Мой одинокий волк

В тот день я как всегда усадила Франко на кухне, за широкий деревянный стол. Налила чай в широкую кружку, достала печенье и засахаренные орешки. Сантина молча возилась с обедом, искоса поглядывая на внука. Франко что-то весело рассказывал, про бабочек, что ловил сегодня утром на лугу за фермой. Внезапно рассказ его оборвался, и мальчик захрипел, кулем свалившись со стула. Его тело изгибалось в судорогах. Я слышала глухое, тяжелое дыхание, что издавало его хрупкое тельце. Руки вытянулись, покрываясь густой шерстью, царапая острыми когтями гладкий полированный пол.

— Госпожа, уйдите, не нужно вам этого видеть. — Сантина бросилась к внуку, загораживая его от меня, что-то ласково причитая.

Потрясенно я застыла на месте, отказываясь поверить в то, чему стала свидетелем. Из себя меня вывел тычок холодного шершавого носа в мою ладонь. Возле моих ног сидел молодой волчок, радостно виляя хвостом. Я приподняла руки вверх, так, чтобы волчонок не смог достать меня. Он недовольно заскулил и попытался встать на задние лапы.

— Уйди, — шикнула я и холодно взглянула на Сантину.

— Ппростите, госпожа, — Сантина от волнения не знала, куда деть руки, теребила фартук, пыталась нагнуться и собрать сброшенную одежду Франко с пола. Приманить его к себе отогнав от меня.

Я молча вышла, закрылась в своей комнате. Франко казался обычным ребенком, в голове не укладывалось, что он превратился в монстра.

Обед Сантина накрыла мне в столовой и стоя передо мной с виновато опущенной головой пыталась оправдаться:

— Это в первый раз такое с ним, мы все знали, но думали, что обратиться позднее, как постарше будет…

— Вы все знали, что он оборотень, но позволяли гулять на свободе! — бранила я Сантину недовольно поджимая губы и бросая в ее сторону обвиняющие взгляды.

— Ну он же еще ребенок, — у Сантины задрожал голос, казалось она вот-вот расплачется, — он никому не причинит вреда.

— Все, довольно, я хочу спокойно пообедать, — прервала я разговор, зачерпывая ложкой суп. Съела совсем не много, так, для вида. Аппетит совсем пропал.

— Франко больше не потревожит вас, — пробормотала Сантина, убирая со стола, — скоро его все равно заберут, отправят жить в гарнизон. Вы его больше никогда не увидите.

— Так будет лучше для всех, поверьте мне, Сантина. Оборотней надо держать под контролем.

Я вышла из столовой, прогулялась вдоль дома. На дорожке валялся оброненный Франко башмачок. Я подняла его, отряхнула от налипшего песка. Нужно отдать Сантине. Сердце предательски тоскливо сжалось. Франко не виноват, что родился таким, наверное, нужно было его погладить, приласкать, он же действительно еще ребенок. Я сжала башмачок в руке, видя перед собою образ ласкового, доброго малыша Франко.

Брайну решила не рассказывать о Франко, предполагала его негативную реакцию и знала, что должна согласиться с ней. Эмоции и сердце подсказывали другое.

Настало лето. Время балов, длинных прогулок в открытом экипаже или верхом, катание на белоснежных яхтах. Брайн стал более дерзок. Мы подолгу целовались, прячась ото всех в укромных уголках. Брайн шептал мне нескромные комплименты и слова любви. Я смеялась в ответ. До чего же приятно чувствовать себя желанной, но увлекаться Брайном не собиралась. Помнила об обещании, что дала леди Луизе.

— Мы можем уехать вместе, Делия, — сказал он мне однажды.

— Уехать? — Я удивилась. — Куда? Зачем?

— Почему бы и нет, нам хорошо вместе. Знаешь, ходят слухи, что варги могут развязать войну. Если это случиться, то Лотаринния падет, королю не удержать юг. В столице сейчас укрепляют армию, набирают добровольцев, но мы слишком далеко. Подумай, Делия. Оглянись вокруг. Ты заметишь перемены. Самое лучшее, что можно сейчас сделать, это вернуться на север.

Я неверяще захлопала ресницами. Мы сидели на скамейке в глубине сада. Был очередной прием, и мы, вволю натанцевавшись, сбежали в этот удаленный от любопытных глаз уголок. Брайн прижимал меня к себе, обвив руками талию. Я пригрелась в его объятьях, чувствуя себя уютно и безопасно. Уехать на север. Вернуться домой. Бросить «Жемчужину». В голове не укладывалось. Мне нравилась моя жизнь и я не хотела ничего менять.

— Мой дом здесь, я не хочу возвращаться на север. Может быть, ты ошибаешься?

— Может быть это просто слухи. Все равно я скоро возвращаюсь домой, ты можешь поехать со мной. Тебе решать.

— Я не могу. Я замужем. — Я немного отстранилась от Брайна, села, выпрямив спину, поняв, что настало время для серьезного разговора. — Кем я буду для тебя. Любовницей? Это разрушит мою репутацию. Родные мне этого не простят.

— Мы могли бы пожениться. — Легко предложил Брайн, притягивая меня к своей груди, зажав в своих объятьях.

— У меня есть муж. Наш брак освящен. Его не разорвать одним желанием.

— Тогда ты могла бы стать вдовой, — тихонько шепнул мне на ухо Брайн. Слова легко выскользнули из его губ, обволакивая своей прямотой.

— Нет, я так не могу. — Я покачала головой, не понимая, насколько серьезно его предложение.

— Он оборотень, опасный зверь. Вы не созданы друг для друга. Этого брака вообще не должно было быть. Ты хочешь в одиночестве провести оставшиеся годы? А если война? Погибнешь. Это даже не твоя родная земля. Я помогу тебе избавится от него.

— Я не хочу его смерти, только не так, — уткнулась Брайну в плечо, всхлипнула. Испугалась собственных мыслей и желаний. Неужели это возможно, стать по настоящему свободной, избавившись от ненавистного брака? Выйти замуж за человека, к которому испытываешь чувства. Не стыдится отношений и родить ребенка в законном браке. Обрести настоящую семью.

Я сильнее прильнула к Брайну, словно ища поддержку и опору в его сильном теле. Он погладил меня по спине, успокаивая. Шепнул в ответ:

— Я все улажу, доверься мне. Я знаю способ.

— Только обещай мне, что не убьешь его. Я не хочу быть виновной в смерти мужа. — я вцепилась кулачком в его сюртук, заглядывая в глаза. Мне было важно услышать его ответ.

— Как пожелаешь, моя маленькая Дели. — Брайн приподнял мое лицо и поцеловал, проведя языком по соленым от слез губам.

9

Я долго не могла прийти в себя после нашего разговора. Часто застывала у окна, глядя в даль. С Сантиной, после случая с Франко, отношения не ладились. Она чувствовала мое отчуждение, а я не могла забыть, как милый малыш на моих глазах превращается в опасного зверя.