Мой муж – мой босс?
Шрифт:
… И вот мы здесь.
Нам даже выделяют вип-ложу с прекрасным обзором. Но от этого нелегче.
Потому что когда звучит сигнал, объявляющий о начале соревнований, но моё сердце обрывается и падает…
Закрываю глаза, не в силах видеть, как мой сумасшедший брат вступает в гонку…
— Открой глаза! — требует Давлат, удерживая меня за плечи. — Смотри! Ты должна быть с ним сейчас…
Я подчиняюсь. Сжимаю кулаки, шепчу молитвы. Пусть только этот глупец вернётся живым — уж я ему устрою!!!
И вижу по взгляду мужа — поддерживает. Тем более что имеет
Взгляд прикипает к трассе.
Сама гонка ещё не началась. Представляют спонсоров и жюри.
У меня сердце колотится в горле. Внимательно рассматриваю участников заезда и их средства передвижения, словно пытаюсь найти оправдание — ничего же ведь страшного!
Коляски необычные, впереди у них ещё одно колесо. Чем-то похожи на гоночные карты. Сидеть в такой приходится, чуть наклонившись вперёд. На вид конструкция выглядит весьма устойчивой и надежной. Но заезд — это заезд. Во время таких соревнований бьются и более серьёзные транспортные средства.
И поэтому страх не отступает.
— Есть, есть лазейка! — произносит радостная Лиана, забегая в нашу ложу. — Оказалось, что устроитель данных соревнований мой давний знакомый. И он подсказал, как можно, без потерь снять игрока с заезда.
Мы обращаемся в слух, у меня пульс зашкаливает от волнения, порождённого надеждой.
— В общем, — продолжает помощница моего мужа, — участвовать можно только в одном случае — если участника представляет тренер. Если тренер по какой-либо причине вынужден покинуть соревнования — то игрока дисквалифицируют.
Идея возникает мгновенно.
Набираю Лампу:
— Привет, подруга, — говорю слегка виновато, потому что до сих пор ещё не навестила её в больнице.
— И тебе не хворать, — отзывается Лампа.
Откуда только в ней столько добра, тепла и позитива?
— Как дела? — интересуюсь, нервно теребя лямку сумочки.
— Бывало и лучше, — хмыкает подруга. — Но ты ведь не за этим звонишь?
Режим Шерлока включён, не проведешь.
— Не за этим, — признаюсь честно, — тут той муж кое-что учудил…
И вкратце пересказываю, что именно. В конце тирады прямо вижу, как Лампа закатывает глаза.
— В этом весь Хармламов, — грустно произносит подруга. — Лечащий врач сказал, что потребуется солидная сумма, чтобы всё прошло чики-пуки… У меня патология… Вот муженёк и кинулся добивать деньги известным ему способом.
Давлат рядом, слышащий разговор, горько усмехается и шепчет одними губами: «А у нас попросить, конечно, не мог?!» Развожу руками, пожимаю плечами, продолжаю диалог…
— Выручай, подруга, — прошу.
— Что надо делать? — всегда готовая, как Чип и Дейл, кинуться на помощь, спрашивает Лампа.
— Нужно его отвлечь — тогда Борьку снимут с заезда.
— Как два пальца, — фыркает она. — Найди этого олуха и дай ему трубку. У него, кстати, телефон отключён. Я уже звонила пять раз.
Отлично. Лампа с нами.
Найти габаритную фигуру Харламова на скамье, среди других тренеров не составляет труда. Светлая макушка
отливает золотом, будто на ней уже венец победителя.Показушник, блин…
Пробираемся к нему — Давлат помогает мне, вежливо извиняясь, а кому надо объясняя ху из ху…
Перед скамьями тренеров возникает небольшая заминка. Нас не хотят пропускать.
Но я почти ору:
— У Харламова жена в больнице, беременная, его срочно к телефону…
Охранник кивает, зовёт Марка.
Тот выскакивает злющий:
— Чего надо? — готов порвать меня. — Ты выбрала неудачный момент — заезд вот-вот стартанёт…
— Лампа на проводе, — рычу, — дозвониться тебе не может…
Набираю её по мессенджеру, вывожу на видео.
Милое личико подруги искажено гримасой боли…
— Чёрт, Харламов! — стонет она. — Я рожаю…
— Малыш… — теряется тот, — но как так-то… рано же…
— Про преждевременные роды не слышал, да? — зло парирует Лампа, но не выдерживает и срывается в крик, сгибаясь пополам…
И мы все понимаем — это ни черта не игра…
Глава 16… становится явным?..
Смотрю на будущего крестника. Беззащитный комочек в прозрачном кювезе обвит трубками. Рядом пищат приборы, поддерживающие жизнедеятельность малыша. На нём вязаная шапочка и мизерные — будто кукольные — носочки: у крохи ещё не нормализован теплообмен.
Любуюсь им и плачу — он совершенен. Лампуля хорошо постаралась. Обещаю малышу быть лучшей крёстной и спешу к двери, вежливо понукаемая медсестрой, которая присматривает за этими чудесными маленькими созданиями. Они — будто пришельцы с другой планеты в своих капсулах…
Меня пустили сюда лишь благодаря связям Давлата.
К Лампе ещё не пускают никого — подруга спит после изнурительных процедур, едва не стоивших ей жизни.
Доктора назвали причину случившегося — длительный стресс, тревожность… И, выслушав их, почувствовала себя виноватой. Ведь основные стрессовые ситуации обеспечивала я…
Когда Лампа придёт в себя — буду заштриховывать их только позитивными эмоциями…
Выхожу из интенсивной терапии и иду в конец коридора, где у дверей Лампиной палаты собралась целая группа поддержки.
Марк сиди на кушетке, вцепившись в волосы пальцами, твердит, как заведённый:
— Я отец… я отец…
Кажется, он и сам пытается убедить себя в этом. Хотя я уверена, кроха, что лежит сейчас в кювезе, совсем скоро станет его маленькой копией.
Таким потерянным я Харламова давно не видела.
Чуть поодаль стоит верзила Семеныч. На его физиономии — вселенская скорбь. Но, почему-то мне кажется, что окажись он на месте Марка — ликовал бы, радовался, дарил цветы медсёстрам и заливал бы коридор шампанским.
Да уж, не такого отношения заслуживает маленькая Лампа, подарившая сына этому олуху…
Вспоминаю, как он хватался за голову нам, в «Платформе». Борька, услышав по какой причине их снимают, сразу же ополчился на своего тренера.
— Ты чё, чувак?! Это же твой детёныш рождается! Какие могут быть сомнения?