Мой путь озарён рассветом

Как и обещал Рейнер, Маттиас Трирог окончательно убедился в том, что дочь Энтхеймов киирином не является, спустя столько лет наконец-то навсегда поставив крест напротив её имени. Маленький добродушный лысый старичок не казался Марье опасным, она не слышала угрозы в его мыслях, но это ничего не означало. И мать, и Ворон твердили, что ей следует держаться как можно дальше от ордена, по крайней мере до тех пор, пока Рейнер сам не возглавит его.

Лесси облегчённо вздохнул.

— Я беспокоился.

Марья насупилась.

— Прекрати быть таким милым.

— Не могу. Это у меня в крови.

Это было нечестно. Потому что, освободившись от перспективы присоединиться к ордену, раска приняла иное решение, то самое, которого её друг так боялся на самом деле. Слушать, как радостно бьётся его наполняющееся обычной беззаботностью сердце, было невыносимо.

— Лесси, я собираюсь согласиться.

Он вскочил на ноги и замер, словно врезавшись в стену.

— Ты серьёзно?

— Да.

Шиикар молчал, переосмысляя. Марья опустила плечи.

— Напомни, почему мне это далось легче, чем тебе? Это я в тебя влюблена, а не наоборот.

Она призналась давно, ещё на их последней выпускной неделе. О том, что чувство есть, знали оба, о том, что оно не взаимно — тоже, ровно как и о том, что отношения двух старых друзей это признание не изменит. Так и вышло.

— Потому что наша мечта… — начал Лесси, но Марья перебила его:

— То, о чём ты говоришь — твоя мечта. Вернуть ваш город — мне нет до этого дела. Я просто хотела путешествовать и быть рядом с тобой, но… Сам понимаешь, я не твоя ручная зверушка.

— Тигра… — красивое бледное лицо исказилось выражением мольбы, шиикара действительно ранило это, но Марья уже всё решила.

— Не-а, всё ещё не зверушка. Как бывшая ученица Соны тебе говорю. Завтра я дам своё согласие и выставлю свои условия. Ты меня знаешь, я не запру себя в четырёх стенах. Все наши мечты о путешествиях остаются в силе, но кое-какие обязательства у меня появятся. Я не смогу оставить Валмирану, чтобы плести интриги на южном архипелаге.

Лесси отвернулся, и стало понятно: даже та давняя атака не ранила его так сильно. Вот только всё было не так просто: мечта о путешествиях по дальним краям на поиски любимых шиикаром загадок и сокровищ и обожаемых раской интересных животных была общей, а мечта Лесси о троне предков — нет. Более того, Марья не сомневалась, что одно и другое не сочетается, в то время как её решение путешествиям не мешало.

— Если ты всё ещё мой друг, ты меня поймёшь.

Шиикар посмотрел тем самым упрямым взглядом, за которым всегда следовала короткая меткая фраза, бившая Марью больнее ножа.

— Тогда удачи тебе с этим, — его голос прозвучал сипловато, — госпожа ученица Слышащей.

— Спасибо, Ваше Высочество, — тихо отозвалась раска.

Лесси с детства был неприлично везуч. Что бы ни происходило с ним, это всегда оборачивалось удачей, и шиикар привык всегда оставаться в выигрыше. Мама смеялась и говорила Марье, что в него, должно быть, влюблена Киира, хозяйка человеческих судеб, которая, по заверению Дисы, в самом деле упоминала принца в разговорах. Никогда не слышавшей голос богини Марье было сложно это понять. Проще было поверить, что все вокруг сговорились и врут, выдавая за слова Кииры собственные мысли, но Марья не слышала лжи в таких словах.

— Как сложно жить, — буркнула девушка.

Она не собиралась плакать. Когда-то, говоря о вечности, мама сказала, что всегда хотела стать той её частью, которую нельзя игнорировать, и Марья переняла эту мечту для себя и очень хотела узнать, как далеко она сможет зайти в погоне за ней. Жизнь меняла течения, неся Лесси в никому неизвестном направлении, Марье же приходилось плыть самой, плыть к далёким манящим берегам мечты, на которые она собиралась взобраться, пусть даже на это уйдёт вся её жизнь.

На стене прямо напротив неё пара нарисованных горных рысей обнимала маленького белого нарисованного лисёнка.

— Не волнуйтесь, — тихо пообещала им Марья. — Я буду в порядке. Я — всегда буду. Вечности придётся с нами считаться.

========== На рассвете солнце взошло и наступил день. ==========

На рассвете солнце взошло и наступил день. Ясный свет прогнал прочь тьму неведения и я, проснувшись от сладкого сна очередной жизни, предстала перед лицом Кииры, понимая, что теперь помню всё. Абсолютно всё.

В этот раз богиня расков явилась мне в своём истинном обличии, и я улыбнулась: мне было приятно видеть её такой удивительно человечной и знакомой среди окружающего нас мира без чётких границ и форм.

— А как выгляжу я? — В прошлый раз, пройдя через Врата Рассвета, я оказалась в том же виде, в котором была, когда впервые узнала об их существовании.

— Это правило неизменно для всех миров. — Киира подмигнула мне. — Ты похожа на Ярну, когда ей было двадцать.

Я прикрыла глаза, вспоминая, когда и как я узнала о Вратах на этот раз. Воспоминания разных жизней путались, но мне удалось найти нужное.

— Ты рассказала мне, — проговорила я. — Это было незадолго до знакомства с Рией. Я была больна, я злилась на Хельгу, а тут ещё и Питер полез признаваться в любви, и меня вырубило. Тогда ты пришла и заключила со мной сделку, попросила, чтобы я не искала Врата.

Киира лукаво посмотрела на меня, и мы обе засмеялись. Теперь, когда я понимала, зачем было нужно всё это, терзания прошлой жизни приобретали особый смысл.

— Кстати, я сейчас не простужена, — заметила я.

— Зато твой лисий хвост на месте.

Удивлённо дёрнув ушами, я приняла лисье обличие и довольно улыбнулась, нежно касаясь рыжей шерсти рукой. Только теперь я начала замечать и другие ставшие непривычными вещи: исчезли старые шрамы, вновь появились длинные косы, а на левой руке красовался простой деревянный браслет.

— Скучала? — спросила Киира, и я с чувством кивнула головой.

Я прожила хорошую жизнь, пусть и не такую долгую, как мне думалось изначально. Сравнивать её с предыдущей совершенно не хотелось, да и времени на это у меня не было. Солнце ползло по пронзительно-голубому небу. Оно не было настоящим и существовало здесь лишь для того, чтобы отмерять время для таких, как я: время, когда заканчивается день и приходит ночь, когда Врата Заката открываются, приглашая пройти в новую жизнь. Приглашая заснуть.

— У Марьи всё будет хорошо? — Странно было говорить об этом с Киирой тут, где мы существовали вне привычного понятия времени, где на её глазах уже свершилось всё, что должно было свершиться, а для меня только начиналось.

— Теперь она не твоя забота, — уклончиво отозвалась богиня.

— А как насчёт Рии?

Врата мы открыли вместе, открыли, раз и навсегда оставив Фаину проигравшей. Было наивно надеяться, что униженная Крисом колдунья навсегда исчезнет из наших жизней, и всё-таки мы с Рией и подумать не могли, что, путешествуя через Вольные Милантрины, наткнёмся на культ её последователей, едва не отправивших нас на тот свет. Мы спаслись чудом: нанеся нам смертельные раны, колдуны не додумались нас добить, и мы открыли Врата Рассвета.