Мой похититель
Шрифт:
Руки сжимаются в кулаки. Гандон.
— Новость вторая. У меня те самые документы, — он приподнимает папку с колен. — И сейчас ты, милая, их подпишешь.
Зверь снова тянется вперёд и достаёт ручку.
Неспешно открывает папку.
— Что это? — вглядываюсь в бумаги, но от страха перед глазами печатные буквы начинают плясать.
— Твоя свобода, пташка, — Зверь лениво откидывается назад на сидение. — Подпиши, и я тебя отпущу.
Лихорадочно листаю страницы. Почём свет корю себя, что когда-то подписала эти бумаги не глядя. Тогда
Теперь это уже давно в прошлом.
Я не такая.
Никого не боюсь.
А уж тем более, этого бандюгана.
— Ну же, крошка. Всего-то одна подпись. Ничего сложного, — говорит спокойно, но с нажимом в голосе.
От этого человека веет мрачной, подавляющей энергетикой. Он беспринципный и жестокий. Очередное убийство для него — рутина.
Любая бы на моём месте испугалась…
— Пятьдесят на пятьдесят, — говорю, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Не расслышал, — мужчина опасно прищуривается. — Что ты там лепечешь?
— Иначе я расскажу в полиции, что это ты моего отца убил!
Внутри леденеет. Боже мой… господи! Да что я такое несу!
— Тормозни, — спокойный голос Зверь пробирает до глубины души.
Водитель в ту же минуту сворачивает на обочину. По тротуару неспешно прогуливаются немногочисленные пешеходы, но за тонированными стёклами тачки не видно, что происходит внутри.
— Погуляйте, — приказывает Зверь своим охранникам.
Те безропотно подчиняются ему.
Мои ладони становятся мокрыми от пота.
Остаться со Зверем наедине, оказывается, ещё страшнее, чем быть с его охранниками.
Чувствую, как температура в салоне меняется. Он будто заполняется морозным воздухом, несмотря на включенную сплин-систему.
— Ну-ка повтори? — Зверь двигается ко мне ближе. — Мне показалось, или ты, — его пальцы лениво перебирают пряди моих волос. — Решила меня шантажировать?
Когда он рядом, меня начинает трясти.
От него пахнет табаком, тяжёлым, пьянящим парфюмом и почему-то немного бензином. Даже думать не хочу, что, или кого он сегодня им поливал…
— Чего затихла, кукла? Уже не такая смелая?
— Я. Хочу. Половину. — цежу сквозь зубы. — На здании больницы были камеры. Если вы меня убьёте, то…
— Убью? — он усмехается. — Зачем мне тебя убивать? Я лучше тебя трахну.
Он говорит это так просто, что внутри жгутом сжимает.
Я знаю, он сделает это.
Изнасилование для него также просто, как убийство людей.
— Давай так, — Зверь поворачивает голову на бок, впиваясь в меня цепким насмешливым взглядом. — Я тебе всё бабло отдам. Заберёшь эту папку, идёт?
Мои глаза округляются, я тоже оборачиваюсь к нему.
Знаю, что за этим предложением последует какое-то условие. Непременно последует.
— Я прощу долг Яра, и тебя тоже отпущу.
— А я… — сиплю севшим голосом.
— Дашь мне себя трахнуть, — он порочно усмехается. — А заодно забудешь о Яре. Свалишь куда подальше с кучей бабла и
больше не будешь засирать ему мозги чушью про любовь.С этими словами огромная лапища ложится мне на колено, и тело покрывается мурашками.
— Ну? Что скажешь?
Глава 58
Лера
— Руки убрал! — рычу, отбиваясь.
От касаний Зверя по телу разбегается холодок. Его тёмная, давящая энергетика полностью поглощает внешнюю привлекательность. Меня он лишь пугает, и ничего более!
— Ну же, Блонди. Не ломайся. Поверчу тебя на своём хере так, что ты не только Ярика, но и мать родную забудешь!
— Моя мама умерла! — прищуриваюсь, дико глядя ему в глаза.
Никита хищно усмехается, нависая надо мной всем своим огромным телом.
— Бабла тебе накину и отпущу. На хрена тебе Яр, я понять не могу? Он такой же, как и я. Конченный. Подумай, что тебя с ним ждёт?
Он хватает меня за подбородок, поворачивая к себе лицом. Впивается в меня своими ледяными глазами.
— Не нужен он тебе, крошка, — его губы замирают в миллиметре от моих. — Зато мне очень даже нужен.
Его дыхание опаляет кожу запахом мяты. Кажется, словно я смотрю в пасть тигру.
— Я. Его. Люблю. — прищуриваюсь. — Тебе не понять!
— А деньги? Деньги ты любишь? Я знаю, такие красивые зайки, как ты, очень любят хрустящую капустку.
— Иди ты к чёрту, Ник! — выпаливаю, чувствуя дрожь по всему телу.
Как я ни храбрюсь, не могу не реагировать на него. Страх заползает за шиворот противным талым снегом…
Зверь пожирает меня глазами, а потом, вдруг, приникает ко рту жадным поцелуем.
На удивление, получается… нежно…
Но я выжидать не намерена. Тут же сжимаю зубы на его губе, и бандиту приходится отшатнуться.
— Сука какая бешеная, — усмехается, вытирая каплю крови.
Хватаю с сидения бумаги и быстро подписываю их дрожащей рукой, а потом кидаю в мерзавца.
— НА! — ору. — ПОДАВИСЬ!
Ник хмурится, быстро оглядывая документы.
Внимательно смотрит на подпись, проверяет, а потом оборачивается ко мне.
— Вот так, значит?
— ТАК! ЗАБИРАЙ СВОЁ ГРЁБАНОЕ БАБЛО! — всё ещё дико дрожу всем телом. — Получил, что хотел? Теперь давай, вези меня обратно!
Зверь снова хмыкает, глядя на меня как-то по-новому.
Открывает дверь, подзывает подельников.
Водитель садится спереди и быстро возвращается обратно к больнице.
Теперь мы едем в гробовом молчании.
Как только мы доезжаем до нужного места, и машина останавливается, я отчаянно рвусь наружу, но дверь по-прежнему заблокирована.
— Пусти! — я уже чуть ли не плачу. — Я сделала всё, что ты хотел!
Зверь разминает шею, глядя куда-то в окно, а потом отрешённо командует:
— Отдай ей чемодан.
Подельник наклоняется и достаёт из-под сидения увесистый кожаный дипломат…