Мой ребенок Тигра

— С соседом придется что-то делать.

— А со смотрителем?

— Зоопарк — муниципальный, позабочусь о том, чтобы его уволили к чертям собачьим.

Хамиев подхватил ее под бедра, приподнимая над полом и таким простым способом заставляя обвить себя ногами.

— Только не ревнуй, — попросила его улыбающаяся Ольга, прикасаясь к его губам своими. — Они тебе вовсе не соперники.

Только теперь улыбка осветила его темные глаза.

— Я не ревную, укротительница, а ужасно соскучился по тебе.

Он не говорил ей таких слов прежде, также как давно не целовал так как в этот раз — терпеливо, нежно, томительно и все-таки удивительно. Его выдержка уже в который раз поразила Олю. Тот Тигран, с которым она познакомилась когда-то был похож и не похож на себя теперешнего. Временами это осознание заставляло сердиться ее.

— Но приехал после звонка тети Иры?

Она задала этот вопрос спустя какое-то время. Беседа у порога была прервана. Мужчина, который изумлял и ошарашивал ее с самого первого дня их знакомства своей то сдержанностью, то ее отсутствием все-таки унес ее в спальню, поставил на кровать, скинул куртку, бросив ее в стоящее у шкафа кресло, а потом потянул за поясок ее халата, заставляя его раскрыться, провел по плечам, вынуждая его соскользнуть с ее плеч и, как-то судорожно вздохнув, выругался.

— Я ехал к тебе, когда мне позвонила Ирина Александровна, — ответил Хамиев, закинув подушку себе за спину.

Оля не поняла всей той «тарабарщины», пронесенной сквозь зубы, но была уверена, что это какая-то замысловатая брань. Она помнила, как он смотрел на нее, медленно поднимая взгляд от ног к лицу, откликнулся на ее поцелуй, словно они не виделись вечность, а потом…

— Стала говорить, что была лучшего мнения обо мне, — Тигран, вновь и вновь разглядывающий ее, потянулся к ее груди и вздернул еще не остывший сосок. — Наговорила столько всего, что мне пришлось заехать к ней, чтобы разобраться во всем на месте.

Багдасарова сидящая у него на коленях придвинулась к нему еще ближе, чтобы ответить на его дразнящее прикосновение. Они все еще были единым целым, и она знала, что рано или поздно продолжат это приносящее удовольствие занятие.

Нет! Это нельзя было назвать только удовольствием — это была сладкая истома, заставляющая ее гореть, рассыпаться на миллиарды дрожащих, наполненных светом частиц и собираться заново.

— Даже заехать? Что она сказала тебе?

Он не сразу ответил ей, пронзив ее задумчивым взглядом.

— Ответ таится в кармане куртки.

Он заинтриговал ее. Она сделала движение встать, но Хамиев удержал ее на себе, придвинув к себе за бедра в резком и требовательном жесте, а когда они оказались в каких-то считанных миллиметрах друг от друга сказал:

— Прежде чем пойдешь за ним, хочу сказать тебе, что ты ошиблась в части сделанных выводов.

— Каких?

Он удивил ее и уже в который раз. Было что-то в его жесте такое, что выглядело так как будто он делал это напоследок.

— Ты ошиблась в Ратникове, — сказал Тигран, запуская пальцы ей в волосы и пропуская пряди между пальцев, чертя костяшками промеж ее лопаток. — Он не знал ничего о сыне, просто спросил у тебя, желая удостовериться в том, что ты тверда в своем намерении усыновить ребенка, родители которого могли оказаться наркоманами, алкашами или дегенератами.

Оля поняла, что «выдохнула». Было трудно думать о человеке, который помог ей в плохом ключе, но чем больше Тигран рассказывал о себе во все последующие встречи, тем больше Оля думала о том, что все могло быть так. Фокус с подменой людей потряс ее воображение и выглядел так, словно они вдруг оказались на грани фантастики.

— Слава Богу он здесь не причем! — выдохнула она, прихватив его губы при этом. — А в чем я не ошиблась?

— У меня все не шли с головы твои слова о бывшем студенте-медике.

Несмотря на позорное увольнение из органов, Тигран продолжал числиться в них, пусть и не гласно.

— Я попросил об услуге тех, кто когда-то был должен мне.

Коллеги Тиграна напрягли участковых, заставив их поднять списки всех, кто состоит на учете у нарколога.

— И?

— Среди них не было никого подобного, — ответил Тигр, продолжая гладить ее по спине. — Но был такой, которого перевели на другой участок.

— Бывший студент-медик?

— Нынешний студент-медик, — поправил ее Хамиев. — Неожиданно излечился и даже взялся за голову — оставил прежнее окружение, а попросту сбежал, переехал в другой район, поступил в медицинский колледж и подрабатывает на скорой.

Они была правы. Оба. Оля говорила о студенте-медике. Тигран предполагал, что спаситель Макара просто пересмотрел медицинских сериалов. Кирилл Кусков стал бандитом, потому что по-другому просто и быть не могло. Только случилось в его жизни что-то, что вдруг развернуло его в другую сторону.

— Я честно не помню его, — признался Тигран. — Скорее всего потому, что привык заострять внимание на тех, у кого были «перспективы».

По словам Тиграна в каждой банде существовал такой расходный материал. Такие ребята выполняли черную работу, по-глупому надеясь на что-то, но рано или поздно пропадали без вести, делая невеселую статистику тюрем и моргов по регионам и областям.

— Он вырос в неблагополучной семье. Его отец пил по-черному, оплакивая трудовое увечье. Мать сначала тянула семью, а потом стала составлять компанию мужу. Они спились, вот только Кусков пережил жену на шесть лет, а когда помер, то заниматься пацаном уже не было смысла.

— Почему?

— Ему было семнадцать, — ответил Тигран, продолжая играться ее волосами. — Никакой детдом не исправит то, что сделала семья, а может даже сделает хуже.

Кирилл Кусков не пошел против судьбы — он бежал по ней, как по накатанной. Он предпочел одну зависимость другой, но конечно же не признавал это.

— Я говорил с ним на днях.

Тигран замолчал на короткое мгновение, а потом посмотрел ей в глаза.

— Я решил не предпринимать ничего на его счет.

— Почему?

Не то, чтобы Ольга хотела этого, просто хотела узнать мотивы его поступка. Она не знала, как относиться к этому Кускову. Он быть может не был лучшим человеком на земле, то, чем он занимался раньше было ужасно, его поступок был двойственен — кошмарен и отдавал трусостью, но все-таки он спас жизнь ребенку.

— Подумал, что у всех должен быть второй шанс.

— Он признался тебе?

— Конечно нет.

— Тогда почему ты решил, что это он?

— Я спросил его о прежней жизни, о работе в банде и поинтересовался, что вдруг он решил встать на путь исправления. Он же рассказал мне об откровении, случившемся с ним после просмотра сериала о докторе, который несмотря на свою зависимость мог спасать жизни людей.