Мой (не)выносимый сосед

Теребя завязки на серых спортивных штанах, выгибает бровь и кивает на мои трусики. Нервно выдыхаю, подчиняясь. Отодвигаю ластовицу в сторону, показывая розовую плоть. От Сашиного взгляда нежная слизистая нестерпимо горячо зудит, будто перцем намазали. Трогаю себя, раздвигая для него складочки. Дыхание превращается в жалобные тихие стоны, засовываю внутрь пальчик, в пояснице выгибает, вынимаю блестящий мокрый палец, размазываю выделившуюся влагу по клитору и набухшим губкам и снова погружаю внутрь. Ох…это хорошо…

– Ты так пошло смотришься, охуеть просто…Очень хочу в тебя, Кисуль, – Сашкин голос глохнет и дрожит, вибрируя у меня где-то в низу живота и подгоняя действовать смелее.

Сползаю на подушках ниже. Трогаю, трогаю себя, ощущая его жгучий жадный взгляд как самое главное прикосновение.

Сквозь дрожащие ресницы вижу, как Сашка резким движением сдвигает вниз пояс штанов и боксеров одновременно, высвобождая налитый член. Сдвигает кулаком крайнюю плоть, высвобождая блестящую капелькой смазки розовую головку. Его дыхание ускоряется и шумит в ушах все сильнее в то время, как я зачарованно наблюдаю, как подрагивающий от возбуждения каменный член появляется и исчезает в ритмично двигающемся кулаке.

Мне нестерпимо жарко от этого зрелища. Я бы могла кончить, просто смотря на него. Поэтому дополнительная стимуляция пальцами ускоряет процесс в разы. Мои бедра дрожат, покрываясь испариной, мышцы напряжены, дышу всхлипами, в такт Сашкиным движениям натирая клитор. Сознание плывет настолько, что я почти верю, что это делает со мной именно он.

– Кисуль…Ты такая горячая…Ты так течешь… – Сашка хрипло бормочет всякие пошлости, еще глубже погружая меня в это ощущение, – Я знаю, какая тесная у тебя киска…Лиза…Так хочу в тебя....

– Да…да…Саш…люблю тебя…да…– меня уносит.

Коротко и болезненно. И слезы наворачиваются на глаза от того, как его член хочется. Не могу-у-у…

Сквозь бешеный стук собственного сердца слышу Сашкин приглушенный стон. Открываю глаза. Жадно смотрю, как по мужскому телу проходит короткая напряженная судорога, как член выталкивает сперму на кулак и живот. Как мышцы расслабляются, обмякают после этого. Волна его удовлетворения накрывает даже через экран, баюкает. И мне так кайфово от этого чувства.

Оно почти как настоящее. Почти…

Пластмассовый вкус подделки собирается во рту. Горчит, не отпускает. Я медленно оправляю трусики, юбку, прячу грудь и растягиваюсь на кровати, наблюдая, как Сашка вытирает салфеткой следы оргазма с себя.

Поджимает губы, хмуря лоб, и вдруг со злостью зашвыривает куда-то в угол испачканный бумажный комок.

– Блять! Как же заебало это все! – рычит глухо, остервенело растирая лицо, – Это херня, а не секс!

Что?!!!

Я подскакиваю на кровати. Ленивое состояние, одолевавшее меня секунду назад, не дает быстро сориентироваться. Какая-то шоковая терапия. Меня будто с размаху ударили по голове. И теперь там отчаянно звенит, а слышу я только одну заевшую на репите фразу:

Это херня, а не секс… Это херня, а не секс… Это херня, а не секс…

А ты не офигел?! Я…Я только что тут трогала себя перед ним, а для него это… "херня"???

Наверно, чувствовать себя больше облитой помоями можно только провалившись в деревенский туалет.

Внутри ядерный взрыв. Не слышу вообще ничего больше. Просто не могу воспринимать. Трясет. Перед глазами сгущается пелена. Она соткана из обжигающей кислотой обиды и страха. Страха, что он…

Он что? Бросает меня сейчас, да? И даже если не сейчас, то…Скоро?

Виртуальные помои на мне еще и застывают, покрываясь ледяной коркой. Двинуться не могу. Деревенею.

А Сашка что-то говорит и говорит. Отрывисто и зло. Словно из параллельной вселенной до меня с трудом долетают отдельные слова.

– Я так больше не могу и не хочу. Лиз, да ты сама уже как с голодающего Поволжья…Пора кончать с этим…

Моргаю, рефлекторно прикрываю почти исчезнувшую грудь. Подбородок начинает заметно дрожать.

– Д-да пошел ты!

– Лиз, я не про…

Вырубаю звонок. Не хочу больше это слушать. Он что? Решил меня разом добить? Что он несет?! Всхлипываю раз, два, а третий слезы градом льются из глаз. Тело скручивает от прорывающихся рыданий. Хлопаю крышкой ноута, чтобы не видеть Сашкин требовательный повторный звонок. Сворачиваюсь в позу эмбриона на кровати. Начинает долбить трель телефона. Накрываю голову подушкой. Ему сейчас надоест. Не надоедает. Сердце рвет в клочья звук вызова.

Не хочу знать, что он скажет сейчас. Это будут оправдания и возможно ложь. А правда в том, что Саша смертельно устал от всего этого так же, как и я. Только, в отличие от меня, уже, похоже, не желает продолжать лелеять это суррогат вместо нормальных отношений.

И это очень болезненная правда.

Пиликает смска. Не смотрю. Опять звонит. Какой же настырный, черт! Не глядя, вырубаю телефон.

Наконец тишина. Наконец я остаюсь наедине со своими мыслями, болью и страхами.

26

Не помню, как проваливаюсь в сон, тяжелый и мрачный. Слезы высохли, оставляя после себя опустошение, мысли заели на одном и том же, и я уже перестала их воспринимать.

На самом деле все, чего я хочу, это просто быть вместе. И я вижу, как это можно сделать, знаю. Я даже ходила в деканат еще в феврале и узнавала про заочное обучение, и мне сказали "ок, без проблем, с сентября". Вот только…

Только не ядолжна это предлагать!

Я же не могу сказать: "Эй, Сань, а давай я буду жить у тебя? Ну и что, что мы не договаривались, я вот подумала, что так нам будет лучше"…

Нет. Ни за что. Он. Должен. Сам.

Я хочу, чтобы он это сам сказал. Сам до этого додумался. Да хотя бы уж намекнул. Но он и не думает намекать. Сволочь…Моя самая любимая, родная, желанная, тугодумная сволочь на этой несчастной планете…

До сегодняшнего вечера Сашка только и делал, что успокаивал меня. Рассказывал про каких-то срочников, заключенных и моряков, на которых мне искренне и глубоко плевать, и заверял, что так живут многие. И справляются. И мы, значит, справимся тоже.

Каждый раз, выслушивая эти мотивационные монологи, мне жутко хотелось возразить, что это у них просто выбора нет, а у нас он есть, и вполне очевидный. Но я молчала, давая Сашке возможность додуматься самому. И это разъедало меня изнутри все больше и больше, накапливая гной. А сегодня нарвало.

"Не может он так терпеть, секс по скайпу для него херня…Ну так сделай тогда что-нибудь, а, "мужик" !" – возмущенно орал на воображаемого Сашку мой внутренний голос.

И тут же рядом скулил мой почти животный страх: " Дура! А если он тебя сейчас бросит, ты это вообще переживешь?! Мирись давай! Пока не поздно…"