Мой милый грешник

Ее футболка почти не отличалась по цвету от ее Розовой кожи и мягко обтягивала ее полные груди и бугорки сосков. Нет, Джиллиан в самом деле была очаровательна!

— Неужто и впрямь так трудно поверить, что мужчина может воспылать к вам неутолимой страстью? — серьезно спросил он.

— Просто невозможно.

Ее ответ прозвучал очень решительно. Интересно, почему? Неужели она так наивна? Неужели не знает, что способна возбудить мужчину одной своей улыбкой, одним взглядом серых глаз, полных смеха или ярости?

— Должно быть, вы очень редко смотритесь в зеркало.

Джиллиан покачала головой.

— Вы похитили меня не за этим.

«Нет, не за этим», — мысленно согласился с ней Син. Но это не значит, что он не находит ее привлекательной. Он мысленно обозвал себя идиотом. Что он делает? Она отвлекала его от дела — Синклер никогда бы не подумал, что это возможно при таких обстоятельствах.

— Вы правы.

Джиллиан подалась вперед.

— Тогда зачем? Что вам нужно?

— Мне нужен Стефан Уайс.

Услышав это имя, Джиллиан задохнулась и побледнела. В глубине души, в потаенном уголке, куда она и сама-то опасалась заглядывать, Джиллиан с самого начала знала, что это как-то связано с ее отчимом.

Очнувшись от секундного шока, она даже удивилась, что находится здесь, на веранде в обществе Сина, а не в своей желтой спальне в доме Стефана на Ближнем Востоке.

— Нет, — ответила она. Джиллиан твердо решила, что это единственный ответ, которого он от нее добьется.

— Не «нет», а «да», — ответил Син все тем же мягким тоном. — Мне нужен Уайс, и я получу его.

Грудь сдавило, как раскаленным обручем, в ушах зашумело. Джиллиан медленно откинулась на спинку стула.

— И вы думаете, что, когда он узнает, что вы меня похитили, он явится сюда за мной?

— Вот именно.

— Ошибаетесь.

Джиллиан молила Бога, чтобы это так и было на самом деле.

Синклер покачал головой.

— Не думаю. Более того, насколько я знаю, вы — единственный человек, ради которого он может постараться.

Он отвел взгляд и улыбнулся высокой, немолодой женщине, которая вошла в комнату. За ней шел молодой человек, который катил на тележке их ужин.

— Спасибо, Жаклин, что приготовила нам поесть так быстро.

— Да что вы, разве это трудно! — улыбнулась она.

— Жаклин, это Джиллиан Уайс. Она поживет у нас некоторое время.

Жаклин отступила назад, в то время как молодой человек сноровисто принялся накрывать на стол.

— Добрый вечер, мисс Уайс.

Хорошие манеры, которые привила Джиллиан ее матушка, оказались настолько сильны, что она даже сейчас машинально кивнула и улыбнулась.

— А юный помощник Жаклин — это ее племянник, Клэй.

Джиллиан уставилась невидящим взглядом на поставленную перед ней тарелку. Она чувствовала, что сейчас у нее начнется истерика. Смешно! Син, изображая радушного хозяина, представляет их друг другу, как будто она зашла к нему в гости на чай! А ведь Жаклин и Клэй наверняка знают, что ее держат здесь против ее воли! Джиллиан взяла в руку нож, лежащий рядом с тарелкой. Что это за люди, если они могут вот так спокойно, без вопросов, подавать ужин женщине, которую держит в плену их хозяин?

— А как долго пробудет у нас мисс Уайс? — спросила Жаклин у Сина, видимо, решив, что у Джиллиан она ответа не добьется.

— Пока не знаю, — ответил Синклер. — Но, думаю, не очень долго.

Джиллиан не возмутило то, что они говорят о ней, как будто ее здесь нет. Ей и без того было на что сердиться. Она отсутствующе смотрела на нож, водя пальцем по тупому лезвию. Узнав, зачем ее сюда привезли, она забыла обо всем, и в голове у нее осталась только одна мысль: «Нельзя допустить, чтобы Стефан явился сюда за мной! Надо бежать!»

— Спасибо, — сказал Син вслед Жаклин и Клэю. — Что же вы, Джиллиан? Кушайте!

Она медленно вернулась к реальности и осознала, что они с Сином снова остались одни. Джиллиан аккуратно положила нож на место. Даже если бы он и был острым, толку от этого было бы мало.

— Он не приедет, — тихо сказала она. — Стефан уже много лет не покидал Ближнего Востока.

Ей надо было твердо стоять на этом до конца. Только благодаря этому Джиллиан и удалось не вспомнить о нем, когда она пыталась сообразить, зачем ее похитили.

— Ну, еще бы! Зачем бы ему оттуда уезжать, если вы и так регулярно его навещаете? А вот когда он узнает, что вас похитили, ваш отчим непременно явится сюда. Насколько нам известно, он вас нежно любит.

— А я вам говорю, что он не приедет! — более резко, чем собиралась, сказала Джиллиан. — Он считает, что это опасно.

— Ну разумеется! Но я думаю, что, если Стефан Уайс узнает, что речь идет о жизни его любимой падчерицы, он пренебрежет опасностью.

Джиллиан покачала головой. Ей больше всего хотелось убедить Сина, что он не прав.

— Моя… моя мама… Она тяжело больна…

— Я знаю. Мне очень жаль.

В его голосе не было ни капли искренности. Джиллиан отвернулась. Веранда, где они сидели, была огромной, и за окнами открывалась обширная панорама, но сейчас был вечер, и, хотя в саду горели фонари, над островом висела тьма. У Джиллиан возникло такое ощущение, словно стены и ночная темнота смыкаются над ней, давят ее. Она чувствовала приближение истерического припадка.

— Папа! Папа!

Джиллиан вздрогнула.

В комнату вбежала маленькая девочка — белокурая, пухленькая, с босыми ножками. Она бросилась прямо к Сину.

Синклер легко поднял ее на колени и поцеловал в макушку.

— А почему это ты еще не спишь? А, Лили? Перемена в его голосе была разительной. Да и этот ребенок…

Девочка, похожая на ангелочка, одетая в пышную ночную рубашку в цветочек, капризно выпятила нижнюю губку.

— А почему ты не пришел уложить меня в кроватку?

— Но ведь мы же с тобой договорились. Сегодня тебя уложит Рена, а завтра мы с тобой придумаем что-нибудь необыкновенное. Помнишь?

— Не-а! — пропела девочка и устроилась на коленях у отца поудобнее, положив головку ему на руку, словно на подушку.

В мягких детских волосиках виднелась серебристая прядь, такая же, как у отца. И глаза у нее были такие же зеленые.

— Здрасьте, — робко сказала она, заметив наконец Джиллиан.

Джиллиан не смогла бы ответить, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Этот ребенок в такой обстановке, смахивающей чуть ли не на военный лагерь, был для нее полной неожиданностью и казался ужасно неуместным. К тому же на нее странным образом подействовало то, как доверчиво устроилась девочка на руках у человека, который так хладнокровно похитил ее, Джиллиан.