Мой сладкий грех

Назар хохочет, наполняет наши бокалы.

— Давай за то, что тебе в этом плане повезло и тебе попался красивый мужчина.

— Ну ты, прям, скромняга.

В самый разгар веселья, в общем шуме голосов и музыки, узнаю свою любимую иностранную песню из старых. Когда-то услышала в папином плейлисте в машине и теперь включаю каждый раз, когда еду с ним. Она у меня, почему-то ассоциируется с Назаром. Поднимаю на него глаза, уголок его губ приподнимается, он помнит. Как-то она звучала по радио в его машине, и я сказала ему об этом.

— Идем танцевать? — улыбается он.

— Идем.

Ведет меня на центр зала, теряемся среди других пар и медленно двигаемся в такт красивой мелодии. От его ладони на пояснице разливается тепло, я впервые за весь вечер прикоснулась к нему.

— Знаешь, что я поняла?

— Что?

— Что я за тобой соскучилась.

— Она поняла, блин. Я третий час сижу почти впритык с твоей голой ногой и делаю вид, что меня это не волнует.

— А тебя волнует?

— Ты что издеваешься? — возмущенно улыбается Волков.

Я растягиваю улыбку и оставляю его претензию без ответа.

— У тебя ресница на щеке, — он фокусирует взгляд на левую щеку.

— Сними.

Он смахивает большим пальцем по коже, но ресница не поддается.

— Блин, — повторяет движение.

— Руки-крюки? — улыбаюсь я.

— Да какого черта? — возмущается Назар.

Машинально собственнически притягивает к себе, поддевает ногтем ресницу и смахивает на пол. Делает еще два мазка пальцем по лицу, на месте откуда убрал ее. Наши лица почти соприкасаются, и я понимаю, что мы увлеклись процессом.

— Мы стоим, — шепчу ему, не шевелясь.

— Что?

— Мы не танцуем, мы стоим на месте.

До него доходит смысл, и он снова начинает раскачиваться, ослабив хватку, подстраивая меня под ритм.

Пересекаюсь взглядом с папой. Он озадачено смотрит на нас в упор и, кажется, начинает анализировать. Не сводя с нас взгляда, что-то говорит Волкову, тот недовольно ему отвечает, и папа ошеломленно переводит глаза на него. Он добавляет пару фраз и все… буря негодования проносится на папином лице. Отвожу глаза.

— Он ему сказал… — сердце уходит в пятки.

Назар не видит этого, он в этот момент спиной. Вопросительно смотрит на меня.

— Дядя Влад сказал папе.

Он мажет взглядом исподлобья в их сторону, становится серьезным.

— Ну, значит, теперь знают все.

Песня заканчивается, и мы уходим. Мои ноги подрагивают, я вырываю ладонь из руки Назара.

— Я в туалет.

Иду так быстро, как могу, влетаю в уборную и закрываю дверь. Слышу гул своего сердца где-то в районе горла. Стоп! Надо просто успокоиться. У меня никогда не было конфликтов с родителями, даже когда ругали, я понимала, что дальше строгого разговора не зайдет. Почему же сейчас так тревожно?.. Потому что я боюсь их разговора с Назаром… — ответ приходит сам собой.

А почему, собственно, мы должны оправдываться и в чем? Это наш выбор, пусть принимают. Да! Так и скажу…Только сегодня у мамы праздник, вообще не хочется его омрачать такими беседами.

Несколько раз вдыхаю глубоко, открываю дверь и направляюсь в зал.

Из наших на месте только Мусаевы и Назар. Карим завис в телефоне, а Амина ест десерт. Пока иду, меня озаряет инсайт.

Наши места расположены лицом к столу родителей, у тех есть прекрасная возможность созерцать происходящее за нашим столом. Я подхожу со спины и навешиваюсь Назару на плечи, обнимаю, сцепляю руки в кольцо, щекой касаюсь его лица. Он поворачивает ко мне голову, наши губы в нескольких сантиметрах.

— Что ты делаешь? — говорит очень тихо. Но, при этом, улыбается и в глазах пляшут черти.

Мы оба видим, как наши родители замерли, наблюдая эту картину. Карим с Аминой подняли головы и смотрят с недоумением во все глаза.

— А слабо украсть меня отсюда до утра? Не хочу сегодня допросов с пристрастием, — так же на пониженных тонах выдаю.

— Ну, допустим, не слабо. Ты готова прямо сейчас?

— Да.

Он поднимается.

— Но сказать, что ты едешь со мной, все равно, придется.

Мои глаза расширяются и сердце запускает салют.

— Как?

— Очень просто. Сейчас подойдем и ты скажешь, что уезжаешь со мной до утра, — он сканирует мои глаза, усмехается — или включишь заднюю?

— Нет, не включу.

— Тогда пошли.

Уверенно сжимает мою ладонь и подводит к родительскому столу. Там немая сцена, все в ожидании. Адреналин шкалит, руки холодеют, но я делаю это.

— Мам, пап, мы уезжаем. Я приеду утром, Назар меня привезет, — выпаливаю быстрее, чем хотелось, хотя собиралась сказать обычным тоном, как взрослый человек.

Мама открывает рот что-то возразить, но я не даю. Чмокаю ее в щеку.

— Я завтра все объясню. Пока.

Мы покидаем зал, Назар не спешит, а мне хочется бежать без оглядки. Выходим на воздух, вдыхаю полной грудью и наполняюсь чувством облегчения. Водитель Назара курит возле машины. Увидев нас, выбрасывает сигарету и садится за руль. Мы тоже запрыгиваем на задние сидения и уезжаем в ночь. С минуту едем молча, а потом меня прорывает, и я начинаю смеяться, Назар расценивает это как истерику, обнимает, заглядывает в глаза.

— Остановить машину?

Я успокаиваюсь, вдох-выдох.

— Нет. Теперь уж точно нет!

К нему мы приезжаем ближе к полуночи. Прихватываем в гараже из коробок и тюков все, что необходимо чтобы комфортно переночевать: полотенца, средства гигиены, немного посуды, кофе, и идем в дом.

— Я думала ты вчера здесь ночевал, — когда мы уезжали из «Якоря», Назар забрал все свои вещи.

— В отеле ночевал. Мы же планировали первую ночь в доме провести вместе. Или ты забыла?

— Не забыла. Мне приятно, что ты не забыл.

— Забудешь тебя! Калинина, я думал ты огонек, а ты пожар огромного масштаба, — смеется, ставя пакеты на кухонный стол.

Улыбаюсь на его слова. Сама от себя не ожидала такого. Все гости имели радость наблюдать мою выходку. Завтра мне все это еще расхлебывать. Но это будет завтра, а сегодня я остаюсь на ночь в доме мужчины моей мечты. Я счастлива, любима и до утра совершенно свободна.

Глава 15

Назар

— Давай купим новые шезлонги для бассейна, — Ника надпивает кофе и ставит чашку на стол.