Мой папа – супергерой
Шрифт:
– Вот и правильно. Молодец, что все рассказала. А то знаю я твою склонность со всеми проблемами самой разбираться. Феминистка чертова.
Оксана улыбнулась. Показала Бедину язык, за что тут же поплатилась. Одно стремительное движение – и она уже у него на руках.
– Букреев не объявлялся? – спросил Георгий, поглаживая ее по выпирающим на спине позвонкам. Оксана тут же напряглась. Окаменела. Зачем он вспомнил о ее бывшем муже? На то есть какие-то причины, или…
– Нет. А… ты почему спросил?
– Да так. Видел его на одном из совещаний. Вспомнилось. Ты же мне расскажешь, если… что-то изменится?
Оксана
В глубине квартиры тихонько запищала машинка, оповещая о том, что гардина достиралась.
– Я белье развешу… – пробормотала Оксана, неловко соскальзывая с колен любовника.
С гардиной пришлось повозиться. Длинная больно, на балконную веревку не вмещается. Пока она вертела ее туда-сюда, пришел Георгий.
– Держи этот край… Вот так. А теперь мне давай… Ага, вот как ровненько. Это что за гардина? Твои вроде все на месте…
– Это последствия очередной проделки Лилечки Веселой. И завтра, из-за нее же – ехать в гимназию. Её отец обещал быть. Будем устранять последствия стихийного бедствия.
Оксана, наконец, закинула тюль на веревку и принялась тот расправлять.
– Симпатичный?
– Кто?
– Отец твоего антихриста.
– А что? – оглянулась Оксана, – ты ревнуешь? – улыбнулась она.
– Да ни в жизни… – хмыкнул Бедин. Шагнул вплотную. Обнял Оксану со спины, скользнул ладонями по животу, к груди и в разрез халата. Его нетерпеливые пальцы дрожали. Эрекция упиралась в попку. В последние годы Бедину было нужно не так много, каких-то пару минут, и он взрывался. Конечно, она не успевала за ним, но мужчина старался, чтобы и ей было хорошо. Иногда ей удавалось кончить. Чаще – нет. Он волновался, когда этого не происходило, и Оксана научилась мастерски имитировать свой оргазм. Ей было не плохо, но и не хорошо.
По крайней мере, она не была одна…
Мужчина чуть отступил и случайно наступил на кота. Тот взвыл, пулей бросился в комнату. Бедин выругался под нос и скомандовал:
– Пойдем в кровать.
Глава 4
– Я не буду есть этот омлет!
– А что будешь?
– Буду оладушки!
– Не до них сейчас. Мы проспали.
– Сегодня суббота!
– Сегодня день устранения последствий.
Матвей хмыкнул. Кажется, его дочка даже немного смутилась. Ну, надо же.
– Я не хотела взрывать тот пакет в классе. Что-то пошло не так, – покаялась Лилечка, ковырнув пальчиком бамбуковую подставку под горячее.
Взрывпакет! Взрывпакет, мать его! А ведь ей семь лет! Не надо было ее таскать на сходки с друзьями, на все их вылазки и учения. Вот не надо было! Да только с такой матерью, как Ленка, оставлять дочку дома было еще опаснее. Хорошо, что он все же осел на одном месте. Хватило ему службы. С головой… Нажрался. До сих пор просыпался в холодном поту. Кошмары… Может быть, поэтому и удалось уйти. Не прошел стресс-тест. Подписал себе увольнение. В их профессии нервы должны были быть стальными. А он в какой-то момент сломался. Что ж… случается. Даже с самыми
лучшими…Вот уже год, как у него не жизнь, а малина. Шикарный офис в центре, в подчинении куча ребят. Пей, жри за счет фирмы, получай охренительную зарплату. Ну, и впахивай вроде как до седьмого пота. Хотя… тем, кто служил в спецназе – работенка так себе, позволяет немного размяться да окончательно не утратить сноровку. А вот в последнее время стало поинтереснее. Выполняя очередное поручение шефа – начальника службы безопасности одного из крупнейших в стране холдингов, Матвей случайно узнал, что в гимназии, где учится его дочка, приторговывают наркотой.
И почему-то у него окончательно сорвало крышу. Матвей так сильно разозлился, что с большим трудом заставил себя действовать осторожно. Он пятнадцать лет служил не для того, чтобы его ребенка с малолетства на наркоту подсаживали. Он не для этого под пулями, в холод, и в дождь, и в зной… На износ! На пределе возможностей… И так его подорвало! Сил нет. Ни спать не мог, ни жрать. Думал, как ему это все разруливать.
Прежде всего, Матвей поговорил с начальником. Глеб Громов – мужик, что надо. Да и у него в той гимназии свой интерес имелся. Все же дочка начальника училась именно там, а Громов за девчонку отвечал головой. В общем, добро на негласное расследование Веселый получил. Осталось разобраться, с чего начинать. И тут весь его опыт подсказывал, что начинать надо бы с руководства. Ясное дело, что без него в этой схеме не обошлось. А тут еще повод отличный нарисовался – Лилька опять начудила. Грех было не воспользоваться таким шансом.
Директриса оказалась горячей штучкой. С виду холодная, но в глазах такой огонь полыхает – что даже его проняло. Может быть, она поэтому глаза за стеклами очков прятала? Матвей сразу понял, что это не линзы.
– Лиль! Ешь…
– Я не люблю яичницу…
– Слишком ты разбираться стала. В походе со мной даже змею трескала, а тут какие-то яйца.
– Змея была вкусной, – хищно улыбнулась его дочурка. Сущий ангел. Когда она спит.
– Давай-давай! Не то опоздаем. Твоя дракониха-директриса будет злиться, если мы не успеем привести класс в порядок. Я ей обещал.
– Она не дракониха, – вздохнула девочка, – Оксана Владиславовна только с виду строгая. Но знаешь, что?
– Что?
– Хорошая она. Ее все дети любят.
– Так что ж ты ей жизни не даешь, а, Матвеевна? Может, хватит уже делать ей нервы? Да и опасно это! Я тебе сто раз говорил. Кстати, ты в курсе, что наказана?
– Домашний арест на год? – Лилечка облизала ложку и без всякого страха уставилась на отца.
– Домашний арест до пенсии! Это надо… взрывпакет! Чем ты думала? У нас теперь будут неприятности с социальной службой. А может быть, и с полицией.
– Что такое «социальная служба»?
– Это такие злые тетки, которые могут отобрать ребенка у родителей.
Глаза крохи широко распахнулись. Розовый бутон ротика приоткрылся. В кристально чистых глазах мелькнул ужас.
– Как отберут? Насовсем?
В ином случае, Матвей вряд ли бы стал пугать дочку, но тут… Она ведь совершенно отбилась от рук! Вышла из-под контроля. И с этим нужно было что-то делать, пока Лилька окончательно не зарвалась.
– Насовсем.
– Но… почему? – всхлипнула его дочь.