Мой персональный миллионер

— Чего вам? — переспросила она.

— Ссооль.

Она прошла на кухню, вернулась с увесистой пачкой, сунула её мне в руки. Из глубины квартиры раздался плач, соседка устало вздохнула. Махнула рукой, чтобы я уходил, хлопнула дверью перед моим лицом. Не знаю зачем, но я придержал дверь, и она не захлопнулась. Открыл тихо — она не скрипнула. Шагнул внутрь, не отдавая себе отчёта в том, что делаю.

В комнате горел ночник. Девушка сидела ко мне спиной, на ее руках ребёнок — ножки крошечные в полосатых носочках торчат и кусочек светлой макушки. Я сделал ещё шаг. И увидел… она кормила грудью.

Меня это поразило настолько сильно, что я замер на месте. Для меня дети были чем-то абстрактным, непонятным и ненужным. Я о них и не думал. А сейчас подумал о том, что это прекрасно. Наверное, во всем виноват алкоголь, но соседка с младенцем на руках, сосущим грудь и прикрывающим её своей ладошкой, вдруг показалась сошедшей с иконы. Мадонна. Не такая, конечно, толстая, и гораздо симпатичнее. Но эта аура... Ребёнок вдруг открыл глаза и посмотрел через мамино плечо прямо на меня. Я смутился, понял, насколько моё внушение неуместно. Кивнул ребёнку, словно здороваясь — нелепость! — шагнул назад.

Открыл дверь в подъезд, и тут из темноты кухни на меня метнулось нечто огромное и разъяренное. Оно было тяжёлым, меховым и совершенно определённо обладало нешуточными когтями.

— Так вот ты какое, чудовище, — успел сказать я, прежде чем отшатнулся назад, споткнулся и полетел вниз, сокрушая все на своём пути. А потом мой затылок встретился с чем-то очень твердым, и на этом мои воспоминания оборвалась.

Глава 5. Лида

Раздался рев, на который я уже почти не реагировала, а следом грохот. Сонька, едва заснувшая на груди, снова распахнула глаза.

— Потерпи, — положила дочь в кроватку — теперь, когда она вертелась, на постели одну не оставляла.

Прошла в прихожую, из которой раздавалось рычание Сатаны. Щелкнула выключателем. По диагонали — прям идеально: ноги в одном углу комнаты, макушка в другом — лежал сосед. Признаков жизни не подавал, лежал себе спокойно среди россыпи соли. Сверху всякая ерунда со снесённой полки, куча курток и зонт. Сатана с упоением и рычанием грыз его ботинок. Хорошо, что не горло.

— Сатана, ты же не собака, — с укоризной произнесла я.

Оторвала его от ботинка, отнесла в ванную и заперла дверь. Сатана из-за двери заворчал обиженно — его стараний не оценили. А я стояла посреди прихожей и думала, как быть. Начала с малого — убрала с миллионера тряпки и зонтик, а то не солидно. А потом в первый раз обратилась к нему по имени.

— Герман! — позвала я. А затем и вовсе глупое: — Вы живы?

Герман не ответил. Я на всякой случай — а с таким котом случаи бывают всякими — проверила пульс. Бьётся ровно. Схватила его за ноги и поволокла в подъезд. Тяжёлый он был ужасно, словно набит золотыми слитками и санкционным хамоном. Его голова стукнулась о порожек, подпрыгнула, я ойкнула и извинилась. Он не соизволил ответить — и то хорошо. С некоторой долей неудобства проверила его карманы — нет ключей. Вернулась в свою прихожую, все перерыла — нет.

— Пить — здоровью вредить, — назидательно сказала я и вернулась к себе.

Собрала все, что уронил миллионер, смела соль. Удивительно, но мой ребёнок спал. Я тоже легла спать. Не спалось. Зачем то пощупала батарею — холодная. В комнате тепло, работает масляный радиатор. А в подъезде холодно, и очень. Плиточный пол, сквозняк. Я поворочалась.

— Нет, не пойду, — сказала вслух.

Вздохнула, встала, пошла. Он лежал в том же положении, в каком я его оставила. На лице умиротворение. И легче он за эти полчаса не стал. Я втащила его в квартиру — голова снова подпрыгнула на ступеньке. Совершенно определённо у него будет шишка на затылке, это в довесок к синяку под глазом. Уложила его снова по диагонали, иначе он не влезал, накрыла одеялом. Потом задумалась на тему его маньячности. Пожалуй, насилие с его стороны я бы пережила. Сексуальное. Бросила взгляд на спящего миллионера, покраснела. Хорошо, что никто не может прочесть моих мыслей. Но у меня дочка. Поэтому я обезопасилась, как смогла.

Ночью миллионер спал беспокойно. Бормотал, порой похрапывал. Даже разговаривал. Один раз сказал «Все бабы — шлюхи» и два раза с обидой «Это нечестно!» К утру в квартире стоял стойкий дух элитного алкоголя, наверное, пьяными стали и мы с Сонькой, и Сатана, по-прежнему запертый в ванной.

Я проснулась, сходила в душ, перешагнув через миллионера, поставила чайник. Когда одевала подгузник на дочку, сосед проснулся.

— Где я? — спросил он хриплым со сна голосом. — Меня похитили?

Я с дочкой на руках прошла в прихожую. Сосед сидел на полу и удивлённо озирался. Заметил меня и удивился ещё больше.

— Это вы меня похитили?

— Да, — ответила я. — Сейчас пальцы резать буду. Куда отправлять? Адрес скажете?

Он поморщился, видимо, понимая всю абсурдность затеи. Потом вытянул мне скованные наручниками руки.

— Хозяева Сатаны были занятными людьми, — пожала я плечами. — У меня ещё и не такое в квартире найдётся.

— Надеюсь, ключи от наручников тоже найдутся, — хмуро проворочал миллионер. — У меня руки затекли.

Сначала я уверенно открыла шкафчик в комнате, тот, в котором лежали наручники — ключей там не оказалось. Я начала паниковать минут через десять. Ключей не было. Я уже знала, что Герман не дерётся, впрочем, судя по синяку, только с девочками, но все равно решила сначала его задобрить.

Сосед нашёлся на кухне. Сидел и прижимал ко лбу скованными руками пачку замороженных пельменей. В такой позе было непонятно, насколько он в духе.

— Может, кофе? — мой голос — сама жизнерадостность.

— Вы чокнутая? — спросил Герман из-за пельменей. — Может, наручники снимете?

— Я ключи не нашла.

Немая сцена. Сонька плачет, Герман не очень прилично ругается, я кричу, что он алкоголик и нехрен вламываться в квартиру к порядочным девицам. Длится это недолго — пару минут. Потом он пьёт кофе и думает, а я успокаиваю ребёнка. Дальше выясняется, что у меня в квартире есть все, кроме инструментов, которыми можно было бы наручники снять.

— Как вы их, вообще, одели?

— Защелкнула.

Я чувствовала себя виноватой, а это мне не нравилось — должно быть наоборот. Я в чужие квартиры не ломилась. Время текло, мне уже с Сонькой гулять пора, а тут вон — страсти.

— У меня на кухне в шкафчике стоит ящик с инструментами, — сказал, наконец, сосед. — Сам открою.

Теперь мы ищем ключи от его квартиры — их нет. Выпущенный на волю Сатана косится на миллионера недобро, миллионер бесится, но пока не орёт. Хотя куда ему деваться с подводной лодки? У него и телефона то нет.

— Вызовите слесаря, — наконец, говорит он. — Пусть мою квартиру взломает.

Слесаря я вызвала, даже обещала мзду за резвость. Он пришёл через час — я успела погулять, а сосед так и сидел в наручниках. Наконец, дверь в соседскую квартиру открылась. Аллилуйя! Мне к тому времени казалось, что день тянется уже, по меньшей мере, месяц.

— А можно вас на минуточку? — попросила я не очень трезвого слесаря.

— Можно, — улыбнулся он во все свои шестнадцать зубов.

Слесари очень быстро снимают наручники — буду иметь в виду. Герман сконфужен, слесарь заинтригован, я привычно хочу спать. Герман растирает и разминает руки, и мне снова стыдно.