Мой Советский Союз Магических Республик

— Второй сын инженеров. Осетренко Кирилл Михайлович. Тоже восемнадцать лет. Осетренковы у нас наладчики станкового парка. Специализируются на конвейерах. Отличные спецы. Военные к себе не раз звали.

— За кем прикреплены?

— За Авиадвигательным. Правда, там чисто номинально. Постоянно в командировках по всему Союзу.

— Твой интерес к первому я еще понимаю. Второй — сомнительно.

— Согласен, но факт в том, что эти двое друзья не разлей вода, — пожал плечами Сан Саныч. — Из того, что успел узнать, Кот — двигатель этой парочки. Постоянно находит им шабашки, что-то крутит и заводит связи. За Осетренко информации мало, но думаю, он выступает в роли консультанта по рунам. Неплохой доклад по рассеиванию третичных комплексов делал на первом курсе. Даже с претензией на новый взгляд на рассеивание.

— Как ты их вообще нашел? — хмуро глянул на коллегу Константин Викторович. — Где засветились?

— Сначала был звонок с ЖД узла. Кот там частенько шабашил на разгрузке вагонов. Использовал комплекс из учебника на выносливость. Ерундовый, но все же. Дальше был донос со стройки. Эти двое применили распределяющий жидкость комплекс для покраски дома. Причем судя по тому, что удалось узнать без конкретных допросов — достаточно грамотно. Там же активно использовали трансмутацию.

— Для чего она на стройке?

— Косяки дверные, — хмыкнул ГБшник. — Помнишь, я тебе рассказывал про Захарова?

— Мошенничество с переоборудованием производства?

— Да. Его-то посадили, а оборудования нового нет. Старое чудом еще работает. Продукция у них жуткий брак, но другого в принципе нет. Приходится перед установкой дверей ровнять косяк или саму дверь в ручную. Так вот эти двое трансмутацией ровняли двери.

— М-м-мда…

— Потом снова был сигнал с ЖД. Уже двое при разгрузке туш использовали усиливающие комплексы, — продолжил Сан Саныч. — Я уже тогда начал собирать информацию по этим двум.

— Студенты, — вздохнул старший по званию. — Ненадежно, Саш… Ладно, хотя бы комсомольцы…

— Кот не комсомолец. И, насколько я знаю, вообще не стремится.

— Вот! Значит, не надежный. Ты бы подумал…

Мужчины притихли. Секунд пять они молчали.

— На днях они на скотобойню в Голованово ездили. Не на шабашку. От комсомола, — начал Сан Саныч, внимательно наблюдая за парочкой.

— А там что?

— Помните ту партию измельчителей с Ижевска?

— Сыромятные валы? — хмыкнул Константин Викторович.

— Они самые. Там такой же. Вручную кости кувалдами дробили, — кивнул ГБшник. — Этих двоих на кувалды послали.

Лысый хмыкнул и глянул на коллегу.

— Какие-то комплексы использовали?

— Нет. Вал новый сделали. Из куска рельсы, — спокойно ответил тот. — Разговаривал с тамошним директором. Пересекались уже с ним. Работает тот измельчитель. Причем отлично.

— Дорого взяли?

— Ни копейки. И знаешь, очень правильные слова сказали, — Сан Саныч глянул на Константина Викторовича и добавил: — Именно про деньги.

— М-м-м?

— Деньги — это инструмент.

Константин Викторович хмыкнул, несколько секунд молча рассматривал, а затем спросил:

— Когда в разработку возьмешь?

— Уже. Думаю на днях попробовать войти в контакт. Погляжу на них, приценюсь. Без личной оценки, нахрапом, связываться не буду.

Старший по званию молча кивнул и тихо произнес:

— Добро.

Глава 10

Кирилл толкнул в плечо друга и указал на женщину, лет пятидесяти, что быстро шла по коридору.

— Ну! — кивнул он ему.

— Ольга Константиновна! — крикнул Семен и бегом нагнал преподавателя. — Здравствуйте!

— М-м-м? — глянула на него Жутко и не сбавляя шага спросила: — Что тебе надо, умник с целительского?

— Ольга Константиновна, тут к вам должна была староста наша подойти. Нам бы у вас проконсультироваться по одному вопросу.

Женщина подошла к двери с надписью «Лаборатория» и открыла дверь.

— Минут пять у меня есть, — кивнула та и вошла в кабинет.

Семен тут же глянул на друга и махнул рукой.

Зайдя внутрь, ребята оказались в помещении, заставленном столами. Где-то кучей были свалены инструменты, где-то лежали артефакты, некоторые из которых слегка светились. На стенах пачками висели разные трафареты с рунными комплексами.

— Вот ведь балбесы, — проворчала женщина, глянув на тиски, в которых был зажат стальной крюк с тонкой полоской каких-то рун. — Что у вас там? Четко и по делу.

Парни переглянулись.

— Система Радищева. Углошлифовальная машина. Падение с высоты десять-пятнадцать метров, — взял слово Кирилл. — Кожух разбит. Привод к диску, с виду, не поврежден. Перенесли на схему руны. Пытались посчитать и проверить — не сходится с формулами.

Женщина удивленно глянула на парней, пару секунд помолчала и спросила:

— Задача?

— Изучение. Второстепенная — приведение в рабочее состояние, — уверенно ответил Осетренко.

Жутко хмыкнула, оглядела ребят и произнесла:

— В строительном инструменте с системой Радищева применяют стандартные сотки, — спокойно произнесла она. — То есть там сто единиц силы. Вы, ребята, немного не туда лезете.

Два друга переглянулись.

— Спонтанный выброс десяти единиц силы приравнивается к двенадцати килограммам тротила, взорванном в наземном варианте, — женщина уселась за стол, положила на него руки и сплела пальцы. — То есть, сто единиц силы это по сути сто двадцать килограмм тротила. Объяснять, что с вами будет, если вы туда полезете?

— Так, это… — осторожно произнес Семен и, сглотнув, продолжил: — Оно же может и само…

— Не может. У военных тоже не дураки. Там стоит защита от внешнего воздействия и от таких, как вы. Причем акцент на второй проблеме куда больше, чем на первой.

— Да, мы особо-то и не надеялись, — поник Кирилл. — Починить в смысле. Просто было интересно, как оно устроено. Мы ведь так… Посчитать решили, а по формулам эта система не бьется. Ну, вот вообще никак. Прожечь сплав этот должно было.

Преподаватель тяжело вздохнула, еще раз осмотрела парней, а затем спросила:

— Откуда у вас вообще информация по системе Радищева? Ее только артефактным факультетам дают, да и то в факультативном формате.

— Так, у Истукана взяли. Максим который, — пожал плечами Семен. — У него методичка была.

— Такие методички — это голая теория. Принцип там объяснен, но он мало чего общего имеет с практикой, — вздохнула преподаватель. — У голой системы Радищева есть большой изъян — она зависима от магнитного поля Земли. Поэтому на практике она довольно сильно отличается от теории. К тому же, то, что вы увидели на контуре — это даже не половина. Еще ведь есть внутренняя поверхность контура. Да и стержень, который вы, наверное, приняли за удерживающий контур элемент, тоже играет немаловажную роль.