Мой учитель Лис. Тетралогия
Шрифт:
– Санта Лючия! Диабло! Демонио инглиш! За что?!
Мне было так стыдно, что хоть сквозь землю провались…
– Они настоящие. Но как же…
– Не уверен, что понимаю ваши действия, молодой человек, – укоризненно протянул инспектор.
На меня уставились три недоуменных взгляда, нет, считая баронессу и младенца, уже даже пять. Я коротко поклонился, принёс всем свои искренние извинения и, не прощаясь, вышел из комнаты.
Опомнившийся барон попятился было за мной следом, но суровый Хаггерт решительно преградил ему дорогу:
– Не спешите так, сэр. Похищение сына вашей жены с целью вымогательства денег, незаконное проникновение
Я не стал ждать, чем всё это закончится, быстрым шагом спустился вниз и…
– Ты не вытер ноги, когда вошёл. – На моё плечо легла тяжёлая чёрная рука в белой перчатке. – Таких наглых белых мальчишек надо учить палкой!
Как же всё не вовремя, Ньютон же шестикрылый?! Я молча сунул руку в карман и, вытащив электрическую дубинку, не задумываясь, нажал на пуск. Раздался характерный треск, сверкнули зелёные искры, потянулся лёгкий запах гари, и всё…
Здоровенного негра в ливрее отбросило на три фута назад в объятия второго лакея, с чмоканьем опрокинув их обоих на паркетный пол в прихожей. Наверное, мне не стоило этого делать, но нервы… Не знаю, простите…
У тротуара стоял паровой кеб Фрэнсиса. Верный рыжий донец честно дожидался меня, насвистывая на водительском месте.
– Ну что, хлопчик, всё сладилось? Поехали, что ль, до дома до хаты?
– Поехали. – Я забрался в кеб, забился в самый угол и молча сидел там, вытирая скупые слёзы всю дорогу.
Дон Диего не был переодетым лисом Ренаром, он оставался самим собой, настоящим гривистым волком. Меня подвели глаза и желание вернуть то, что утеряно навеки. Я просто очень-очень-очень хотел, чтобы… ох…
Фрэнсис не пел. Он всё-таки не просто настоящий друг, но, возможно, ещё и понимающий психолог. Мне хотелось помолчать вместе с ним, это как побыть наедине с самим собою. Говорят, только кони способны вот так чувствовать людей.
До Тауэрского моста можно было доехать быстро, в три часа пополуночи на улицах не было ни прохожих, ни транспорта. Но старенький кеб пошёл самым длинным путём, катаясь по пустынным мостовым до тех пор, пока я окончательно не проветрил голову.
Когда наконец часа через полтора-два мы добрались до дома, я выгреб из кармана все наличные и всучил их донцу. Фрэнсис отрицательно помотал головой, но, видимо, как-то догадался, что сейчас для меня это важно, поэтому взял деньги.
Шарль открыл мне дверь.
– Всё в порядке, – буркнул я, снимая плащ в прихожей.
– Я знаю, – спокойно ответил он. Но вдруг что-то в его голосе и блеске глаз показалось мне… каким-то неестественным, словно бы… Не может быть?!
Едва ли не бегом рванувшись в гостиную, я увидел гривистого волка, стоящего ко мне спиной. Ещё один точно такой же сидел у камина в кресле, держа в руках чашечку кофе по-бретонски. Оба «близких к природе» одновременно повернулись в мою сторону.
– А он действительно способный мальчишка, – весело улыбнулся дон Диего. – Ты зря не доверился ему сразу, Ренар.
– Это было бы возможно, если б знать наверняка, как он отреагирует. – Второй волк демонстративно отклеил чёрные усы и снял «гривистый» воротник. – Шарль вообще сначала дал мне по морде и лишь потом разрыдался, как ребёнок.
– Я так и знал…
Договорить
не получилось, у меня перехватило дыхание, комната вдруг поплыла перед моими глазами, потолок закружился, и я впервые в жизни потерял сознание…Глава 2
Отравительница из Сохо
Два последующих дня мы не выходили из дома. Слишком о многом нам двоим следовало поговорить, к тому же никто не освобождал меня от обязанностей секретаря, да и чисто письменной работы скопилось много. Гривистый волк, шумный и общительный дон Диего Фернандес Агуарачай, покинул нас ещё вчера утром.
Он действительно был выходцем из Южной Америки, но уже порядка шести лет жил в пригороде Лондона, держал в частном секторе небольшую лавочку подержанных костюмов и реквизита для актёров передвижных театров. С месье Ренаром они были знакомы довольно давно, так сказать, на дружеской ноге, втайне не раз подменяя друг друга в разных жизненных ситуациях.
По установившейся традиции наших бесед в стиле «учитель – ученик» фактически я сам должен был найти ответы на свои же вопросы. На первый взгляд это кажется достаточно простым, но на деле весьма сложное упражнение для новичка. Тешу себя надеждой, что уж меня-то, наверное, нельзя называть новичком…
– Сэр, но ведь Шарль видел дона Диего.
– И? – приподнял правую бровь лис.
– И он назвал его актёришкой, – опустив глаза, признал я. – Сказал, что этот тип выдаёт себя за того, кем не является.
– Вот именно. Что ещё показалось тебе подозрительным?
– Перчатки.
– Всё просто, у моего приятеля нет мизинца. Перчатки с протезом спасают ситуацию. Предвосхищая твой очередной вопрос, сразу скажу: цвет глаз меняется парой-тройкой капель сока белладонны.
– А ещё тот полисмен-бульдог из «близких к природе», он же…
– Да, бульдоги не столь тонки на нюх, но у них цепкая хватка. Этот парень сразу понял, что входят в дом и выходят из дома два разных волка.
– Звание не позволяло ему напрямую доложить об этом начальству, – согласился я, ибо уж что-что, а субординация в Скотленд-Ярде всегда соблюдалась свято. – Ага, теперь понятно, почему вы использовали такие ужасные одеколоны. Чтобы Гавкинс не догадался?
– Доберманы чертовски умны. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы заставить его отворачиваться при одном приближении «сотрудника пинкертоновского агентства».
– То есть никто не знает о том, что вы живы, сэр?
– Ну, кто-нибудь знает всегда. – Мой учитель потянулся, отставил пустую чашечку самого обычного кофе и бросил тоскливый взгляд в сторону кухни, но на этот раз старина Шарль был неумолим – никакого виски до вечера. Да и вообще никакого крепкого алкоголя!
Дело в том, что сквозная рана в плече лиса хоть и была заштопана профессиональным флотским врачом, но для лучшего и скорейшего заживления какие-то чисто лондонские привычки стоило отставить в сторону.
– Негодяй стрелял в упор, я сам видел у вас кровь, как же получилось…
– Когда ты в последний раз стрелял из пневматического револьвера, в неудобной позе, с левой руки, раскачиваясь из стороны в сторону, в состоянии плохо контролируемой паники, не имея возможности даже толком прицелиться?
– Понятно. И по счастливому стечению обстоятельств вы упали в реку, а, как известно, все лисы умеют плавать.
– Хм, ну нет, – качая головой, не согласился наставник. – Попасть в Темзу надо было ещё постараться, я честно делал всё, чтобы выжить.