Мой Super сосед

Я подошла к окну, посмотрела на ночной город, сделала несколько кругов по комнате, делая вид, что рассматриваю интерьер, и пыталась не смотреть в сторону дивана.

— Малыш, ты ложишься? Завтра рано вставать, сама говорила.

— Да, иду. — Откидываю край одеяла и ложусь так, чтобы ни один миллиметр кожи не соприкасался с телом Вовы.

— Что ты как не своя? — Он притягивает меня к себе, заставляя повернуться на бок. Чувствую, как одну руку он закидывает мне на талию и придвигается ближе, копируя мою позу.

Медленно его рука начинает блуждать под моей маечкой, вырисовывать круги по животу. Я замерла от напряжения, боясь пошевелиться.

Вова заерзал позади меня, и я почувствовала, как его вставший член уперся в мою попку.

И я совру, если скажу, что сейчас мне не хочется секса, потому что слишком уж долго я была без парня и уже успела позабыть, как это — быть с мужчиной.

Пытаюсь абстрагироваться от происходящего и не сорваться. Еще слишком рано для секса. Возможно, если бы это был незнакомец из клуба либо иностранец, с которым я познакомилась бы на отдыхе, я бы, не раздумывая, стянула с себя одежду и отдалась бы разврату. Но это Вова. Тот самый Вова, который пообещал, что сегодня ночью ничего не будет, и тот парень, который сказал, что ему важна моя душа, а не тело. Поэтому я сдерживаю свои желания, не поддаваясь на его провокации. Решаю проверить его. Пусть докажет свои серьезные намерения, и если этой ночью на самом деле он не будет настаивать на сексе, то через недельку можно и сдать оборону.

— Что ты делаешь? — шепчу в темноте, когда чувствую, как он достает из боксеров член и проводит по моему бедру.

— Прости, ты так пахнешь, что не могу сдерживать себя. — Он поддевает пальцами резинку моих шортиков, пытаясь стянуть, но я успеваю перехватить его руку.

— Эй, что ты делаешь? Давай спать, ладно?

— Не могу уснуть, когда ты рядом. — Он снова тянется к моим шортикам, но я не сдаюсь.

— Что такое, малыш, ты не хочешь меня?

— Я…у меня женские дни, так что не сегодня, прости. — На самом деле я хочу сказать, что он, вообще-то, поклялся, что не будет приставать ко мне и что от меня ему не нужен секс, но решаю озвучить отговорку, которую так вовремя подкинула мне Лина.

Вова резко отстраняется от меня, пододвигается к своему краю дивана и несколько раз тяжело вздыхает, переворачиваясь с одной стороны на другую. А мне становится как-то обидно: сказала, что секса не будет, и он сразу же сбежал. Пусть и на другой конец дивана. Даже обнимать перестал.

Не могу уснуть всю ночь, слушая то мучения Вовки в виде громких вздохов, то его храп. Уснула, только когда начало светать, и сразу же прозвенел будильник.

— Кира, просыпайся, мне нужно еще маму с вокзала встретить, поэтому выезжаем на час раньше, — кричит парень из кухни.

Я выпрыгиваю из-под одеяла, несусь в ванную комнату, быстро привожу себя в порядок и одеваюсь.

Вова уже сидит за столом, пьёт кофе и пишет что-то в телефоне. На меня внимания вообще не обращает. Даже не лезет целоваться, желая доброго утра.

— Я оставлю у тебя пакетик со своей одеждой. — Хватаю с тарелки вчерашний кусочек пиццы, радуясь, что Вова, несмотря на приезд мамы, все же отвезет меня на пары.

— Лучше забирай с собой, мы сегодня можем не встретиться. — Он выглядит задумчивым и не таким веселым, как обычно.

— Хорошо. — Пытаюсь скрыть разочарование, и, кажется, мне это все же удается, либо просто парень ничего вокруг, кроме телефона, не замечет.

Мы долетаем до универа за рекордные двадцать минут, и, конечно же, Вова берет попутчика. Я уже даже свыклась с этой мыслью.

— Я наберу, когда освобожусь, — бросает он на прощание и уезжает. И никаких поцелуев, объятий и нежностей.

Но он не звонит. Ни днем, ни вечером, ни следующим утром. Я чувствую себя брошенной. Брошенной и использованной, и чувство гордости не позволяет написать первой.

К вечеру следующего дня я все же решаю, что мной никто не успел попользоваться, а с Вовой могло что-то случиться. Звоню ему несколько раз, но он сбрасывает. На сообщения тоже не отвечает.

Брожу по квартире, пытаясь занять себя хоть чем-то, но от волнения дрожу всем телом и не могу понять, что происходит.

Все же было хорошо. Мы прекрасно провели время, утром нормально попрощались (почти), что тогда могло произойти всего за день?

Ближе к двенадцати ночи, когда я извелась от переживаний и догадок, телефон в моих руках оживает, оповещая о входящем сообщении.

— Я думал очень долго и понял, что мы не подходим друг другу. Ничего не получится, прости.

Сначала я думаю, что кто-то просто ошибся номером, потом понимаю, что отправителем сообщения числится Вова. Перечитываю его еще раз десять, чувствуя, как по щекам катятся слезы, и, уже не сдерживаясь, начинаю рыдать.

Как же так? Как это — не подходим друг другу? А как же все те слова, что он говорил? Я же такая красивая и сексуальная, он же сам сказал, что без ума от меня! Неужели врал?

Отбрасываю в сторону телефон и заливаюсь в истерике. Мой плач перерастает в вой раненого животного, и даже придурок за стеной стучит несколько раз в стену, прося заткнуться.

А мне все равно, теперь его очередь страдать бессонницей.

Я реву так долго, что в конце концов начинаю громко икать. В голове пролетают воспоминания о наших двух свиданиях, а ещё о том, как долго я караулила его в универе, как пыталась обратить на себя внимание, а теперь все старания коту под хвост. Еще какого-то черта вспоминаю, что он одолжил у меня денег на пополнение счета и так и не вернул. Чертов альфонс! Даже на цветочки не расщедрился!

Вытираю слезы уголком одеяла и выхожу на балкон в надежде, что свежий воздух взбодрит меня и поможет успокоиться.

Ударяюсь мизинцем об угол кресла и взвываю от боли.

— Мне кажется, в прошлой жизни ты была банши. А это значит, кто-то в нашем доме очень скоро умрет. — Я подпрыгиваю от неожиданности, пытаясь выдернуть из темноты силуэт соседа.

— У тебя отстойное чувство юмора, — пытаюсь говорить так, чтобы мой голос не дрожал.

— После часа воя за стеной можно потерять не только сон и чувство юмора. — Мои глаза наконец-то привыкают к темноте, и я замечаю Влада, сидящего прямо на перилах его части балкона. — Так что случилось у Мисс дрочилы?

— Что? Как ты меня назвал? Это... это... да ты все не так понял! — ору так, что где-то внизу от моего голоса залаяли собаки.

— Ага, конечно, — говорит равнодушно, смотря в небо. — А где твой парень?

— В Караганде. — Вот зачем вспомнил о нем? Только успокоилась ведь!

— Означает ли это, что ты его достала и он тебя бросил? Когда съезжаешь?

Я даже не стала огрызаться на его язвительный тон, силы покинули меня еще несколько часов назад, и словесную перепалку придётся перенести на следующий раз.