Мой опасный

Герс молчит. На его лице озадаченно-ошеломлённое выражение.

— Идите на полигон, Герс, — Хард вдруг хлопает Герса по плечу и дружески встряхивает. — Вы не должны нести ответственность за то, что ваша командир слетела с катушек из-за того, что ей что-то приглючилось. Нам тоже пора тренироваться. Конфликт исчерпан?

Хард жестко сжимает губы и протягивает Герсу руку для рукопожатия, и Герс озадаченно её жмёт. После чего под охреневшими взглядами — моими и своей команды, Хард поворачивается к Герсу спиной и идёт к своим.

Рихты Кейлы переглядываются, молча направляются в сторону полигона, при этом бурно обсуждая услышанное хвостами.

Я же нахожусь в полной прострации… Хард. Решил. Конфликт. Словами! Да ещё и пожал Герсу руку… Звездец… Мой мир не будет прежним, это уж точно.

Так, ладно, я это как-нибудь попозже обдумаю. Мой взгляд вдруг падает в сторону, и я замираю от увиденного.

Там, у стены, в тени, стоит Ялика Зартон. Она смотрит на сына ласковым взглядом, переполненным материнской нежностью. Белый хвостик восторженно и бесконтрольно изгибается, выдавая всё, что она думает и чувствует, как гордится своим сыном.

Потом она морщится и смахивает белой кисточкой хвоста слезинку со щеки. За ее спиной отделившись от стены шагает к ней незамеченный мною до этого Дрэго Зартон. Обнимает жену, властно перехватывает своим мощным хвостом её восторженно взметнувшийся ему навстречу хвостик. Обвивает крепкими витками, не позволяя двигаться и выдавать эмоции.

Дрэго наклоняется к жене, целует её за ушком, что-то тихо говорит, а потом они вдвоём снова смотрят на Харда. Тот не замечает родителей. Занят. Уже рядом со своей командой, судя по его жестам даёт вводные.

Мне бы тоже послушать, направляюсь к своим, бросив последний взгляд в сторону родителей Харда, но вижу уже удаляющиеся спины и их сплетённые милующиеся хвосты.

Почему-то улыбаюсь. Красивая пара. Очень.

Дойти до Харда мне не удаётся. Навстречу откуда-то выруливает Соррейн. Её хвост изгибается в резком жесте «погоди, разговор есть».

Вот тут-то я напрягаюсь конкретно. Последний раз мы разговаривали в том памятном коридоре, когда она назвала меня мошенницей. Что ей в голову пришло на это раз?

Глава 37. Признание

Ловлю внимательный взгляд Харда. Он тоже напрягся оттого, что ко мне подошла Соррейн. Судя по нервному движению кончика его хвоста, он сейчас всё бросит и вмешается.

Я успокаивающе улыбаюсь Харду и смотрю настороженно на свою бывшую обидчицу.

— Чамесс, слушай, — её хвост изгибается в жесте извинения и примирения. — Диана. Я хочу извиниться, — она бросает взгляд на своего парня, на остальных, и повышает голос: — при всех извиниться!

Я ошарашенно смотрю на неё, но киваю на всякий случай. Вот это поворот!

Все заинтересованно подходят ближе.

— Чамесс, — Соррейн смотрит мне прямо в глаза, — я была не права, тогда, в коридоре, когда назвала тебя мошенницей. Не верила, что полукровка может хоть что-то противопоставить чистокровным рихтам. Теперь вижу. Сама понимаешь. Я была уверена, что ты чем-то запрещённым накачалась.

— А сейчас почему вдруг поверила? — прищурившись, спрашиваю я.

Никак не ожидала от этой гордячки Соррейн, что она вдруг признает свою неправоту, да ещё и при всех. Тем более времени уже много чего прошло. Забылось все как-то. Да и я на тормозах спустила, лишь бы снова ко мне не лезла.

Поэтому сейчас удивляюсь, да.

— Да как ты эту Кейлу отделала! — одобрительно взмахивает она хвостом, — так ей и надо, вечно хвост задирает на чужих самцов! Она и к Орду моему подкатывала, и получила, сучка. Но ты ее вообще круто отделала. В общем, ты молодец, Чамесс.

Соррейн протягивает мне руку для рукопожатия и я твёрдо жму её.

Что тут говорить, похвала мне приятна. И принимать извинения мне тоже понравилось.

Соррейн эффектно разворачивается и подходит к своему самцу, тот приобнимает её за талию, собственнически обвивая её хвост своим хвостом.

Мне тоже хочется так подойти к Харду, прижаться, сплестись хвостами… Но нельзя, субординация, чтоб её. Он всё же командир, а я его заместитель. Тут вся наша команда.

Судя по мрачному взгляду Харда, ему хочется того же, что и мне.

— Так, — хмурится он. — Раз все недоразумения разрешены и все в сборе, 1-КА, слушаем вводные, — резко и громко произносит Хард.

Мы подтягиваемся ближе к командиру, а у меня аж сердце замирает, как крышесносно выглядит и звучит Хард.

Скупые отточенные жесты, сильный взгляд, резкий уверенный голос.

Даже и не скажешь по нему, насколько он может быть нежным… со мной… Только со мной.

Кажется, я задумалась и выдала кончиком хвоста то, что я думаю, потому что Хард вдруг бросает на него взгляд, да и у команды на лицах появились лёгкие понимающие усмешки.

Я чуть краснею, но призываю хвост к порядку, делаю лицо каменным, и начинаю вникать в вводные.

Вообще, то, что предлагает Хард, звучит необычно, немного безумно, но очень толково.

Предложенный им план, с учётом индивидуальных особенностей каждого, потребует дополнительных усилий, но результат должен превзойти все ожидания.

— Комментарии, сомнения, возражения? — мрачно спрашивает Хард.

Молчание. Все думают, переглядываются.

Новая странность. Никто не возражает.

Лин, наш псионик, изгибает хвост, запрашивая разрешения говорить. Ого… Да у нас образцовая команда вырисовывается…

По кивку Харда, Лин усмехается:

— Сомнений и возражений нет, командир. Есть предложение. Давай второй этап на неделю оттянем. Нам ведь целый год на интенсиве. Успеем все этапы пройти. А со слаживанием у нас прям беда. Может даже не на неделю, а больше.

— Согласен, — добавляет Фарл, — нам надо научиться видеть друг друга. Я даже пси-сцепку согласен попробовать.

— Пси-сцепку лучше позже, — говорит Хард, — но насчёт того, что нам надо всем притереться к друг другу, полностью согласен. Да, давайте продлим. План я вам отправил на коммуникаторы. Давайте уже тренироваться и выигрывать этот гребанный интенсив.

Все согласны. При этом Хард неуловимо быстро оказывается рядом со мной.

— Мы с Чамесс присоединимся позже, — заявляет он, — надо план согласовать.