Мой мир боевых искусств 4

— И что? — лениво поднял взгляд Джон.

— Так сломай его! — повысил голос зрелый мужчина, на голове которого уже проглядывалась седина, — или вы хотите присвоить себе наследие храма?

— Хотите — сами ломайте, — Джон оставался равнодушным, — я больше не буду вмешиваться.

Его поведение всё больше раздражало сторону первого принца. Окончательно взбесившись, один из боевых императоров высвободил всю свою ауру.

Мия и Кристина почувствовали, что им стало тяжело дышать. На их плечи словно опустили целую гору, отчего их спины невольно начали наклоняться вперёд. На лбах выступил пот.

Земля дрожала, какие-то кусочки отрывались и поднимались вверх.

Взгляд Джона похолодел.

Встав на ноги так, словно никакого давления не было, он вытянул руку и призвал меч демонического бога.

— Ты и теперь отказываешься с нами сотрудничать? — нахмурился Леон, видя, что Джон не испытывает никакого давления от одного из его сильнейших людей. На лбу первого принца, как и на лбах его боевых императоров, выступили капли пота.

— Я даю вам две секунды, чтобы прекратить, — холодно произнёс он, покрывая оружие энергией Императора Меча и высвобождая убийственную ауру, — или я сочту вас врагами. Пощады не будет.

Один его взгляд в данный момент был довольно пугающим, так он ещё и сопровождался высвобождением силы, уровень который позволял ему сделать всё, что он захочет.

Леону очень хотелось убить Джона, но цена, которую они заплатят за его убийство, будет слишком высокой. Очень даже вероятно, что им придётся сразу покинуть забытые земли, ибо они никому не смогут противостоять. Третий принц сразу воспользовался бы возможностью и даже убил бы его.

— Стой! — воскликнул Леон, обдумав возможные варианты исходов, — повторюсь, мы не враги, но нам также интересно наследие этого храма.

Боевой Император, следуя указу принца, перестал выпускать свою ауру.

Джон немного ослабил давление на вражескую сторону, но меч не отозвал. Напротив, он направил его на принца Леона:

— Моя позиция теперь изменилась. Наследие принадлежит нашему товарищу. Если вы не свалите отсюда, будем сражаться. Первым, я вам гарантирую, умрете вы, принц Леон.

— Да как ты… — второй Боевой Император выступил вперёд и начал высвобождать свои силы, но Джон резко бросил на него свой пронзительный взгляд и накрыл острой энергией Императора Меча.

Его угрожающее присутствие умудрилось подавить всю свиту принца Леона и напугало до смерти принца.

— Мы… — капли пота выступили на лбу Леона, — мы отступаем.

Резко развернувшись, он бросил на Джона полный ненависти взгляд и поспешил покинуть гору. Свита поспешила за ним.

«Фух, — выдохнул Джон с облегчением, когда они свалили, — не хотелось бы мне с ними сражаться сейчас»

Парень не переживал за свою безопасность. В противостоянии столь слабой группе победа ему была гарантирована, но далеко не факт, что в пылу сражения ему удалось бы защитить подруг.

К сожалению, сейчас они были его слабостью, балластом.

Опустив оружие и начав его отзывать, Джон бросил взгляд на двери пагоды:

«Надеюсь, в этот раз ты действительно станешь сильнее, чтобы я мог начать действовать без каких-либо опасений»

* * *

Монах убрал руку с кулона секты и вновь поднял взгляд. Он находился в небольшом зале, в котором у задней стены стояла золотая статуя будды, возле которой стояли чаши благовоний.

Перед ним ранее показался тот самый старик, который и затащил его сюда. Это был призрак боевого императора девятого ранга, чей дух удерживался в этом мире благодаря особой технике.

— Почему я не чувствую в этой пагоде ни одного сокровища? — нахмурился Ли, перестав бояться призрака, — вы, что, те легендарные идиоты-монахи, которые занимаются этой хренью…как её там…аскетизмом?

— Мальчишка, — скривилось лицо старика, — неужели ты действительно думаешь, что я не могу тебе что-либо сделать?

— Мог бы — уже сделал, — усмехнулся в ответ Ли, — так что хватит чесать языком — показывай. Этот благородный монах достойно распорядиться тем, что вы приберегли для меня.

— Перестань называть себя монахом в моём присутствии, негодяй, в твоёй грязной душёнке нет ничего святого. Думаешь, я не вижу? Ты ешь неподобающую пищу, не стесняешься алкоголя, имеешь связь сразу с несколькими женщинами. Это, по-твоему, то, чем должен заниматься ученик нашего пути?

— Ой, ладно тебе, старик, — махнул рукой невозмутимый Ли, — я — монах нового поколения. Твоё мировоззрение устарело.

— Как бы ни так!

— Ой, ладно тебе, старик, — снова махнул рукой Ли и огляделся, — ты видел других участников исследования? Я — сам будда на их фоне, эталон благородия. Видел тех клоунов, что снаружи? Там все такие, а то и хуже. Есть даже демонические практики. Кому ты собрался передать своё наследие? Если моё чутье не обманывает, твой дух скоро рассеется. Я — лучший выбор, в чём проблема? Может быть взгляды этого благородного монаха отличны от твоих, но мой дух праведен и чист. Давай наследие.

Старик действительно подумывал наказать этого наглеца, но в конце концов передумал. Он мог сказать, что парень перед ним во многом не лжёт. Если демоническая организация придёт сюда, то сможет получить его наследие силой и использовать его для плохих дел, чего старик не хотел от слова совсем.

Как бы Ли себя не вёл, у него был неплохой талант, который вполне дотягивал до учеников его секты. Более того, у Ли были необходимые духовные основы для получения его наследия. Проблема — безответственная личность, загульный нрав.

«Этот негодяй зрит в корень проблемы. Действительно неплох, но дурные привычки не позволяют ему постичь небесное дао. Со своими способностями, он уже мог бы открыть в себе дар предвиденья…хм…может быть, этот негодяй — действительно не самый плохой вариант? Этому монаху уже давно пора отправиться на покой…»

— Хочешь моё наследие, значит? — лысый старик странным образом улыбнулся, но лишь на мгновение. Ли не увидел этой улыбки на его лице, не предвещающей ничего хорошего.

— Хочу.

— В этой пагоде, ты прав, нет ничего ценного. Наследие — моя оставшаяся энергия и техника культивирования древнего класса, принадлежавшая нашему учению. Это наследие даст тебе силу, о которой ты не мог и мечтать, но у силы есть своя цена? Хватит ли тебе, наглецу, смелости принять моё наследие?

— Смелости? Этот благородный монах не знает что такое страх. Только объясни мне, что ещё плата за силу? Что со мной станет? Я облысею?

Улыбка старика стала коварной, во взгляде появилась раздражающая насмешка: