Мой судья

— Хорошо-хорошо, не будем обсуждать твое прошлое. Ладно. Успокойся только. Прекрати дергать ручку — оторвешь.

После моих слов она немного успокоилась. Немного, потому что истерика наступила через минуту. Пришлось остановиться, чтобы она пришла в себя.

— Вы... вы ничего не понимаете....Я...

Я видел и слышал, как ей было тяжело говорить. Подобные истерики женщин я раньше пресекал одним разом, ведь понимал, что в большинстве случаев это был лишь спектакль. Они искали таким образом возможность воздействовать на меня. У Майи же настоящая, неподдельная. Ее всю трясет, а по щекам катятся слезы.

Отстегнул ремень безопасности, чтобы немного приблизиться к Майе и успокоить, обнять, поцеловать.

Опять это не контролируемое желание.

— Тише — тише, крошка, — шепчу ей в губы, пока ласкаю рукой волосы.

— Не трогайте, не смейте, — вырывается у нее сквозь плач.

— Я тебя не обижу, тебе просто надо успокоиться.

А мне взять себя в руки, потому что единственный способ, которым я могу сейчас успокоить Майю, — это поцелуй с продолжением, а ей этого сейчас не нужно. Ей точно нет.

А мне?

Ласкаю ладонью мокрую от слез щеку, стараясь не касаться этих сладких и таких соблазнительных губ.

Но не могу. Оставляю легонький поцелуй, едва прикасаясь к ее.

А потом обхватываю ее затылок и просто трахаю своим языком этот вкусный секси рот.

9 Глава

Майя

Родителей я потеряла в шестнадцать лет. Да, именно потеряла. Мама отправилась с отцом в археологическую экспедицию и так и не вернулись. Было несколько версий их трагической гибели. Пещеру засыпало камнями и они просто не смогли выбраться. Также еще была одна версия — что они утонули. Две версии — но ни одна из них не была представлена общественности. Вообще об этом случае решили не слишком распространяться в СМИ. Их тела не были найдены, экспертиза не была проведена. И все уверены, что они давно мертвы, только я верю, что они живы. Надеюсь до последнего, что однажды утром проснусь и увижу рядом их — своих счастливых и влюбленных друг в друга родителей. Только этого не происходит уже более четырех лет. А у меня появилась третья версия — их убили. Страны третьего мира очень богаты ценными металлами, алмазами, нефтью. Что если отец узнал то, чего не должен был или же обнаружил?

Я обязательно полечу в Африку, обязательно узнаю правду, но не сейчас. Истерика нахлынула волной, и я не могу остановиться. Почему этот судья решил покопаться в моем прошлом? Зачем? Ах да. Не хочет, чтобы моя репутация была запятнана, ведь она должна быть идеальной, кристально-чистой.

Он меня успокаивает, целует, а я... Я отвечаю на этот поцелуй! Я сошла с ума!

Проклятье! Резко прихожу в себя и отвешиваю Евгению Николаевичу пощечину.

— Совсем сошла с ума? — держится за место удара.

— Это вы сошли с ума. Что вы себе позволяете?

— Приводил тебя в чувство. Это самый действенный способ.

— Залезть в мой рот своим языком?

— Как ты все опошлила, куколка. В народе это называется поцелуем.

— Я вам не куколка. И не смейте больше меня целовать. Мое прошлое, настоящее или будущее вас не касается. Простите, но я не желаю находиться с вами в одной машине, и уж тем более ужинать вместе. Будьте добры — отвезите меня домой или просто откройте дверь.

— Не много ли ты требуешь? — его голос был насквозь пропитан злостью.

— Не много. Ничего особенного. Все в пределах ваших возможностей.

— Тебе нужно выпить.

— Это вы решили? Второй способ борьбы с истерикой, который вы знаете?

— Я знаю и третий. Но он тебе совсем не понравится, — говорит и выжигает во мне дырку своим горящим взглядом.

— Понятия не имею и знать не хочу. Выпустите меня.

— Секс. Самый действенный метод. И успокаивает, и расслабляет одновременно. Два в одном.

Не спешит завершать наш диалог.

Для меня тема секса запретна, и уж тем более я не собираюсь ее обсуждать с Евгением Николаевичем.

— Вот и практикуйтесь на других. На мне не стоит. Я сама знаю, как справиться.

— Что-то я этого не заметил. Сразу слезы, дрожь. Ты принимаешь какие-то препараты?

О. Не хватало что бы он еще зачислил меня в список психически больных.

— Нет, ни психотропных, ни снотворных. В последнее время я хорошо сплю.

Да, я только год назад начала засыпать без лекарств назначенных моим врачом, но судье об этом знать не обязательно.

— Ладно, я тебя услышал. Ужин отменяется, я так понимаю?

— Совершенно верно. Вы умный человек, Евгений Николаевич. Почему до вас это не дошло с первого раза?

— Прекрати со мной так разговаривать! Я тебе не мальчик!

— Вы не мальчик, давненько уже. Только чего пристали к молодой девушке?

— Ты меня сейчас разозлишь! Ты нарываешься, Майя. Этого хочешь?

— Нет, я просто жду, когда вам надоест со мной спорить и вы поступите трезво. Вы просто вернете меня домой.

Евгений

И я отвез Майю домой. Остался без ужина, зато эту истеричку вернул обратно!

Но на этом этот вечер не закончился. Самое интересное было впереди, ведь во дворе стояла машина моего сыночка, и он светил фарами прямо на нас, когда я вышел из своей, протянул руку Майе, когда открыл дверцу, но та ее оттолкнула. Капризная девочка! Ладно. Сейчас, видимо, придется объясниться с Ромой. Как я этого не люблю! Но он уже направляется в нашу сторону. В руках роскошный букетик белых роз. Да он обанкротится на этой девице!

— Неожиданный сюрприз!

— Да, очень неожиданный. Что ты здесь делаешь? Что за цирк ваша семья сегодня устроила? Не нужны мне твои цветы, — она сразу же бросается с обвинениями на моего сына.

— Я приехал тебя увидеть. Вот что здесь делаешь ты? — обращается уже ко мне. Но за меня отвечает Майя.

— Мимо проезжал. Спас от хулигана, который на меня напал.

— О, Боже. Ты цела? С тобой все в порядке? — Рома бросает букет на землю и пытается обнять Майю, которая вырывается, не позволяя моему сыну к себе прикасаться. Неужели он так сильно ей не нравится?

— Цела. А теперь садитесь в свои дорогущие машины и уезжайте. А мне еще надо в супермаркет за продуктами сходить.

— Пакет в багажнике, Майя, — напоминаю ей.

— Спасибо, но я куплю новые. Надеюсь, я больше не буду видеть вас обоих в своем дворе.

— Папа, сделай что-нибудь, — умоляет Рома, но я не понимаю его. Судя по всему, и Майя тоже.

— О, нет. Не надо ничего делать.

— Папа, я не могу отпустить ее одну, в супермаркет я отвезу.

— Он за углом!

— За угол тоже надо дойти, а судя по всему район у вас в это время криминальный.

— Да, не надо. Вытащи из багажника продукты и помоги ей дойти до двери.