Мой призрачный рай

– А они поедут с нами? – кивнула я в сторону охранников.

– Нет, - рассмеялся он. – На своей территории меня будешь охранять ты, а я тебя. А если честно, то об этом я тоже позаботился, - серьезнее добавил он.

– А когда ты говорил о будущей жене, не шутил? – спросила я в упор.

– Я редко шучу такими вещами, - без тени улыбки ответил он.

– Но ты кое о чем забыл?

– Неужели? – правая бровь Алессандро картинно взлетела.

– Ты забыл спросить, согласна ли я…

Он нахмурился, но лишь на мгновение. Я поняла, что сработала привычка получать все и сразу. Не могла злиться на него за это, потому что любовь затопила меня с головой. Даже эту его черту я любила. Его лицо уже снова разгладилось, и он со знакомой ехидной улыбочкой произнес:

– Люд-ми-ла, - полное мое имя всегда давалось ему с трудом. Выговаривал его он по слогам, – ты выйдешь за меня замуж?

– Если обещаешь никогда не называть меня Люсьеной и еще… Никаких Орнелл больше!

– Как скажешь, Люсьена, - рассмеялся он и тут же поцеловал меня на глазах у всех присутствующих.

Не могу сказать, что не испытала некую долю тщеславия, ведь Алессандро был так популярен на Лампедузе, что его приход не мог остаться незамеченным.

Уже сидя в самолете, на высоте почти одиннадцати тысяч метров, и прижимаясь к его плечу, я подумала, что вот оно то счастье, о котором говорилось в письменах Ольги.

Эпилог

Седеющий брюнет с зачесанными назад волосами, открывающими умный высокий лоб, в очках-хамелеонах в дорогой оправе на аристократически выступающей переносице, сидел за столиком в пустующем в это время суток ресторане и курил гаванскую сигару. Он уже сделал заказ на двоих и ждал свою спутницу. Блюда велел подать, когда придет дама. А пока на столе стояла бутылка Каберне Совиньон, и бокалы были на треть наполнены густой красной жидкостью.

Дверь звякнула колокольчиком, и на пороге застыла стройная женщина в простом белом платье и таких же белых балетках без каблука. Тут же рядом с ней материализовался работник ресторана. После пары фраз, которыми они пребросились, он указал ей на столик, за которым сидел мужчина. Тот встал при ее приближении и протянул правую руку с печаткой на среднем пальце.

– Виктор, - представился он. – Это я вам звонил.

– Я догадалась, - улыбнулась она, пожимая руку. – Людмила.

Не такой он себе ее представлял. Слишком простая. Рыжие волосы гладко расчесаны и свободно спадают на спину. Веснушки на лице и минимум косметики. А вот улыбается она необычно – открыто, доверчиво, и тогда в ней зажигается внутренний свет, а глаза начинают поблескивать. Интересная женщина, решил Виктор, такие редко встречаются.

– Наслышан о вашей коллекции, - заговорил он о деле.

Подошел официант и проворно сервировал стол. Запахло свежими овощами и жареным мясом.

– Да какая там коллекция? – рассмеялась она. – Несколько украшений всего лишь.

– Зато каких! Рода Савельевых, о котором я столько наслышан. Знаете ли, ваши предки были очень дружны с моими, и история вашего рода передается из уст в уста в моем. Давайте выпьем за знакомство, - Виктор поднял свой бокал. Вино плеснулось, оставляя на стенках густой красный след.

Об одном он умолчал – что его предки были в услужении у рода Савельевых на протяжении нескольких поколений.

– Давайте, - весело подхватила она и дотронулась своим бокалом до его.

– Сгораю от нетерпения увидеть коллекцию, - проговорил он. – Особенно икону с ликом святой Лизаветы.

– Так пойдемте, чего ждать, - предложила она.

– А вы живете одна?

– Временно, - она опять рассмеялась, и Виктор снова невольно залюбовался ею. – Я скоро выхожу замуж. А сейчас мой жених уехал в Америку улаживать дела. У него там бизнес. А жить мы решили на Лампедузе.

– Давайте сначала позавтракаем. – Виктор подал пример, первым надрезав кусок сочного мяса, рядом с которым дымился картофель с золотистой коркой. – А потом мы пойдем к вам, и вы мне покажете коллекцию и расскажите историю иконы. Я, когда узнал, что вы здесь, сразу же загорелся любопытством.

И опять он лукавил. Он специально приехал в Италию, чтобы все разузнать самому.

– Тогда давайте быстро расправимся со всем этим, - обвела она глазами стол.

Через час Виктор выходил из дома на скале. Глаза его лихорадочно горели. Не успел он спуститься с горы, как уже набирал номер на мобильном.

– Планы изменились, - сказал он невидимому собеседнику. Куда делась любезность, граничащая со слащавостью, из голоса? Сейчас в нем звучала стальная властность. – Теперь мне нужна икона вместе с хозяйкой. Даю тебе сроку два месяца!