Мой самый любимый враг

Мы ошалело оглянулись, но, кроме нас двоих и добродетельной бабушки во дворе вообще никого не было.

– Да вы вроде уже лет восемьдесят, как не ребенок, - ещё не отойдя от поцелуя, вякнула я. Старушка поджала губы и ухватилась покрепче за свой костыль, а Севка, буркнув что-то среднее между: "Извините" и "Чур меня, чур!", поволок меня к подъезду, петляя по снегу так, словно боялся, что пенсионерка метнет нам вслед клюку, как копье.

Уже в тамбуре до меня дошло, что буквально минуту назад я целовалась с Севкой, а сейчас он стоит рядом и... Что "и", додумать не успела - Арсений открыл дверь и я, воспользовавшись его джентльменским пропускание вперед, взлетела по лестнице, как бешеная белка по сосне.

– Милка, стой!
– с досадой крикнул он снизу, но я уже юркнула в прихожую, судорожно хлобыстнув входной дверью и привалившись к ней спиной. Фигасе день святого Валентина!

– Доча, это ты?

– Угу, - отозвалась я, разуваясь и привычно вздрогнув, встретившись взглядами с Жутью Страшной. Эту хреновину приволокла на прошлый день рождения моя лучшая подруга, со словами:

– Держи, говорят, она деньги приносит! И не стоит благодарности.

Увидев, что именно мне протягивают, я едва не стала заикой и осторожно попробовала отказаться от такой необходимой в хозяйстве вещи, мол, тебе нужнее, но Надюшка была неумолима. Проснувшись на следующее утро и наткнувшись похмель... заспанными глазами на трехлапую жабу размером с заварочный чайник, я чуть не обнялась с Кондратием и поняла, что, если не хочу помереть раньше времени, в комнате это диво держать нельзя. Жуть, как её окрестил папа, долго кочевала по квартире и, в конце концов, прижилась в прихожей, приманивая деньги прямо на пороге и пугая до дрожи сантехников и контролеров горэлектросети. А после того, как гостившая у нас на Новый год пятилетняя племяшка накрасила ей глаза красным фосфорицирующим лаком для ногтей, Страшную можно было начинать за деньги показывать алкоголикам - повальная трезвость гарантирована!

Разувшись и показав Жути язык (это у нас с ней традиция такая), в коридоре я столкнулась с удивительно нарядной мамой, которая, пританцовывая под хит Дана Балана, лакировала прическу. Судя по густому облаку папиного одеколона, которое с ходу перебили мои, благоухающие "Опиумом", джинсы, родители на пару куда-то намылились.

– Ты куда, такая красивущая собралась?
– Вряд ли они день святого Валентина идут отмечать, может, я про чей-то день рождения забыла?

– Так Лидочкин Арсений приехал, мы к ним в гости собираемся. Пойдешь с нами?
– мама продолжала крутиться перед зеркалом, проверяя симметричность укладки.

– Нет, я устала. К тому же, мы уже виделись, - проскрипела я, чем вызвала удивленный мамин взгляд. Внимательно осмотрев мое лицо, она хихикнула:

– Оно и заметно. Ладно, мы пойдем. Сереж!
– без перехода закричала она, но я даже не вздрогнула - к этому уже привычная, потому не пугаюсь.
– Пойдем, нас ждут уже. Ключи мы возьмем, а ты иди умойся пока. Странно, у нас что, опять в подъезде тараканов морили?
– вполголоса удивилась она, принюхиваясь к тянущемуся за мной парфюмному шлейфу. Я только заскрипела зубами и ещё раз выругалась в адрес Витальки. А когда увидела себя в зеркале, теплые слова достались и Севке - этот маньяк всю помаду, которую не съел ("стойкая", как было написано на этикетке!), размазал по моему подбородку. То-то мама так хихикала...

Отмывшись до скрипа и избавившись наконец от въевшегося аромата, я с удовольствием читала какое-то фэнтези на компе, когда благополучно отрубилось электричество. Такое бывало довольно часто - дом старый, а сейчас холодно, вот и не выдержала проводка такого количества включенных обогревателей. Обычно свет снова включался уже минут через пять, но сегодня прошло уже почти полчаса, а как было темно, так и осталось.

– Вот блин, - высказалась я, зажигая свечу и понимая, что вместо приятного вечера за книгой с кружкой чая, меня ждет унылая ночь - времени только половина одиннадцатого, и сна ни в одном глазу.

Какие-то звуки и шорохи, ещё минуту назад добавлявшие уюта, теперь казались странными и пугающими. Половицы тут же заскрипели, радиатор батареи как-то интригующе щелкнул, в стекло поскреблась ветка старого каштана. А ещё - в прихожей раздался звук поворачиваемого ключа, потом Севкин голос громко сказал плохое слово, что-то загрохотало, и снова тишина...

Сначала я не поняла, что там произошло, но потом в голове начала складываться логическая цепочка - ночь, прихожая, Севка, раз свет отключили, то фонарик... И Жуть со светящимися к темноте красными глазами.

– Барсик, я бегу!
– заверещала я, понимая, что бедный парень на нервной почве мог уже отбыть в Страну Большой охоты. Но Арсений сидел на полу, очумело разглядывая осколки фонарика и жизнерадостно скалящуюся Жуть. Похоже, что в противоборстве со "светлячком", победа досталась именно жабе.
– Эй, ты как?

Я плюхнулась на колени рядом с сидящим Севкой и попыталась понять степень его поражения - отпаивать коньяком или хватит чая?

– Это что?
– он ткнул пальцем в сторону керамического зверя.

– Это подарок от подружки.

– Да?!
– удивился Арс.
– А ты у неё, случайно, парня не уводила? Ну, или, может, купила как-то платье, такое же, как у неё?

– Не-а, это чтобы деньги водились, - просветила я этого темного, понимая, что без коньяка никак. Но сейчас главное - собрать осколки фонарика, а то так и порезаться недолго.
– А ты чего пришел? И где ключи взял?

– Твои родители дали. Я с тобой спать буду.

Аккуратно собираемое битое стекло впилось мне в ладонь, когда я от неожиданности сжала пальцы.

– Ай! В каком смысле - спать со мной?!

– Пошлячка!
– Фыркнул он, разжимая мне руку.
– Ещё и неуклюжая к тому же. Пойдем руку промывать.

– Пока не ответишь - не пойду!
– я уперлась ногами, для верности вцепившись здоровой рукой в дверной косяк.

– Они там отмечать остались, а я с дороги, спать хочу, вот теть Лена и предложила, чтобы я сюда шел, заодно и тебе не так страшно будет. А ты что подумала?

Что я подумала, вслух можно было не произносить, все и так ясно. Прихватив свечу, Арсений промыл мне боевую рану, внимательно осмотрев на предмет заноз и осколков и, воспользовавшись тем, что я ушла проверять, закрыл ли он дверь, развалился на моей кровати.

– А ну брысь! Иди в гостиную, на диван, - зашипела я, увидев, что этот котяра тискает мою любимую подушку.

– Мне и тут хорошо. Ложись рядом, - предложил он, приглашающе похлопав по кровати. Я выразила свое мнение на этот счет подниманием брови и показыванием фиги. Наверное, в дрожащем свете свечи это выглядело особенно круто.
– Да что ты как маленькая! Не буду я к тебе приставать.
– Я подумала и, дернув плечом, улеглась на самый край.
– Сегодня, - добавил этот гад, подтягивая меня к себе.