Мой муж – чудовище

Я перевела это как «проваливайте отсюда, ваша милость». Алоиз не был не в духе – это было его обычное настроение, но я решила, что все-таки вытребую себе время, чтобы что-нибудь приготовить – позже.

– Прошу, миледи, в малую столовую, – склонился в небольшом поклоне Алоиз.

Я изо всех сил постаралась не хмуриться недоуменно, но не вышло.

– Вторая дверь справа от этой, – подсказал Алоиз, видимо, поняв, что я еще не настолько хорошо ориентируюсь в доме.

Я покинула кухню с некоторым сожалением. На стойке я успела заметить великолепные пряности – такие дорогие, что только дед мог позволить себе бросать их в праздничные блюда.

Из кабинета моего мужа вышла Летисия, и я застыла, не успев зайти в малую столовую. Летисия тоже заметила меня, и вид у нее был озабоченный.

– Язык не повернется назвать утро добрым, миледи, – негромко сказала она, подходя ко мне. – Вы собираетесь завтракать? Я принесу вам…

– Не надо, – перебила я. – Я хочу начать завтракать там, где мне положено.

– Ваше право, ваш дом, но сейчас скверное время, миледи, – покачала головой Летисия. – Вернитесь к себе, так будет лучше.

Мне не понравился ее приказной тон, но помимо того, что она была моей горничной, она отвечала за меня, пусть и формально, перед моей семьей.

– Что-то случилось? Полиция?..

– Они уехали, миледи, и увезли с собой тело, но это все… – она неопределенно помахала рукой в воздухе. – Я боюсь за вас. Да, даже в доме, – добавила она еще тише.

Пятно крови, тут же вспомнила я.

– Ты не резала руки? Может… неосторожность? – Я не знала, как спросить у нее так, чтобы не напугать еще больше. – Просто…

Да, надо было сказать все как есть.

– Посмотри в моей комнате на полу, – прошептала я. – Это странно. Я не знаю, откуда оно взялось.

Летисия слегка наклонила голову, будто желая убедиться, что я в своем уме и не шучу, но в этот момент дверь кабинета моего мужа распахнулась.

Он увидел нас обеих, нахмурился и, не выпуская дверной ручки, махнул рукой. Мы замерли, такой грубый жест мог быть обращен только к прислуге, но смотрел лорд Вейтворт на меня.

– Милорд? – упавшим голосом позвала я, и он махнул рукой еще раз, более нетерпеливо.

– Свежую рубашку, быстрее, – громко сказал он уже точно не мне, и Летисия поспешила выполнять распоряжение, а я, напротив, очень медленно пошла в кабинет.

– Поторопитесь, миледи.

Я поняла, что лорд Вейтворт не спал всю ночь. Стоило взглянуть на него – покрасневшие глаза, синяки, волосы взъерошены, рубаха расстегнута на несколько пуговиц. Абсолютно неподобающий вид, но не для того, кто в своем доме и кому некого стесняться.

– Как вы себя чувствуете? – спросил лорд Вейтворт, отходя к окну. Мне показалось, он предпочитал на меня не смотреть или же не хотел, чтобы я на него смотрела.

– Благодарю вас, милорд, хорошо, – соврала я не моргнув, – надеюсь, вы тоже.

– Я чувствую себя отвратительно, – проворчал он, – но это не ваша забота. Как много времени вам понадобится, чтобы собраться?

– Собраться? – переспросила я. – Куда?

– Неважно. Дальше села вы не уедете в экипаже, не по такому снегу. В лесу его навалило не так много, как на полях, да и телеги накатали путь.

– Я не понимаю, – произнесла я, и в самом деле теряясь в догадках.

То, что он отсылал меня, было очень плохим знаком.

Со дня свадьбы прошла всего лишь неделя. То, что молодая жена покидает дом мужа, означает одно, и хотя я прекрасно знала, как истолкуют подобное, спросить прямо я не решалась и теребила косу, а лорд Вейтворт молчал и не желал отвечать на мои полунамеки.

– Милорд, – я набрала в грудь побольше воздуха, – вы говорили, что здесь безопасно, я…

– Здесь небезопасно, миледи, и вам надо уехать. Желательно засветло, а темнеет сейчас рано. Что-то еще?

Он повернулся ко мне, и какое-то время мы оба стояли, смотря друг другу в глаза. Из-за того, что свет из окна падал ему на спину, лицо лорда Вейтворта было в тени и взгляд его не вызывал во мне паралич, как ночью, но, может, дело было и в том, что все казалось иначе при свете дня.

Я обязана была сказать что-то в свою защиту.

– Вы покроете меня бесчестьем, милорд.

– Это лучше, чем покрыть ваш растерзанный труп погребальным саваном, – отрезал он и резко указал мне на дверь. – Идите и собирайтесь, и поторопите вашу горничную.

Это человек втаптывал меня в грязь, даже не думая о последствиях. Из дома выгоняют жену, которая опозорила себя или мужа, и путь у нее после этого один – в убежище Ясных, замаливать грех. Что бы там ни случилось, я не уеду отсюда, решила я. Но мне не обязательно не соглашаться и спорить.

Алоиз и поварята вели себя как обычно, но что я знала о том, как они себя обычно ведут? Летисия была напугана, мой муж… он показался мне очень растерянным. Не таким надменным и бездушным, как ночью, словно день смыл с него все нечеловеческое. Он так и не подошел ко мне, не угрожал, просто стоял и смотрел, и его нетерпение испепеляло.

Я вышла из кабинета и направилась в малую столовую, твердо решив сначала позавтракать, но там было пусто. Летисия наверняка знала, что нам придется уехать, и не успела сказать мне или же не захотела, или получила приказ молчать, или, может быть, ей было дано распоряжение держать меня в комнате. Или она боялась сама, вне зависимости от страхов, владеющих моим мужем.

– Я голодна, – сказала я, заходя в комнату, но Летисии не было, и я вспомнила, что она должна отнести моему мужу рубашку, а на столике действительно стоял завтрак. Кто же его принес? Поварятам входить в мою комнату не разрешалось, так для этого дня сделали исключение или Летисия принесла мне поднос сама?

Но это был не тот насущный вопрос, который меня тревожил, хотя я и правда очень хотела есть. И поэтому я набросилась на еду так, как не подобает леди – едва не давясь вкуснейшими булочками, тонко нарезанной ветчиной и запеченным яблоком со взбитыми сливками и перечно-соленой карамелью.

Алоиз был искуснейшим из поваров, бесспорно.

И все это время я старалась не смотреть на пятно. Оно было, как я ни избегала бросать на него взгляд, когда вошла, я прекрасно его увидела. Может быть, это пятно было причиной тому, что лорд Вейтворт практически обрекал меня на заточение в убежище Ясных созданий, потому что… потому что принять меня обратно после такого он просто не мог. Либо жена опозорена и наказана, либо муж опозорен и с этим смирился. Здесь, в глуши, вряд ли кто-то обратил бы внимание на мой отъезд настолько, чтобы не подать лорду Вейтворту больше руки, но он был лордом-рыцарем, и если бы этот поступок стал известен хоть кому-нибудь при дворе…