Мой муж

Чтобы хоть как-то развеяться, я позвонила Ирине.

— Ира, привет! Это Ника Исаева, вот звоню узнать, может, вы гулять собираетесь? — погулять в компании по посёлку было бы куда веселей, чем просто одной во дворе дома.

— О! Привет, — радостно ответила Ира, — Собираемся через час, мы после обеда всегда гуляем. Ты термос с собой возьми и встретимся на перекрёстке. Там от вас и нас как раз одно расстояние, одновременно дойдём. Ладно, давай, а то Танька у меня киселём умылась, — смеясь, договорила Ира, на заднем фоне голосил ребёнок и она отключилась.

— Термос... — понятия не имела, есть ли у нас термос.

Рядом как раз крутилась Анна Захаровна и делала вид, что вытирает пыль с наших портретов, восстановленных после акта вандализма. Я улыбнулась от умиления, ведь секретов от тётушки у нас не было, она этим наивным любопытством напоминала мне меня.

— А у нас термос есть? — поинтересовалась у неё.

— Есть! А тебе зачем? В поход, что ли, собралась? — усмехнувшись, уточнила тётушка.

— Гулять с девочками и детьми, я тут на днях познакомилась с двумя мамочками, — похвасталась ей.

— А и правильно! Хорошее дело. Есть у нас термос, ты собирайся, а я чай туда тебе заварю.

— Дамы после обеда, — предупредила тётушку, чтобы унять её энтузиазм.

После обеда Анна Захаровна проводила нас, вручив большой термос на два литра советской наружности. Поновей и посовременней в доме термосов не оказалось.

Ира встретила меня на перекрёстке с дочкой одна и на мой немой вопрос тут же ответила:

— Лены не будет, у неё Серёжка с зубами всю ночь промучился, отсыпаются, — пояснила она и мы выдвинулись в сторону детской площадки, где я с удивлением узнала, что построил её мой муж.

Не сам, конечно, просто выделил средства и закупил яркие качалки, горки, турники, и всё то, чего у нас в детстве отродясь не было, а если и было, то не в таком шикарном и красочном исполнении.

Пока мы болтали о детях, Иркина дочурка носилась от одного городка к другому. Бойкая девчушка успевала и в песочницу нырнуть и с горки скатиться и пробегая мимо качели даже покачаться.

— Такая маленькая и уже везде самостоятельная, — удивилась я.

— Ой! Шило такое! — вздохнула Ира, наливая чай из модного и современного термоса, я свой и достать теперь стеснялась.

Только одна подбитая со дна крышка-кружка с вмятиной чего стоила.

— Прикольная, скорей бы и мы уже пошли, — помечтала я.

Ирка рассмеялась забавно похрюкивая. Прямо свинячий восторг на неё напал.

— Радуйся, пока он лежит спокойно, пойдёт, это всё! Тушите свет! Я эту козу откуда только не ловила, на месте не сидит, только когда спит и то, даже во сне умудряется улизнуть. Постоянно ноги из перил вытаскиваю. Уже и бортиками всю кроватку обложила, но Танька у нас не ребёнок, она жидкость! Дырочку найдёт!

С Ирой и её дочкой было весело, время пролетело быстро и незаметно, а главное, я все эти два часа прогулки не чувствовала этой дурацкой тревоги. Вот только стоило домой вернуться, как сразу сердечко ёкнуло.

— Нагулялись? — довольная нашим возвращение Анна Захаровна сразу забрала у меня Игоря.

— Да, вы только его далеко не уносите, кормить же, — попросила её.

— Да знаю, что кормить! А ты не хочешь прикармливать начать? — немного издалека спросила тётушка.

— Зачем это? — нехватки молока у меня не было, вес у Игоря был в норме, да и наш педиатр говорила с прикормом пока не торопиться, когда я про это спрашивала.

— Так пятый месяц, пора бы уже, — настаивала тётушка, на весу раздевая розовощёкого Игорька.

Она уже месяцев с трёх порывалась запихать чего-то сыну в рот, не терпелось ей и самой начать его кормить, а мне наоборот не хотелось.

— А Марина Георгиевна сказала, что лучше не торопиться, — не собиралась сдаваться.

— Да много она понимает, ей вообще на пенсию пора! — взвилась тётушка, и повесив комбинезон Игоря, ушла с ним из прихожей.

Переодевшись, нашла их на кухне. Анна Захаровна держала Игорька на руках, и сын уже чем-то чмокал.

— Что вы ему дали? — спросила у неё без возмущения.

У меня просто руки опустились, и эта чёртова тревога не отступала.

— Так это тыква! Наша, что я зря растила всё лето? Да и смотри-ка, ему нравится, — радовалась Анна Захаровна.

— Ну хорошо, с вами не поспоришь, — протянула к сыну руки, — Больше нельзя давать, вдруг аллергия, — забрала ребёнка.

— Да какая ещё такая аллергия, Никуша?! Хорошая тыква, наша, без химии всякой, — расхваливала тётушка.

— Ну положено так, прикорм вводить, понимаете? По ложке, по две и так далее.

— Ну так можно и до школы ребёнка прикармливать, — фыркнула Анна Захаровна.

Ушла к себе с Игорем. Может тыква ему и понравилась, но грудь он принялся сосать с жадностью. Накормив сына, я устроилась с ним на детском коврике с разными погремушками. Рассказывала ему кто есть кто. Где зайка, где бабочка, он за всё подряд хватался, с каждым днём всё больше интересуясь этим миром, бесконечно что-то бубнил на своём грудничковом языке и пускал пузыри из слюней.

Наше уединение на этом маленьком детском мирке из цветных дуг и плюшевых погремушек прервал телефонный звонок.

— На конюшню дуй, — загадочно потребовал муж и тут же сбросил звонок.

Вот это чувство тревоги, терзавшее меня с самого его ухода с новой силой, всколыхнулось в груди.

Оставив сына с Анной Захаровной, я прежде чем выйти из дома припрятала в посудомоечной машине тыквенное пюре. На всякий случай. И только потом поехала к мужу.

Гнала на конюшни через весь посёлок, не жалея машины. Моя единственная попытка позвонить мужу не увенчалась успехом. Телефон был попросту отключён.

От волнения я даже не вспомнила про то, что моя кобыла Кара жерёбая и вот-вот должна была родить. Поняла, что это и есть причина звонка от Толи, когда у ворот конюшни он встретил меня, сияющий словно звезда.

— Такой красивый! — с восхищением признался муж, подхватывая меня под руку.

Он подвёл меня к деннику для выжеребки, где возле моей Карочки уже стоял маленький жеребёнок. Той же масти, вороной, как мать, стоял на неверных ногах и сосал молоко.

Это было такое чудо, прямо до слёз.