Мой тайный мир

— Вот конфуз так конфуз! — воскликнула она, выйдя из машины.

— Знаю, — ответила я. До меня еще не дошло, что мы с Линдой говорим о разных вещах.

— Так ты слыхала?

— Ой, нет, — сказала я, поняв, что Линда имеет в виду вовсе не те трудности, с которыми я столкнулась, а нечто похлеще.

— Карту гостям раздали?

Я медленно склонила голову, показывая, что да.

— Знаете, что обозначения на ней даны неправильно? Теперь все поедут в другой лагерь, в Берроу! — простонала она.

Берроу был примерно в трех милях от того места, где мы стояли.

Лихорадочно соображая, за какую бы соломинку ухватиться, я что-то промямлила насчет того, что этот зал мы и так отыскали с превеликим трудом, а если все еще поедут в другой лагерь, это будет вообще кошмар. Мы решили действовать по такому плану: Дерек отправится в тот лагерь и будет направлять всех сюда, а я нарисую несколько плакатов, помогающих быстро найти зал. Линда осталась караулить и поджидать Симона Кинга, а я энергично взялась расхлебывать заварившуюся кашу.

Знаете, бывают в жизни такие дни, когда, наткнувшись где-нибудь на расщелину в земле, я бы с большим удовольствием спрыгнула туда и исчезла. Дерек разъяснял вновь прибывшим по ложному адресу, куда на самом деле нужно ехать, а я между тем развешивала в стратегически важных точках огромные плакаты со стрелками, показывающими публике, где нас искать.

…Я застала Симона и Линду захлебывающимися от смеха. Как оказалось, судьба преподнесла нам такой сюрприз, что оставалось только покрепче схватиться за животики. Симон рассказал Линде, что намеревался во время лекции показать несколько фрагментов из своих фильмов и раскрыть некоторые секреты техники съемки. Для этого нужно примерно каждые десять минут включать и выключать свет. Симон повел Линду в зал объяснить все на месте, но нигде не мог найти выключателей. Побежали за разъяснениями к менеджеру. Тот огорошил нас известием, что выключатели находятся в смежном с кухней помещении, где продаются рыба и чипсы. Следовательно, каждый раз, когда требовалось включить или выключить свет, Линда должна была входить в кухню, стучать в стенку и произносить заклинание: «Окей, Маргарет», и по этому знаку хозяйка рыбно-чипсовой лавки будет щелкать выключателем.

Будь на месте Симона Кинга кто-либо с менее сильным характером, он давно бы уже послал нас ко всем чертям, но у Симона характер был поистине фантастический. Он учтиво кланялся каждому вновь прибывшему и извинялся за досадное недоразумение. К счастью, нам удалось втиснуть в зал всех. Устроители дискотеки обещали не дубасить так сильно по тарелкам, и Симон начал свою речь. Когда же дело доходило до стучания по стенке и сакраментальной фразы «Окей, Маргарет», то со стороны это выглядело столь забавно, что кое-кто наверняка счел это остроумным приемов из арсенала знаменитого мастера спецэффектов. Под занавес он пригласил в зал хозяйку рыбно-чипсовой лавки и объявил: «Почтеннейшая публика, представляю вам ту саму очаровательную Маргарет. Желающие могут приобрести у нее пакетик чипсов», — и сам подал пример. Надо ли говорить, что склад чипсов очаровательной Маргарет тут же опустел.

Самому Кингу случалось выручать нас множество раз, и всегда он оставался очаровательным и доступным. По всей вероятности, он не утратит эти качества, даже когда станет важным чиновником. Был такой случай — я позвонила Симону, трубку взял его младший сынишка.

— Привет, — сказала я. — Папочка дома?

— Подождите секунду, я посмотрю, — ответил детский голосок.

Я услышала, как взбегают наверх детские ножки, и затем до меня долетели невнятные обрывки диалога мужчины и ребенка. Взяв трубку снова, мальчуган гордо объявил:

— Папочка в туалете. Подождите минуточку, сейчас он выйдет и возьмет трубку.

На другом конце провода раздался стук брошенной на стол трубки и удаляющиеся прыжки. Затем до меня донесся подхваченный микрофоном шум спускаемой воды, и вот наконец к телефону подошел Симон.

— А, это вы, сэр? А я знаю, где вы минуту назад были! — поддразнила я его.

— Я все слышал, — проворчал он, — и думал только об одном: лишь бы на проводе был кто-нибудь из знакомых! Услышал, что ты, и сразу успокоился.

Мы с Симоном неоднократно имели дело и с телевидением. Например, принимали участие в съемках очень популярной в Австралии программы «Диалог с животными». Нам нравилось работать с этой телегруппой — они никогда не унывали и любили посмеяться при каждом удобном случае. Правда, поначалу были некоторые сомнения: «Какой нам толк от того, что программу покажут в Австралии? Кто ж оттуда потащится к нам в гости?» Но знаете, потащились: после этих передач у нас уже было семь групп из Австралии, путешествовавших по Англии и включивших в свою программу визит к нам.

Некоторые сюжеты специально придумываются, а иные получаются неожиданно и сами собой. На открытие рукотворного гнезда для барсуков приехала телегруппа из Би-би-си сделать ролик для программы новостей. Я рассказала им о том, как выкормила трех барсучат, которые между тем играли за толстым стеклом, — эти совсем юные забавные существа с радостью обнюхивали свое новое жилище. Тут, к изумлению телевизионщиков, Примроуз встала на задние лапы и добралась до брошюры «Проблемы, которые создают барсуки». Оторвав обложку, она принялась носиться с нею по жилой части гнезда, как бы давая понять, что это отнюдь не та книга, которая заслуживает рекламы средствами телевидения.

Случаются, к сожалению, и курьезы. Однажды телекомпания «Уэст кантри телевижн» прислала к нам корреспондента для съемок сюжета, посвященного сокращению численности сов-сипух. По замыслу организаторов, корреспондент должен был читать монолог «от автора» с ручной сипухой, сидящей у него на плече. А как он относился к совам, у него спросить-то позабыли. Оказалось, он боится этих пернатых как огня, и в продолжение всей передачи, пока сипуха восседала у него на плече, он корчил рожи и вытягивал шею, стараясь, чтобы его голова была как можно дальше от страшной птицы. Еще немного — и он точно свернул бы себе шею.

В другой раз «Уэст кантри телевижн» прислала корреспондентов для съемок сюжета о барсучатах, живших у нас в кухне. А их в тот момент было ни много ни мало шесть.

Увидев, что все шестеро спят без задних ног за креслом, ведущий и телеоператор решили: проще всего будет аккуратно вытащить кресло, и тогда вся шестерка окажется перед зорким глазом телекамеры. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается: пока ведущий, словно школьник, дозубривал текст, который собирался сказать перед камерой, один из барсучат проснулся и важно отковылял прочь.

— Да что ты там канителишься, они же все разбегутся! — шепнул оператор ведущему.

— Окей, я уже все вызубрил, — кивнул тот.

— Ну что ж, мотор! — ответил оператор и начал съемку. Ведущий читал свои слова так, что от зубов отскакивало; все шло как по маслу. Стоя позади оператора, я увидела, как оторвавшийся было от коллектива барсучонок вернулся к своим товарищам как раз в то время, когда ведущий заканчивал монолог, словно так и положено было по сценарию. Барсучонок сладко зевнул, обнюхал своих спящих приятелей и принялся, перед работающей камерой, с наслаждением посасывать детородный орган у одного из них.