Мой самый-самый...

И меня сразу отпускает это невероятное и совершенно неадекватное внутреннее напряжение, которое охватило все тело, как только Сашка вошел в квартиру. О детях я готова говорить с ним бесконечно. Не о нас.

– Да, надо, - соглашаюсь, уже спокойно косясь на Сашу и позволяя себе его чуть - чуть разглядывать, пока наливаю тесто на вафельницу.

У него еще сильнее отросли волосы - часть убрано за ухо, сзади маленький хвостик. Похоже, не стригся вообще все это время, но ему идет. В светлых волосах едва заметно поблескивают поседевшие нити ближе к виску. Странно, но мне чудится, что это идет ему тоже.

Лицо обветрилось и загорело - много был на воздухе в последние дни. Под серыми глазами, обрамленными выгоревшими ресницами, след от лыжных очков - более светлая кожа. Кажется, Сашка немного похудел - скулы выглядят острее, как и упрямая линия подбородка, хотя точно сложно сказать - на нем свободная черная толстовка с эмблемой известного бренда для сноубордистов и спортивные штаны. Все это я замечаю буквально за мгновение, прежде чем снова, уже уверенно, встретиться с ним взглядом.

Вижу, как крупно сглатывает, тоже разглядывая меня. Опять чуть напрягаюсь...

– Кхм...Как вариант, эту квартиру можем продать, - откашливается Сашка в кулак, чтобы убрать излишнюю хрипотцу в голосе, - У нас отложено же...Давай купим трешку.

– Не у нас, а у тебя, - уточняю, слабо улыбнувшись.

– Это нажитое в браке, - хмурится мой бывший муж.

– Я не претендую, - пожимаю плечами, снимая готовую вафлю, - И эту квартиру я продавать не хочу. Она все-таки твоего отца. Пусть лучше Левке достанется как еще одному Лютику.

– Так, отлично, а делать -то что?
– хмыкает с сарказмом Сашка, просовывая руки в карманы спортивных штанов, - Собралась у отца просить или решила вернуться?

– Я не собралась. Он просто купит и всё, - сообщаю ровно, внутренне готовясь к маленькому скандалу.

Который, конечно, не заставляет себя ждать...

У Сашки скулы и уши вспыхивают моментально, как и покрывается колким льдом взгляд, направленный на меня.

– То есть уже попросила, - глухо рычит, подаваясь ближе, - Что? Обсудить не судьба?!

– Что тут обсуждать, Саш, - шиплю тихо, чтобы дети не слышали нашу перепалку, - Ты представляешь сколько в этом районе стоит трешка с приличной кухней?!

– Представляю.

– Ну и?! А в другое место я переезжать не хочу!

– Если продать эту квартиру, то хватит.

– Да, и ты выгребешь все, что у тебя в заначке лежит, а за ремонт еще и машину продашь, - не могу сдержать ироничный смешок, - Зачем, Саш? Для папы это не проблема.

– В смысле "зачем"?!
– пенится Сашка еще сильнее, чудом не срываясь на ор, - Это мои дети, и обеспечиваю их я!

– Ну а это мой отец, и я тоже его ребенок.

– У тебя моя фамилия!

– Была.

Сверлим друг друга глазами. У Сашки ноздри раздуваются от гнева. Я прекрасно знаю, что это больная тема для него. Всегда такой была, весь наш брак, и меня инстинктивно тянет успокоить его, просто чтобы не кипятился так. Просто, чтобы...

– Саш... Не надо...- не шепчу, а скорее выдыхаю, кладя ладонь ему на грудь.

В которую с бешеной скоростью ударяется его сердце. По руке вверх взмывают горячие мурашки и опаляют до самой шеи. Воздух вокруг моментально раскаляется и становится душным, словно близко-близко подошла к костру. Вижу, как меняется Сашкин взгляд. Не улавливаю - только он качнулся ко мне ближе, или и я тоже, но отчетливо ощущаю его дыхание на своих приоткрытых губах.

– Ну что? Всё обсудили?
– внезапно на кухню заходят Левка с Алисой.

Отшатываемся друг от друга. Отводим глаза. Ребята рассаживаются. Сашка трет ладонями лицо и тоже идет к ним, кинув мне глухо: "Ладно, потом".

– Саш, не будет «потом», я уже смотрела вчера квартиру. В доме, где "Вкусвилл", на третьем этаже. Если хочешь, скину объявление. Там много фотографий. И не воспринимай, пожалуйста, настолько в штыки. Ничего ужасного не происходит, - говорю примирительно, ставя на стол перед ним и детьми большую тарелку с вафлями.

– Хочу, скидывай, - бросает, явно с трудом сдерживаясь, - И нет. Всё, что происходит, звездец как ужасно, Лиза.

13. Лиза

13. Лиза

Едим мы под аккомпанемент бесконечной болтовни детей, которая для меня приглушена шумом крови в ушах, не желающим утихать ни от каких уговоров. Сашка сидит напротив, то и дело сверля меня исподлобья тяжелым, прилипчивым взглядом. Заторможено пью кофе, делая вид, что не замечаю. Вафли в горло не лезут, и я даже не пытаюсь их есть - лежат нетронутые передо мной на тарелке.

– Ну что, квартиру скинешь?
– интересуется Саша через пару минут.

Молча отправляю ему ссылку на объявление. Утыкается носом в телефон. Хмурясь, листает. Кусаю губы, путешествуя рассеянным взглядом по комнате. Алиска фоном тарахтит что-то про школу, и мы с Сашкой оба поддакиваем невпопад, сосредоточенные на том,что между нами происходит, а не на внешних раздражителях.

– Там ремонт все равно делать надо. За такую цену так себе, - ворчит Лютик еще через пару минут, задумчиво почесывая отросшую щетину на подбородке, - Других вариантов нет?

– Сам понимаешь, старая малоэтажная застройка - в принципе мало вариантов...Да, надо делать, тут просто можно стенку передвинуть за счет спальни и кухню расширить. Мне ведь большая комната не нужна. Только кровать.

Сашка кивает, опять что-то листая.

– Дом газифицирован, как ты двигать стены собралась, Лиза?
– бурчит еще через пару минут, - Это придется заносить еще половину стоимости, чтобы перепланировку одобрили.

– У них уже подписана перепланировка, поэтому такая цена. Они сами собирались так делать, но обстоятельства изменились, продают. Уезжает в Германию, кажется.

Сашка на это ничего не говорит. Лишь окидывает меня скептическим взглядом. Снова опускает глаза в телефон.

– Документы проверяли?

– Да, юристы отца проверяли, - чувствую себя немного школьницей, отчитывающейся перед учителем.

Это и раздражает, и одновременно...У меня будто с плеч снимают пару мешков с песком. Я привыкла, что всеми документами и платежами в нашей семье занимался Сашка. Нет, я способна без проблем оплатить электричество с водой и подать документы на детей в школу, но когда это все зависит не только от тебя - это...