Мой (не)желанный малыш
Шрифт:
Прикусив губу, внезапно осознаю, что в Стэфане все то, что мне так не нравится в мужчинах. Он из тех, кто стремится навязать всем и каждому свою волю. Перевожу взгляд на придомовую территорию. На улице уже давно зажгли фонари, которые освещают привлекательные фигурные посадки и ровный почти идеальный газон.
Громкий смех заставляет обернуться в сторону массивных деревянных дверей в глубине балкона. Несмотря на то, что створки плотно закрыты, из гостиной доносятся голоса, что становятся все громче и громче – ровно в прямой пропорции с количеством поглощаемых гостями горячительных напитков.
–
Пожав плечами, Стэфан непринужденно интересуется:
– И почему же, по-твоему, они делают это?
Тяжело вздохнув, поднимаю глаза к звездному небу. Как часто я сама себе задавала этот вопрос. Почему люди поступают нечестно, несправедливо… И только повзрослев я поняла, что за всеми этими подлыми поступками кроются зависть, чванство, болезненное самолюбие.
– Они желают быть таким, как ты, но боятся, – отвожу глаза, – опасаются твоей силы.
– А ты? – отталкивается от перил и идет в мою сторону. – Боишься меня, малышка?
– Нет, – отвечаю честно, открыто встречая взгляд глаз с гетерохромией. – Я боюсь только одного…
– И чего же?
– Потерять себя…
Да, этот страх меня давно преследует. Впечатление такое, что я проживаю жизнь по заранее придуманному и одобренному плану. Шаг влево или вправо приравнивается к тяжкому нарушению закона, за которым последует немедленное наказание.
Так, где же мои мечты, желания?! Они никому не интересны. Иногда мне становится так страшно, будто я сама не знаю себя настоящую. С детства мне вдалбливали, что хорошо, а что плохо. Как мне следует говорить, смотреть и даже смеяться. У меня нет опыта ошибок. Я будто мисс Совершенство без права на ошибку. И тот день, когда я попала в клуб, был моим бунтом. Бунтом всему миру! Отцу, матери… Вызов себе!
Глава 13
Катя
Будто прочитав мои мысли, Стэфан задумчиво щурится и, внезапно протянув руку, прикасается к длинной пряди волос на моем плече. Пропускает золотистый локон меж пальцев, будто упиваясь его длиной и мягкостью
– Никогда не видел такого оттенка волос, – голос мужчины хриплый и глубокий, в нем отчетливо слышатся ноты восхищения. – Будто живое золото струится.
Его прикосновения настолько будоражат мое сознание, что я внезапно пугаюсь этой достаточно невинной в своем проявлении ласки.
– Не надо…
Чувственная улыбка на губах Стэфана меркнет. Я буквально вижу, как мужественный подбородок каменеет. Убирает руку.
– Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе? – приподнимает вопросительно бровь. – Почему? Потому что в моих жилах недостаточно благородная кровь течет?
Или эти руки недостаточно чистые для Екатерины Зиминой?
Алею под его испытывающим взглядом. Бессознательно бросаю взгляд на мощные бронзовые руки, увитые крупными венами. Руки настоящего трудяги…
– Не в этом дело… У меня есть жених, – даже умудряюсь извиняющуюся улыбку изобразить.
Только вот, похоже, это еще больше Дицони злит.
– Это тот слюнтяй, что с видом
дворовой побитой шавки смотрел нам вслед? – брезгливо кривит уголок откровенного чувственного рта, описывая Сазонова-младшего.Прежде чем успеваю возмутиться такой характеристике Ильи, Дицони продолжает:
– Этот твой жених? – небрежно спрашивает Стэфан. – Вы давно вместе?
Недовольно свожу брови на переносице. Да что он из себя возомнил?! Только я могу оскорблять Илью, как вздумается ! Мне можно! Но вместо взрыва эмоций достаточно сдержанно отвечаю:
– Да, сколько себя помню.
– Хм-м…
По его односложной реакции понимаю, что Стэфан сделал определенные выводы и это ужасно действует на нервы!
– Ты ничего не знаешь обо мне! – резко отталкиваю мужскую ладонь у своей шеи.
– Ты ошибаешься, – вкрадчиво говорит Дицони, игнорируя мой жест. – Я знаю о тебе все – самая богатая красивая девочка города.
– Откуда? – вопрос выходит колко с вызовом и долей претензии.
– Ты спрашиваешь «откуда»? – лениво тянет Стэфан. – Ответ прост: потому что я старше и умнее. Это не бахвальство, – Дицони щурит глаза, а у меня ощущение, что меня рентгеном насквозь просвечивают. – Мужчины и женщины по-разному смотрят на жизнь и на отношения. Благодаря опыту я знаю многое, а ты нет. Более, чем уверен, твой отец и отец этого слюнтяя решили скрепить дружеский союз не только пакетом акций, но и браком между детьми.
От этой унизительной правды становится так больно, что резко вспыхиваю, словно зажжённая спичка.
– Послушай, ты! – меня буквально потряхивает от желания содрать ногтями самодовольную ухмылку с грубовато красивого лица. – Я…
– Не смей разговаривать со мной таким тоном и не ругайся, – достаточно сурово одергивает Стэфан. – Тебе это не идет, принцесса. Я прошел непростую школу жизни и, можно сказать, получил красный диплом, – крепкая мужская рука оказывается на моей талии, лаская кожу прям через тонкую ткань платья. – И такие маленькие девочки, как ты, живущие в розовом замке, понятия не имеют, чего стоит эта жизнь.
Несмотря на то каким тоном сказаны слова, я скорее чувствую смятение, нежели страх. Он находится так близко ко мне, что я без труда ощущаю жар мускулистого тела и древесный запах одеколона.
– Я буду говорить так, как мне нравится! – огрызаюсь, впиваясь рукой с заостренным маникюром в кисть Стэфана. – И если некоторые женщины находят тебя чертовски привлекательным, то отправляйся к ним, – буквально натягиваю на себя образ дерзкой стервы. – На меня эта ерунда не действует!
Стэфан вглядывается в мои мечущие молнии глаза, и искренняя улыбка восхищения озаряет его грубоватое лицо.
– Маленькая злючка! – беспардонно, словно играючи, тянет прядь моих светло-золотистых волос, а затем пропускает их шелковистую гладкость меж двумя пальцами. – Ты словно «Порше» без тормозов.
Проходится костяшками пальцев по коже щеки. Странно, но кажется, я ощущаю, как сильные пальцы Дицони подрагивают.
– Никакая не маленькая! – запальчиво перебиваю. Сделав шаг назад, с вызовом приподнимаю подбородок. – Я метр сто шестьдесят пять.
По снисходительной, но доброй улыбке понимаю, что мои слова лишь только забавляют мужчину. Ну, смейся-смейся, башня двухметровая!