Мой парень – порноактёр
Шрифт:
– А, понятно всё. Решил от меня носками откупиться? – а вот и недовольный голосок вернулся.
– В каком смысле?
Сбился со счёта уже, сколько раз она меня в ступор поставить успела. Не успеваю я за ней.
– Ты сказал: проси что хочешь.
– И?
Помогите. Я не догоняю…
– Я не носки хочу, Эд! – властно требует Ложечка.
– Ну да. Носки хочет Дженкинс, я понял. Я же от слов не отказываюсь своих, Бет.
У меня сейчас нервная икота начнётся с ней, а ещё стояк не проходит. Прости меня, Дастин, походу, не будет тебе завтра смачного камшота…
– Свидание хочу…
Так
– А?
– Свидание…
Ещё тише повторила Ложечка.
– С кем?
Да понял я, что со мной, я же не дебил. Просто хочу, чтобы она это сама сказала.
– С тобой.
– А парень, что твой скажет, или мы его с собой возьмём?
– Я это улажу сегодня же. И Курт мне не парень! Я с тобой хочу быть.
Вот так Элизабет Бэйли сделала за меня мою работу. Это я должен был сказать ей нечто подобное. Только я бы не сказал. Понимаю же, что недостоин я её. Понимаю, но не хочу понимать. Не хочу увидеть разочарование в её взгляде, когда мои секреты перестануть быть секретами.
Долгое молчание. Надо что-то сказать, а в горле, словно битое стекло.
– У меня вторая линия, Бет. Я тебе перезвоню, хорошо?
Не лгу. Мне реально трезвонит Дастин, как чует скотина, что я по краю хожу. А ещё это смахивает на знак свыше. Забудь её, Эдди. Ложечка не для таких лузеров, как ты!
Не даю Бет ни единого шанса сказать что-то ещё и сбрасываю вызов, потому что её тяжёлый вздох или грустный голос точно добьёт меня и вывернет наизнанку.
– Хей, большой босс, – стараюсь звучать бодро и явно переигрываю.
– Ты пьяный, что ли? – подозрительно интересуется мой режиссёр-cценарист-работадатель
– Обижаешь.
– А что с голосом? Дрочишь сидишь?
– Ага. Вот прямо сейчас на твою фотку. Чего звонишь-то?
– Завтра небольшая перестановочка.
Ох. Не люблю я эти перестановочки. Последний раз он такой же фразой сообщил мне о групповухе вместо обычной двадцатиминутки в духе «мамочка моего лучшего друга».
– Только не бесись, Эд. Отсними завтра с Сарой, они с мужем в отпуск собрались на следующей неделе. Я быстро тут набросал вам на три коротких ролика.
Зашибись. Не! Три ролика это фигня. Я и четыре отсниму, да и Сара нормальная партнёрша без закидонов, если только не одно «Но», с которым мало кто из коллег может справиться. Норман, её самозабвенно влюблённый муж, приходит на каждую съёмку! Стоит за спиной оператора и смотрит на свою жену обожающим взглядом, иногда цветы даже ей приносит в студию. И как-то оно сложно психологически работать в таких условиях, особенно когда сцена у нас прописана не самая романтичная. А иметь чужую жену в рот, когда влюблённый муж чуть ли не в ладоши хлопает – такое себе, даже для меня. А я давно секс занёс в разряд рутины и обыденности.
– Спасибо, Эд. С меня бонус.
– Надеюсь, зелёного цвета и хрустящий. А не как в прошлый раз коробкой смазки ты пытался откупиться.
– Денежный-денежный. Девушке своей подарок купишь.
– Какой ещё девушке? – у меня перед глазами поплыло и не из-за съехавших очков. Я сейчас чокнусь окончательно.
– Грейс сказала, ты встречаешься с кем-то. Как она отнеслась к твоему занятию, кстати? Если что мы всем рады. Можем вас с ней вместе отснять.
Она хорошенькая?– Дастин, я тебе перезвоню? – у меня трубка в руке плавиться начала.
Круто развернул свой бедный Шеви, поднимая клубы пыли на обочине, и рванул домой. Всё доигрались. Сейчас я точно еду убивать одну неугомонную «бурбон-леди» и проводить жирную черту, отделяющую мою личную жизнь от её вмешательства.
Только странное щекочущее чувство упорно смягчало мой гнев всю дорогу. Почему-то Бет казалась мне такой же понимающей, как Норман. Лопатками чую, она даже семейку мою придурочную примет, и от этого мне становится ещё хуже. Потому что я уже тяну время и ничего ей не говорю, а говорить надо вначале. Но я теперь неуверен, что мне вообще духу хватит сказать.
Глава 8 Властью, данной мне Штатом Калифорния, я…
Бет
Наверно, я ещё минуту прижимала к уху трубку, чувствуя себя распоследней идиоткой, но хуже другое: Морнинг стала свидетелем моего любовного фиаско. Но я-то! О чём я думала, когда в лоб Эдварду сказала, что хочу быть с ним. Теперь боюсь оторвать притихший телефон, от горящей щеки. Экран должно быть намертво прикипел к коже.
– Расслабься, Бэйли, я заметила, что твой ботаник сыкливо отключился.
– Кошмар…
Я просунула голову обратно в пончо чтобы спрятать пылающее от стыда лицо. Какая я же я дура. Решила Хэндерсона нахрапом брать. А кто, вообще, сказал, что я нравлюсь ему? Сама придумала, сама поверила!
– Это было круто, Бет, – внезапно поддержала меня Китти. – То, что он отвалился не круто, конечно, но ты молодец. Прислушалась. В том, что ты призналась Хэндерсону, нет ничего постыдного. Уверена, ты ему тоже нравишься. Бобби показала мне видео твоего задания, парень целовал тебя, как в последний раз. Не дрейфь, дай ему дух перевести, ты его почти замуж позвала, к вечеру оклемается и сам трезвонить начнёт, поверь старушке Мор, я знаю кое-что об отношениях.
– Спасибо тебе!
– Пожалуйста, вы такие милые с ним. Буду кулачки за вас держать, только высплюсь для начала. Я ночь не спала, а потом ты на меня свалилась. Как думаешь, в комнате уже проветрилось от твоей блевотины?
Умеет Морнинг вернуть с небес на землю. Но мне всё равно стало легче. Дальше предстоял ещё один непростой разговор. Надеюсь, я не ошиблась в своих догадках, и мой план сработает.
Вот только чем ближе я подходила к комнате Холи, тем стремительнее таяла моя уверенность, а красноречивые фразы, которыми собиралась достучаться до президента Ита Вита Фита, превращались в детский лепет. И вот когда я уже сформулировала свою мысль, заспанная и несвежая Триш сообщила:
– Она только что куда-то сорвалась. Только и успела зубы почистить.
– А не сказала?
Девушка икнула и тут же прикрыла ладошкой рот, попутно морщась от собственного перегара.
– Не, не сказала. Но она ключи от машины взяла. Хм, знакомая толстовка у тебя, где-то я её видела уже.
– Тебе кажется, спасибо Триш!
Накинула капюшон и поправила рукава, пряча руки от октябрьского холода. Если Эдвард присвоил себе моего пушистика, то я заберу его кофту. Уже не хочу её отдавать. Она пахнет им, и даже тёплая до сих пор. Моя!