Мой папа - Дед Мороз

– Нет, - Нелли подняла голову и покачала из стороны в сторону.
– Нет. Просто вспомнилось.

Что вспомнилось, можно было не объяснять. Надя и без того все поняла, а потому вздохнула тяжело, опускаясь на стул и протягивая Нельке чашку. Нет ничего хуже - остаться один на один с проблемой. Нет ничего хуже - быть преданной тогда, когда больше всего на свете тебе нужны участие и поддержка. Надя могла представить, что чувствовала Нелли в то время. Бедная. Как она только справлялась?

– Нелька…

– Ммм… - пробормотала та, касаясь пальцами колючих еловых веток, украшающих их стол.

– Ну, может, тебе родителям позвонить стоит?

– Родителям? А… зачем?

– Ну, как же? Чтобы сегодня не быть одной. В качестве поддержки, так сказать.

– Да ты что? Я от них ничего кроме «а мы тебе говорили» вряд ли дождусь. И это явно не то, что мне нужно сегодня.

– Слушай… А хочешь, поедем ко мне? Я только Илью предупрежу и…

Нелька отвела взгляд от искрящегося новогоднего шара, который до этого с интересом разглядывала, и подозрительно уставилась на Надю.

– Ты серьезно? Готова отменить свидание с перспективным богатым мужиком ради того, чтобы поддержать малознакомого человека?

Надя пожала плечами. Она, конечно, хотела провести время с Ильей и сыном, но… Нелька выглядела настолько несчастной! Ей было жалко ее почти до слез. Эх, Ярик-Ярик… Что б ты всрался, и воды не было!

– Ну, уж нет. Спасибо, конечно. Я… оценила, правда. Но у меня йога через час. Надеюсь, там мне удастся вернуть гармонию.

Нелли забрала свою чашку и отошла к окну, опоясанному гирляндой. Надя тоже встала.

– Нель…

– Ммм?

– У тебя есть мой номер. Звони, если что. Можем… я не знаю, сходить куда-нибудь, или еще что-то.

– Спасибо. Вот только куда ты Эльфа денешь, тусовщица? – устало улыбнулась Нелька.

– И правда. Что-то я не подумала. Ну, тогда можем у меня посидеть. Чаю выпить, или чего покрепче. Поболтать… В общем, если будут нужны уши – ты знаешь, где меня искать.

– Спасибо, Надежда. Правда, спасибо.

Не успела Надя найтись с ответом, как дверь в ординаторскую распахнулась. В образовавшемся проеме возникла чуть более лохматая, чем следовало бы, голова Левина. Глядя прямо на неё, он вскинул красивые широкие брови. Доктор Соболевская закусила губу и осмотрелась, как заправский шпион. О том, что их обмен взглядами остался незамеченным для коллег, можно было и не мечтать. Да уж… Обычно Надя не спешила оповещать мир о своих отношениях, старалась выждать до того момента, когда они окрепнут, пройдут испытание временем. Пока она сама для себя не поймет, что это именно тот мужчина. Но в этот раз… все пошло не так, как всегда.

– Да что же вы медлите, Надежда Леонидовна? Рабочий день окончен, правда, Юрочка? – подогнала Надю Роза Самуиловна, которой вообще не положено было находиться в ординаторской, но с присутствием которой смирились. Левин улыбнулся одними глазами и знаками показал, что будет ждать Надю внизу.

В новенькой машине Ильи пахло им самим, Новым годом и счастьем. Этот ни с чем несравнимый аромат проник в легкие, наполнял каждую клеточку, каждый атом, окутывая покоем. Ехать было недалеко. Но предпраздничный город стоял. Стоял… и горел огнями, неоновыми вывесками, подмигивал желтым глазом луны. Щедро посыпал снегом крыши едва движущихся автомобилей. Проникал за шиворот всегда торопящихся пешеходов.

– Ты сегодня очень задумчива.

– Да нет. Просто красиво. Я ведь обычно за рулем, некогда по сторонам смотреть. А ведь есть на что.

– Не замерзла? Может, печку посильнее включить? – забеспокоился Илья, нажимая какие-то кнопки на приборной панели.

– Нет-нет, все просто отлично.

– Ну и хорошо. Я еще не разобрался, как здесь все работает.

– Я заметила, что машина новая.

– Да. Это первое, что я купил, когда решил вернуться.

– Вернуться? – осторожно уточнила Надя.

Левин чуть скосил взгляд, перехватил ее ладонь и легонько сжал:

– Да, вернуться. В Израиле меня ничего не держит. А здесь бабка, которую я обожаю, да и вообще… Я себя здесь более нужным чувствую, понимаешь?

– Понимаю… - улыбнулась Надя, наслаждаясь окутавшим их уютом и разговором... Простым человеческим разговором, в котором ей все было понятно. Ей хотелось стащить сапоги и, поджав под себя ноги, слушать Илью, не переставая.
– Расскажи мне о ней.

– О бабке?

– Угу…

Сзади нетерпеливо загудели клаксоны. Левин выпустил ладошку Нади и, проехав не больше метра, снова встал. Смысла такое дерганье практически не имело, но сзади стоявшим, видимо, полегчало.

– Баба Сара – типичная представительница еврейской женщины. Это форшмак и теплые руки. Тонкий юмор, беспощадный сарказм и острый, как бритва, ум. Она запросто могла выбиться в люди, но для этого ей пришлось бы вступить в КПСС. Хуже этого она и представить ничего не могла, а потому всю жизнь торговала. Принципиальная, бойкая, прямолинейная. С возрастом эти качества обострились, и теперь с ней местами нелегко. Но лучше нее все равно никого нет. – Илья покачал головой и осторожно погладил Надины пальцы. – Она ужасная эгоистка, - хохотнул, углубляясь в собственные воспоминания.
– Любит быть на виду, в центре внимания. В людях ценит их отношение к собственной персоне, а никак не их самих, а если вдруг в ее окружении появляется другая «звезда» - она без сожаления меняет ареал обитания. Быть на вторых ролях она не умеет.

– И как же ей понравиться? Я в заведомо невыигрышном положении.

– Это почему же?

– Ну… В некотором роде, я перетягиваю твое драгоценное внимание на себя, - набравшись смелости, выпалила Надя, но тут же прикусила губу, испугавшись собственной дерзости.

– Перетягиваешь! – кивнул Илья.
– Ой, перетягиваешь!

На зардевшуюся щеку легла ладонь. Надя потерлась о его твердые пальцы, в который раз удивилась мозолям на них.

– У тебя мозоли…

– Ага. От тренажерки.

– Разве тебе не противопоказан спорт? – осторожно уточнила Надя, опасаясь, что может его обидеть.

– Да, нет. Артрит меня практически не беспокоит. Благодаря современной медицине я об этому могу даже не беспокоиться. Но оперировать, конечно, все равно не могу.

– Вот здесь налево и в арку.

– А как же подарок?
– забеспокоился Илья.

– Ты сам по себе подарок! – рассмеялась Надя.
– Ну, чего хмуришься, Дед Мороз? – добавила она и осеклась. Улыбка слетела с губ. Они припарковались у дома, и в отблесках фонарей лицо Ильи казалось таким знакомым! В памяти всплыли обрывки той самой ночи. Звезды и розовый свет. Она верхом на коленях Деда Мороза. Размеренные неторопливые движения, от которых было так хорошо! Но ведь Дед Мороз не мог оказаться Ильей. Вероятность такого поворота событий стремилась к нулю. Так почему же ее преследовало острое чувство уже виденного? Надя сглотнула. Им следовало поторопиться. Соседка не могла сидеть с Эльфом до ночи! Но… его губы приблизились, и она забыла обо всем на свете. Ей был знаком этот вкус! Надя уже упивалась этой нежностью. Сердце грохотало в груди, как сумасшедшее. И если бы она не сидела, то, наверное, просто упала бы.

– Илья… - шептала, перебирая пальцами его густые волосы. – Илья…

Тесное пространство машины наполнил шум их прерывистого дыхания и влажные звуки поцелуев. На улице все так же шел снег, отблески фонарей плясали на стеклах, проникали в их тесный мирок. Пространство вокруг как будто пульсировало, вибрацией проходя по телу.

С легким стоном Илья оторвался от женских губ. Коснулся разгоряченным лбом её щеки:

– Нам надо торопиться?

– Что? – моргнула Надя.

– Говорю, что нам, наверное, следует поторопиться? Соседка, и все такое…