Мой новый мир. Часть 2

Мы сели, а он убежал в комнату к своему напарнику и сел за телефон. Разговаривал он пару минут, после чего вернулся в спортзал.

– Через десять минут за вами приедут и доставят в наш центр, - сообщил он мне, стараясь не смотреть на Эмму.
– Рассохин к вашему приезду тоже будет там.

Ждать пришлось немного дольше обещанных десяти минут. Мы не разговаривали с дежурными, а мысленно общались между собой. У Эммы ко мне было много вопросов и, пользуясь случаем, она утоляла свое любопытство. Мобильная связь из подвала не работала, поэтому за нами спустился один из приехавших.

– Вы слишком легко одеты, - озабоченно сказал он, не сводя глаз с Эммы.
– У нас зима...

– Далеко поставили машину?
– спросил я.

– Рядом с входом, - ответил он.

– Идти метров двадцать.

– Двадцать метров - это ерунда, - сказал я.
– У вас же только начало зимы и на улице не минус сорок. Машина не продувается?

– Шутите?
– догадался он.
– В машине тепло, мы в ней сами снимаем верхнюю одежду.

– Пойдем, - сказал я, поднимаясь со стула.
– Если замерзнем, согреем себя магией.

– Почему все белое?
– спросила Эмма, когда мы вышли из подвала на покрытую снегом улицу.
– И под ногами хрустит...

– Потому что снег, - ответил я.
– Русская зима.

Не обращая внимание на окруживших нас охранников, я взял ее за руку и повел к стоявшим неподалеку машинам.

Глава 14

Центр меня не впечатлил. Небольшое двухэтажное здание на окраинах Москвы где-то в районе Зюзено, обнесенное высоким глухим забором с раздвижными воротами. Охраняли его какие-то силовики, которых я увидел мельком из окон машины. Нас подвезли к самому входу и предупредительно открыли двери.

– Не замерзли?
– спросил сопровождающий.
– Может быть, попьете горячего чая?

– Не беспокойтесь, - сказал я ему.
– Мы совершенно не замерзли и не хотим есть или пить. Давайте лучше займемся тем, ради чего мы пришли. Мы и так потеряли много времени на поездку.

– Зато я увидела много интересного, - мысленно сказала Эмма.
– А почему вы, милорд, отказались от горячего напитка? Я бы сейчас чего-нибудь с удовольствием выпила.

– Не настолько я им доверяю, чтобы чего-нибудь здесь есть или пить, - ответил я.
– Отравить не отравят, а подсыпать какую-нибудь гадость для изменения поведения могут. Да и вообще опыт общения с японцами показывает, что химия это для мага одна из основных опасностей. Мы-то с вами не те бедолаги, которых пытали японцы, и при первом же просветлении сознания сможем уйти, но они этого не знают. Не будем никого искушать. Потерпите, долго эти переговоры не продлятся.

Нас привели в помещение, очень похожее на кабинет Гриффина, только интерьер был малость победнее, и окна не на всю стену, а нормальных размеров. Кроме нас и сопровождающего, в нем никого не было.

– Садитесь в кресла, - предложил он, выдвигая одно для Эммы.
– С минуты на минуту должны приехать те, с кем вы будете вести переговоры. Рассохин едет с ними.

Он вышел из комнаты, а нам пришлось ждать еще целых двадцать минут, после чего в открывшуюся дверь вошли трое. Того, который шел впереди, я где-то видел, причем не один раз. Второй, несмотря на гражданский костюм, наверняка был военным, а последним зашел Алексей. Его настроение если и было лучше моего после недавних похорон, то ненамного.

– Рад вас приветствовать в России!
– белозубо улыбаясь, воскликнул вошедший первым.
– Позвольте представиться самому и представить второго участника наших переговоров! Я заместитель председателя правительства Дмитрий Осипович Рогожин, а это генерал-лейтенант Николай Петрович Игнатов. Он у нас занимается вооружениями, а вас, насколько я понял, они интересуют в первую очередь. Ну а наш бывший майор, который сделал у вас стремительную карьеру, в представлении не нуждается!

– Меня вы знаете, а мою спутницу можете называть миледи Эмма, - в свою очередь представил я Селди.
– Можете с ней побеседовать, пока я переговорю со своим министром. Не беспокойтесь, я вас надолго не задержу.

Я поднялся с кресла и пошел в самый дальний от стола угол комнаты, поманив Алексея рукой. Конечно, здесь запишут даже шепот в подушку, но мои слова станут известны Рогожину только после переговоров.

– Что случилось?
– требовательно спросил я у него.
– Сильно давили?

– Блокировали счета и подвели под несколько статей, - ответил он.
– Фактически, пока решали, какой линии поведения держаться, сидел под домашним арестом.

– Уйдете с нами, - сказал я.
– Потом я решу с ними все ваши вопросы. Пока садитесь за стол и держитесь с ними на равных.

Мы вернулись к столу, и Алексей сел рядом со мной.

– Я хочу, чтобы вы знали, что мы не умеем читать чужие мысли, - сказал я Рогожину.
– Но вот ваши эмоции читаем очень хорошо. И сейчас вы не чувствуете ничего, кроме досады. Мне не совсем понятна ваша позиция и такое отношение к моему доверенному человеку, которому я многим обязан. Поэтому скажу сразу, как сказал американцам, чтобы в будущем не было никаких недоразумений. Я никому не навязываюсь и никого ни о чем не прошу просто так. Но если со мной заключат соглашение, причем все равно написано оно на бумаге или сказано вслух, его надо выполнять, иначе я обижусь. Мера моей обиды может быть разной. Если мне что-нибудь обещали и не дали, я могу не оказать встречную услугу или вообще разорвать договор. Но вот если начнется преследование моих людей или будут предприняты попытки нанести им вред, я отреагирую жестко! Поэтому хорошенько подумайте, стоит ли враждовать с теми, кто может в любой момент нанести удар по вашим высшим властным структурам, политикам и их семьям!

– Даже по семьям?
– недобро сощурился Рогожин.

Вся его показная веселость разом исчезла.

– Мы люди дикие, почти как индейцы на Диком Западе, - усмехнулся я.
– С теми, кто с нами поступает честно, мы сами честны. А если кто-то плюет на договор и вступает на тропу войны, почему бы с него снять скальп? Если этого окажется недостаточно, можно скальпировать и его родственников. Причем смерть одного или нескольких магов, включая меня, вам не принесет ничего, кроме возмездия.

– И зачем нам в таком случае с вами о чем-то договариваться?
– сказал Игнатов.

– То есть вы, Николай Петрович, договариваясь со мной, уже заранее знаете, что договоренность будет нарушена? Иначе чего вам опасаться?

– Мало ли что может случиться!
– возразил Рогожин.

– А вы ведите дела так, чтобы не случалось!
– в свою очередь возразил я.
– Возьмите ядерную энергетику. От нее колоссальная польза, но при условии, что вы строго выполняете все правила ее безопасной эксплуатации. А если вы на них плюете - трах-бах и Чернобыль!

– Не скажете, кто вы на самом деле?
– спросил Рогожин.
– Мы совсем немного поговорили с миледи Эммой и успели понять, что она умная женщина, но...

– Скво, - подсказал я.
– Конечно, когда индейский вождь в наряде из перьев достает очки и читает Шекспира, это сбивает с толку, но я не собираюсь утолять ваше любопытство. Я такой, какой есть. Хотите иметь со мной дело, ведите его честно! Американцы моих угроз не испугались, хотя поняли, что мне будет нетрудно привести их в исполнение. Они мне помогают, а я в ответ помогаю им. Совсем недавно спас их экспедицию, которую обложили два симпатичных дракона. Правда, по ним пришлось расстрелять ящик патронов, но они мне потом подарили пять таких ящиков. И я их взял с благодарностью! Я, господа, нахожусь в тяжелом, но не безвыходном положении, и у меня есть возможность выбирать партнеров. Я тружусь, чтобы спасти сотни тысяч жизней и обеспечить будущее своей цивилизации. Пока я вам не могу предложить ничего сверх того, что предложил американцам. Можете изучать нашу природу и тех же тварей, компенсируя это право поставками нужного мне вооружения. Если хотите, я в будущем смогу вам эту живность продавать, причем не обязательно за оружие. Кое-что могу купить за золото или услуги магов.