Мой талисман

– Любовь и страсть пусть кипят в жилах Сергея, Наталья пусть голову ему замутит! Не ешь, не спи, не пей, к Наталье иди скорей!

Она опять призывала духов, называя их имена с благоговейным придыханием, а Сикорская думала, что хотя она и запомнила отдельные фразы, сама не сможет повторить ритуал без старой ведьмы.

– Оторвите большой кусок от нижней юбки, – велела француженка и, взяв из рук Сикорской белый лоскут, расстелила его на столике и объяснила: – Теперь заверните куклу в эту ткань и храните в своей постели. Он скоро придет к вам, обещаю.

– Надеюсь, – заметила камер-фрейлина, забирая куклу. – Значит, либо по моей воле – либо смерть?

– Не совсем так: либо несчастья, либо вы, смерть – крайняя ситуация, приворот на куклу смерти не гарантирует.

– Пусть так, – согласилась Наталья.

Она простилась с француженкой и покинула неприметный дом на Охте. Тем же путем, которым уходила, она вернулась в свою маленькую комнату, положила куклу под свою подушку и, наконец, счастливая, заснула. Последняя мысль, мелькнувшая в ее голове, была о том, что она все-таки будет княгиней.

Сикорская провела два дня в своей комнате, мечтая о новой жизни, а когда она на третий день спустилась в приемную императрицы, то первыми, кого она увидела, были новенькие фрейлины. Девушки стояли у окна, повернувшись спиной к комнате, и не видели, как вошла камер-фрейлина. Привычка подслушивать толкнула Сикорскую вперед, ступая на цыпочках, она подкралась к девушкам и замерла, слушая их тихий разговор.

– Я знаю, Холи, что дядя будет тебе замечательным мужем, он – очень добрый человек, – взволнованно говорила Белозерова.

– Спасибо, дорогая, – обняла подругу светлейшая княжна Черкасская. – Но мы не должны говорить об этом во дворце. Алекс особенно настаивал на этом. Ты же знаешь, что мы сможем объявить о помолвке не раньше, чем через четыре месяца.

Сикорская вдруг с ужасом поняла, кто тот человек, о котором говорили девушки, ведь он сам сказал ей на балу, кто приходится ему племянницей. Человек, которого она приворожила, сделал предложение другой. Придется мадам Клариссе объяснить ей, в чем дело, и исправить ситуацию. Что там француженка говорила о соперницах? На пути Сикорской встала женщина, придется старой ведьме с Охты ею заняться, но и Наталья теперь не будет валяться в постели, ожидая, когда произойдет чудо. Она тоже займется делом. Вот когда ей пригодится тайна княжны, о которой Наталья не сообщила даже Аракчееву, она сама разберется с соперницей, и это той очень сильно не понравится.

Глава 9

Князь Курский выпил второй бокал бренди. Лондонские привычки в Санкт-Петербурге были не к месту, но и не выпить он сейчас не мог. Уже два дня его мучили кошмары. Сначала только во снах, а теперь и наяву Сергея преследовали мысли о странной, некрасивой женщине, с которой у него произошла неприятная стычка на балу. Во сне камер-фрейлина улыбалась ему ликующей улыбкой и звала к себе, раскрывая навстречу объятия, а днем мысли об этой женщине не покидали его ни на минуту. Ему все казалось, что нужно разыскать ее, поговорить, хотя не понятно, о чем с ней можно было разговаривать.

«Наверное, дело в том, – догадался Сергей, – что я обидел одинокую женщину в самый счастливый период моей жизни. Сейчас вокруг меня не должно быть никого, кто затаил бы на меня злобу».

Мысли молодого человека вернулись к решившему его судьбу дню. Рано утром после бала он поднялся с твердым намерением сегодня же объясниться с Алексеем Черкасским и попросить руки его сестры. Тем более что имелся достойный повод появиться в доме на Миллионной улице: его племянница Натали переезжала в дом подруги, а сестра Соняотплывала к родителям в Италию. Сергей быстро оделся и спустился в столовую. Соня уже пила кофе, а Натали еще не спускалась.

– Как хорошо, что тебя не пришлось будить, – озабоченно сказала сестра. – Мои вещи уложены, дочкины тоже, но для нее, если что-нибудь забыли, всегда можно привезти отсюда. Я прошу, не бросай Натали. Пока ты будешь в Санкт-Петербурге, навещай ее каждый день или во дворце, или у Черкасских. Ну, а когда уедешь, придется положиться на княгиню Екатерину Павловну.

– Не беспокойся, я все сделаю, как ты хочешь, – пообещал ей брат и, помолчав, добавил: – Хочу объявить тебе первой из членов семьи, что собираюсь просить у князя Черкасского руки его сестры Ольги.

– Боже мой! – всплеснула руками Соня. – Какая радость! Как жаль, что уезжаю! Холи – замечательная девушка, я всегда ее любила, да и дядя ее тоже обожает. Это удивительно удачная партия. Ольга богата, образованна, очень красива. Ты, как наследник дяди, будешь жить по соседству с ближайшими родственниками. Безупречный брак!

– Соня, я еще не получил согласия ее брата! – укоризненно покачал головой Курский, – возможно, что у него другие планы.

– Ах, не говори ерунды, – отмахнулась графиня Софи. – Кто может быть лучше тебя? У тебя большое личное состояние, ты – наследник и нашей семьи, и дяди, ты сделал прекрасную дипломатическую карьеру и поднимешься еще выше, наконец, ты – красавец! Чего еще можно требовать? Черкасский может тебе отказать, только если они хотят жениха из царской семьи.

– Соня, ты ничего не говоришь о чувствах княжны, а я не сомневаюсь, что брат будет принимать решение, учитывая ее желания.

– Не смеши меня! – рассердилась София Ивановна, – если бы все браки заключались исходя из чувств девушек, все российское дворянство давно разорилось бы. Стерпится – слюбится. Алексей должен руководствоваться разумом, но я не думаю, что Холи уже успела кого-нибудь полюбить. Она только появилась в свете и еще никого не знает. Однако ты прав: чтобы голова не болела, нужно сделать предложение сейчас – и сразу объявить о помолвке. Не дай бог, с папой что-нибудь случится, тогда будет траур. Я хочу обвенчать Мари в Италии. При посольстве есть православный храм, нужно закончить дело. Они уже полгода помолвлены, вполне достаточный срок.

– Соня, ты рассуждаешь, как армейский генерал, ведущий сражение, а нам жить вместе, – попенял сестре Сергей. – Я люблю Холи и хочу, чтобы она отвечала мне взаимностью.

– Никогда не думала, что ты такой романтик, – пожала плечами сестра. – Я не сомневаюсь, что вы будете отличной парой. Впрочем, нам уже пора выезжать, а Натали все еще не встала. Что делать с этой девчонкой? Холи хотя бы серьезнее, а эта – совсем ребенок.

– Я не ребенок, мама, – прозвучал обиженный голосок. В дверях стояла Натали в белом утреннем платье, с прелестной прической из кос и локонов.

– Не сердись, дорогая, – расцвела графиня Софи, – просто твой дядя сообщил мне замечательную новость, что хочет просить руки твоей подруги, а она, хотя вы и ровесницы, серьезнее и практичнее тебя.

– Ура! – закричала девушка, бросаясь на шею Сергею, – дядя женится на Холи! Мы будем сестрами!

– Ну, если говорить точно, она будет тебе теткой, – улыбнулся князь, радуясь реакции племянницы. – Правда, сначала нужно, чтобы она согласилась.

– Она согласится! Не может не согласиться, она давно в вас влюблена, уже два года!