Мой неверный друг
Шрифт:
Мрак ждал нас там, где и было приказано. И вновь от меня не укрылось, как он неодобрительно покачал головой. Нет! С этим конем точно не все в порядке. Или, может, со мной? Стянув с себя плащ, протянула его все еще дрожащей и напуганной девушке.
— Спаси…
— Не тяни, — поторопила я её, после чего просто взяла и сама одним быстрым движением натянула на хрупкую фигурку плащ. – Они скоро спохватятся и кинутся вдогонку, так что садись быстрее!
Это подействовало. Девушка тут же заняла место в седле, чуть подвигаясь вперед и давая мне умоститься за ней. Я сомневалась, выдержит ли Мрак нас двоих, но, на удивление, он без труда почти сразу перешел
— Спасибо вам большое!
— Еще рано благодарить, — резонно заметила я, настороженно оглядываясь назад и проверяя не преследуют ли нас. – К слову, не думаю, что я намного старше тебя, если вообще старше, так что не надо мне «выкать»! И держи путь в глубь леса.
Пока девушка управляла Мраком, я старалась не упасть, создавая все новые и новые пассы, чтобы запутать наши следы. Сконцентрироваться, когда конь несется галопом, было практически невозможно, однако мне все-таки это удалось.
Мы долго ехали в таком бешеном темпе, перейдя на рысцу лишь ближе к вечеру. Спешились, только когда начали сгущаться сумерки, из-за чего дорога стала плохо видна, тем более Мрак слишком устал.
Первым делом я окружила нас защитным полем и наложила проклятия на его границы. Жестоко? Возможно, но безопасность сейчас была для меня важнее. Поэтому каждый, кто осмелится нарушить щит, будет проклят мглой[1]. Когда вернулась, девушка уже успела расседлать Мрака и натаскать в кучу хвороста, благодаря чему вскоре мы грелись возле теплого костра. Из еды у меня были лишь сладкие корни иван-чая, листья шиповника и первые весенние травы, которые я заваривала водой, очищенной специальными кристаллами кварца. Храмовник не пожалел мне их в дорогу.
— Как тебя зовут? – я первой нарушила тишину, протягивая девушке корнеплоды.
— Дора…
— Ты молодец, Дора! – искренне похвалила, прекрасно понимая, что пустые разговоры ей сейчас ничем не помогут. Мне в такие моменты хотелось остаться одной. Избавиться от чувств собственной беспомощности, позора и всепоглощающего стыда.
— Молодец, что не сдалась, — вновь повторила я. – Не опустила руки.
— Опустила… — неожиданно призналась девушка, отводя глаза. – Я не прикасалась к нему.
— Как не прикасалась? Еще скажи, что он сам ударил себя посудиной и рассек лоб.
— Не совсем, — еще тише проговорила Дора, из-за чего мне пришлось придвинуться ближе. – Все произошло само…
— Что все? – терпеливо повторила, замечая, как она напряглась.
— Он… — девушка замялась. – Он повалил меня на пол, — ее голос задрожал. – Я испугалась и закричала, зажмурившись, лишь бы не видеть происходящего, услышала только грохот, а когда открыла глаза… — Дора посмотрела прямо на меня, не пряча больше слез. – Мужчина уже лежал рядом.
— Подожди, — я нахмурилась, ничего не понимая. – Так не бывает! Ты точно его не ударяла?
— Да, мисс…
— Не называй меня мисс! – разозлилась я, пытаясь найти логичное объяснение этому странному рассказу.
— Вы ведь магиня…
«Магиня»?! Невольно передернула плечами от этого обращения. Магиней я стала бы, если бы окончила академию, а так… всего лишь адепт-недоучка.
— Я — Кори, когда-то бесправная крестьянка из деревушки
Гортил, и, если не ошибаюсь, ты сейчас в похожей ситуации. – Я протянула девушке раскрытую ладонь. – Дай руку!Дора испуганно сжалась, но послушно выполнила приказ. Ничего не объясняя, я закрыла глаза, внутренним зрением пытаясь увидеть силовые потоки вокруг ауры девушки. И действительно! Мои догадки оказались верны: случившееся не просто совпадение или удача — Дора имела дар. Пусть слабенький, но достаточный для того, чтобы попытать удачу на обряде выбора. Видимо, это и спасло её. Удивительно! Никогда не слышала, чтобы сила пробуждалась в столь позднем возрасте. Хотя… я по-новому взглянула на девушку, понимая, что могла ошибиться.
— Сколько тебе лет?
— Четырнадцать недавно исполнилось…
Сколько?! Я не смогла скрыть собственного удивления, ведь была уверена, что ей где-то столько же, сколько и мне. Она хоть и выглядела хрупкой, но имела очень женственные формы, в то время как у меня до сих пор лишь два маленьких, не растущих больше холмика. Иногда мне казалось, что я должна была родиться мальчиком, но судьба ошиблась, и на свет появилась девочка. Впрочем, одно я знала наверняка: мужчины хитры, коварны и омерзительны, поэтому хорошо, что провидение ошиблось. Если раньше, несмотря на все, мне хотелось верить в лучшее, то теперь, после предательства мистера Горана, только убедилась в своем мнении. Пусть он и делал все это ради каких-то высших целей…
Моей маме невероятно повезло, что она встретила отца. Только вряд ли в мире есть еще настолько добрый и честный мужчина.
Больше я не заводила разговор, давая девушке возможность побыть наедине со своими мыслями. Понимала, что если захочет, сама расскажет о себе.
— Ложись спать, — через некоторое время первой нарушила я тишину. – Можешь не волноваться, побуду на страже.
— Я все равно не смогу уснуть… — тихо ответила Дора, кутаясь в мой плащ. Казалось, она совсем не согрелась, все так же мерзла даже у костра и в теплой ткани. Мне это совсем не нравилось.
— Тебе надо поспать, — настойчиво сказала я, — а уже утром будем думать, как быть дальше.
— Знаете… ешь, — медленно начала она, сама исправившись. – Я ведь жила только ради родных, верила, что снова их увижу! Когда в нашу деревню пришли таротавцы, господина уже не было в поместье, он знал, что так будет, и сбежал задолго до случившегося, а своих людей оставил. Лорд Грейсерский никогда особо не думал о крестьянах. Меня забрал от семьи этой осенью, чтобы… — она замолчала, а я вдруг вспомнила. Вспомнила, почему эта фамилия кажется мне знакомой! Если это тот, о ком я думаю, то мы с мистером Гораном были в его усадьбе.
На душе стало гадко от одной лишь мысли о тех землях, на которых страдали люди.
— Я прекрасно понимала, что хочет от меня господин, — тем временем продолжала Дора каким-то сухим неживым голосом, словно речь и не о ней вовсе, — как понимала и то, что собирался сегодня сделать в палатке тот мужчина. Тогда я даже была готова постараться, чтобы понравиться лорду Грейсерскому, лишь бы мама и сестренка больше ни в чем не нуждались…
Она говорила, делилась своей жизнью, а у меня перед глазами помимо воли всплывала забытая картина: старый обветшалый дом, соломенная крыша и женщина с маленькой светловолосой девочкой. И словно сейчас, совсем рядом, слышится скрипучий голос сгорбленного старика: «Старшенькую недавно тоже господин забрал. Сами понимаете, для чего… она красивая была, ей повезло, не выкинул, оставил при себе!»