Мой тренер

Нервно сглотнула. Нам запрещено принимать какие-либо препараты без ведома тренера. Зайцев ничего не говорил Камилю, ведь все наши разговоры происходили при мне. Может быть, он все же сказала тренеру наедине, что у него какие-то проблемы со здоровьем? Хорошо, если так, но что-то внутри мне подсказывало, что я не должна была увидеть эту банку.

Оглянулась не дверь. За ней слышалась обычная для такого дня суета и возня, но шагов Камиля или Дениса не слышно.

Не хотела бы поступать плохо, но мне пришлось это сделать — вынуть баночку и поднести к глазам. Я должна знать, что он принимает прямо на соревнованиях, раз эта банка у него с собой!

Препарат — успокоительное, ближе даже к снотворному. У Зайцева проблемы со сном? Тогда он обязан был сказать нам, потому что наверняка в компонентах лекарства есть тормозящие нервную систему вещества, а это может сказаться на реакции, и он просто может уронить меня во время одной из поддержек!

Дверь открылась как раз, когда я сжимала до боли в руке чужие таблетки.

— Не понял, — отнял у меня их Ден. — По сумкам лазишь, что ли?

— Денис, что это такое? — спросила я, уставившись на него в ожидании ответа.

Я ещё не понимала, не хотела понимать, чем все это грозит нам. Я верила, что сейчас мы найдём какое-то объяснение его поступку и решение.

— Лекарство, не видно? Ты же прочла уже название, разве нет?

— Но почему ты его принимаешь и не сказал тренеру? — возмутилась я. — Ты же знаешь правила — ты обязан сказать, если болеешь и что-то принимаешь!

— Знаю! — вскинулся Денис. — Если бы я отказался ехать перед самими соревнованиями тебе было бы легче? Ради тебя и промолчал.

— Но ты можешь меня покалечить! — в глазах собрались слёзы.

Он пытался спасти себя, зная, что может наводнить мне? Или действительно считает, что спасает меня так?

— Да не покалечу, Сонь, — поднял он глаза на меня. — Они слабые. Просто со сном у меня…проблемы в последнее время.

— Но ты должен был сказать Камилю, что принимаешь эти таблетки!

— Какие еще таблетки, чёрт подери? — услышала я справа и застыла.

Пока спорили с Зайцевым, не услышали, как вернулся Камиль. Денис смотрел на него так, будто тренер только что его застрелил.

Теперь уже Камиль шагнул к Денису и забрал тубу. Прочел название и вернул таблетки владельцу. Поджал губы и обратился к своему смартфону:

— Эй, Сири!

— Чем я могу помочь?

Камиль дал указание голосовому помощнику найти информацию о препарате Дениса, а потом просмотрел аннотацию.

— У этих таблеток есть побочный эффект в виде заторможенности нервной системы. Зайцев, твою мать, ты что творишь, сукин ты сын?!

Невольно отшатнулась в сторону, в полном шоке слушая тренера, пришедшего в ярость.

— Ты же ее уронить можешь! Ты совсем ничего не соображаешь, что ли, бл**ь?!

— А что мне надо было делать? — пошёл в наступление Денис. — Отказаться от соревнований и подвести Соню?

— Нет, конечно, лучше ее подвергнуть риску травмы! Ты должен был сказать, что принимаешь эти чертовы таблетки, и что тебе, оказывается, не спится!

— Так мне и не спится, потому что у меня девчонку один тренер из-под носа увёл! Пока не появился ты, Соне нравился я! Она моя была!

Камиль смерил его полным презрения взглядом, словно он не человек, а как минимум Ниагарский таракан.

— Я никого не уводил, — вскинул он упрямый подбородок. — Не вписывайте меня в свой детский сад. А то, что ты сделал — это преступление. Я немедленно снимаю вашу пару с соревнований.

Одна фраза.

Мне кажется, я больше не жива. Разлетелась осколками мелкими.

Нет меня больше. Просто нет.

* * *

Стояла, глядя себе под ноги, и тяжело дышала. У нас есть только один выход — риск ради общей победы.

— Тренер, разрешите нам выйти на лёд, — подняла я голову.

— Нет, — последовал четкий ответ.

— Камиль Наилевич, я прекрасно осознаю риски. Я готова.

— Я сказал, нет, Ланская. Разговор закрыт, — упрямо повторил он.

— Но я уже совершеннолетняя! — не отставала я. — Я хочу выйти.

— Я не позволю тебе рисковать здоровьем и своей жизнью.

— А мне не нужна эта жизнь без спорта! Отец мне тогда не позволит заниматься этим дальше.

— Все равно нет.

— Но…

— Нет, Соня. НЕТ.

Последняя надежда потухла внутри меня. Навалилась такая апатия, что даже слез не было плакать. Села в кресло и легла головой на колени.

Ну всё. Это всё.

Моя жизнь рухнула. Не факт, что даже через год я попаду на эти соревнования повторно, и неизвестно как я проведу вообще этот год. Теперь папа не устанет повторять, что он был прав, и что я должна учиться дальше на экономиста.

Не буду там учиться. Не буду, и точка!

Встала и взяла в руки ткань с номером, который следовало закрепить на себе.

— Что это ты делаешь? — спросил Камиль.

— Готовлюсь к выходу, — ответила спокойно я.

— Я же сказал, что Зайцева я не выпущу на лёд.

— Значит, я пойду туда одна, — решительно вскинула подбородок.

— Как одна? — удивлённо вскинул брови тренер. — Ты не можешь. Заявлена пара. Тебя все равно дисквалифицируют.

— Мне плевать. Я пойду.

— Но танец парный, как ты собралась выступать?

— Выкручусь. Не впервой.

— Вы готовы? Выход через десять минут ваш, — заглянул к нам в гримерную администратор.

Подняла голову в ожидании, что скажет тренер. Сейчас он отменит наш выход. Как же я боюсь услышать, хоть и понимаю, что этого не избежать.

— Хорошо-хорошо. Идите, — бесцеремонно он вытолкал ее обратно в коридор.

— Есть одна идея, — обратился он ко мне и провёл ладонью по лицу. — Но она безумная. Впрочем, других вариантов все равно нет.

Это нервный жест. За этот месяц я достаточно провела рядом с Камилем времени, чтобы это запомнить. Он тоже переживает.

— Какая идея? — загорелась мигом и вся сосредоточилась на тренере.

Чтобы не предложил сейчас он, я соглашусь без промедления. Я готова на все, что угодно. Даже на криминал.