Мой подельник twitter

Днем позже вышел на связь Аллен:

«Вероника! Я обсудил положение дел с другими авторами письма, и мы решили, что власти не должны уходить от решения назревшего вопроса, так как ставится под угрозу здоровье и жизнь граждан. Завтра ровно в 10 часов директор ФБР получит наше последнее предупреждение, что если его агентство незамедлительно не выслушает вас, нам не останется ничего другого, как обратиться в СМИ и осветить там существующую проблему. Надеюсь, это даст положительные результаты. Аллен».

– Молодец, Аллен! – вслух произнесла Вероника.

Ее собственная жизнь теперь зависела от того, выслушают ее или нет.

Наступила пятница, затем суббота и воскресенье. Она читала, рылась в Интернете, дремала перед телевизором, а где-то в этом городе над распростертыми на столах телами работали потрошители, разбирая их на составляющие, другие люди раскладывали по чемоданам-холодильникам продукты их деятельности и везли в аэропорт. Потом где-то за океаном получатели заветных чемоданчиков везли их туда, где фигуры, закутанные до подбородка, колдовали над такими же столами и набивали тела частями, привезенными с другого конца планеты. И никому не было дела до того, откуда взялись эти «запчасти» к организму, потому что пациенты или их страховые компании могли позволить себе оплачивать подобные операции и называли все это спасением человеческих жизней.

Телефонный звонок вывел Веронику из полудремы. В углу тихо бубнил телевизор, а на столике беспрерывно звонил телефон. Городской телефон. Было воскресенье, около пяти вечера, и она подумала, что кто-то ошибся номером. Но это не было ошибкой. Звонили именно ей.

– Говорят из американского посольства. – Тот же голос с бруклинским акцентом. – Я звоню в отношении вашего заявления в одно из государственных агентств. Вы знаете, где находится офис American Express на Садовом кольце? Завтра в одиннадцать утра вас там будут ждать. Вы сможете прийти?

Ей не оставили выбора, и пришлось согласиться.

– Прошу не опаздывать! – наставительно произнес голос и исчез.

Вероника понимала, что оторвать американского посольского работника от заслуженного отдыха и звонить кому-то в пять вечера в воскресенье могло лишь какое-то чрезвычайное обстоятельство. Что-то случилось в Вашингтоне, в связи с чем ему, этому конкретному посольскому работнику, могут снести голову с плеч.

Чтобы удостовериться в своем предположении, она открыла свою электронную почту и обнаружила послание от Аллена.

«Вероника! В дополнение к моему предыдущему посланию сообщаю, что мой бывший коллега во время игры в гольф имел неформальный разговор с одним из высших сотрудников ФБР, отвечающим за работу в Восточной Европе, и изложил ему волнующую нас проблему. Возможно, это может каким-то образом повлиять на ход дел. Прошу вас держать меня в курсе происходящих событий. Аллен».

Утром Вероника поднялась с тяжелой головой, потому что всю ночь напролет репетировала сегодняшнюю встречу, от которой, возможно, зависела ее жизнь. По дороге она задала себе вопрос, а как узнает того, с кем назначена встреча, но поняла, что, если ей не сказали об этом ни слова, они сами должны ее узнать, а не она их. Так и случилось.

Как только охранник, стоявший в дверях, услышал ее имя, сразу направил Веронику к столику с рекламными брошюрами. Там, на некотором расстоянии друг от друга, сидели двое: откинувшийся в кресле мужчина, внимательно изучавший какой-то буклет, демонстративно выставив его перед собой, и сухопарая женщина непримечательной наружности, которая неотрывно смотрела в пространство. Поняв, что это та самая женщина, которая говорила с ней по телефону, Вероника направилась прямиком к ней. Повернув голову в ее сторону, женщина жестом пригласила Веронику присесть в кресло напротив.

– Я представляю здесь посольство США, – начала она официальным тоном. – Мы внимательно ознакомились с вашими заявлениями и хотели бы знать, можете ли вы что-то добавить к тому, что написано.

– Конечно. Несколько лет назад против двух американских граждан, Джона Московкина и Алекса Шапиро, выдвигались обвинения в организации незаконной торговли органами для трансплантации, однако они не были доказаны, так как все документы сгорели в результате пожара. У меня есть доказательства того, что эти два индивидуума продолжают незаконно ввозить на территорию США органы для трансплантации в больших объемах. При этом применяются схемы, идущие вразрез с требованиями ФДА. У меня есть полный файл конкретных данных об объемах и схеме распространения. – Страшную часть о том, что граждане Америки подвержены угрозе заражения гепатитом и СПИДом, она решила пропустить, так как об этом уже было написано в ее письме.

– Как были получены эти сведения? – заинтересовалась, наконец, работник посольства.

– Позже я скажу, где вы сами можете получить эти сведения. – Таким образом Вероника попыталась обойти неприятную тему и продолжила: – В общих чертах: органы отправляются из России в Германию и оттуда идут в Соединенные Штаты с фальшивыми документами.

На женщину, казалось, этот факт не произвел никакого впечатления, она продолжала в упор глядеть на Веронику.

– Что касается России, здесь эти органы извлекаются незаконным путем. В том числе из умерщвленных для этих целей людей. Этим занимаются преступные организации. У меня есть сведения, кто, где и как.

– Как были получены эти сведения? – заученно повторила женщина.

– Я собрала их в частном порядке.

– Для кого и с какой целью?

Этот вопрос оказался неожиданным. Веронике казалось, что всего изложенного будет достаточно, чтобы возбудить интерес у такого ведомства, как ФБР.

– Для себя и для моего государства.

– Вас кто-нибудь нанимал для этих целей? Какие-нибудь государственные или частные организации?

– Нет. Никто.

– Тогда зачем вы этим занимались?

На этот вопрос Вероника и сама не знала ответа. Доказывать этому монстру, что она просто хотела прекратить убийства людей в одной части земного шара с целью спасения людей в другой точке планеты, было бесполезно. Поэтому она просто сказала то, что скорее всего было понятно ее собеседнице:

– Для собственной выгоды.

– Какого рода? Деньги? Посольство не выплачивает деньги за информацию.

– Я не требую денег, и меня не интересует посольство. Я хочу вести переговоры с ФБР.

– Почему именно с ФБР? Почему вы не передали имеющиеся у вас сведения о российских преступных организациях в органы МВД?

– Потому что эти органы коррумпированы. Один из генералов московской милиции стоит во главе преступной группы, осуществляющей поставки.

– Откуда у вас такие сведения?

– У меня есть запись телефонного разговора этого генерала.

– С кем он разговаривал?

– Все детали я предоставлю позднее.

– Как к вам попала запись?

– Я смогу ответить на этот вопрос позднее.