Мой учитель Лис. Тетралогия
Шрифт:
Однако же… Ньютон-шестикрылый, хорошо, что я не успел выкинуть в корзину эти записи. Потому что не прошло и дня, как…
Глава 5
Лужа свиной крови
Это случилось следующим же утром, когда дворецкий положил на столик у камина свежую «Таймс». Лис отчаянно зевал, его рана практически зажила, но при излишней активности всё ещё доставляла определённые неудобства. А с точки зрения моего наставника, излишняя активность и вальяжная лень были практически любящими сёстрами.
– Мальчик мой, я намерен проваляться дома всю следующую неделю. – Лис едва уловимым движением бровей указал на
Я привычно кивнул, фактически всё последнее время именно мне приходилось читать ему газеты, книги, телеграммы, даже личные письма и соболезнования о его скоропостижной гибели.
Выбрать самое интересное, кстати, было не так просто. Во-первых, мой наставник тот ещё капризный сноб, а во-вторых, газетные заголовки в массе своей следовали новомодной американской традиции. То есть они призваны скорее завлечь, чем максимально точно указать на ту или иную новость. Лично меня это скорее бесит.
К примеру, если вы читаете «Смерть ворон в Тауэре!», то в заметке будет скучная историческая справка о четырёхстах поколениях знаменитых птиц и продолжительности их жизни с точки зрения орнитологии. Или, допустим, если написано: «Королева оставляет престол!» (новость, от которой любого жителя Британских островов может хватить родимчик), то по факту вы узнаете лишь об очередном визите её величества в своё собственное загородное поместье.
Ну и всё в таком роде ровно до того момента, пока я, заглянув в полицейские сводки на последней странице, не зацепился взглядом за смутно знакомое имя. Кажется, это был…
– Сэр, прошу прощения, но, кажется, вчера вы называли имя того типа, что проводил собрание? Ну, того, что учил риторике мисс Чаттерлей.
– Алекс Джекил, – зевнул месье Ренар. – Что, теперь он пишет заказные статьи в «Таймс»?
– Он убит, – прокашлялся я и вслух прочитал: – «Не далее как сегодня, после полудня, в полицию обратилась миссис Мэри Джекил. Вернувшись домой после двухдневного пребывания в гостях у своей матушки, она, к скорби своей, обнаружила нежно любимого супруга лежащим на полу в луже собственной крови. Отважная англичанка нашла в себе силы добраться до Скотленд-Ярда и, дав исчерпывающие показания констеблю, только там позволила себе уйти в обморок. Инспектор Хаггерт заявил, что любая информация об ужасной смерти мистера Алекса Джекила будет предоставлена в первую очередь именно нашей газете!»
Мой учитель медленно поднял кисть правой лапы вверх, призывая меня к молчанию. В гостиной повисло едва уловимое звенящее напряжение, словно все сто двадцать вольт одновременно заискрили в воздухе. В янтарных глазах месье Ренара вновь загорелись искорки охотничьего азарта. Пресвятой электрод Аквинский, только не это…
– Глупости, я здоров!
– Сэр, уфф… – только и выдохнул я, оправдываться, будто я этого не говорил, поздно. Он видел, что именно об этом я и подумал в тот момент. – Надеюсь хотя бы, вы пошлёте туда меня, а не поедете сами? Погода испортилась к вечеру, дождь льёт как из ведра.
– Не драматизируй, обычная лондонская осень в преддверии зимы, – нахохлился лис, поудобнее устраиваясь в кресле и вытягивая ноги в тапках поближе к камину. – Но ты прав, нет смысла выходить из дома. Мне почему-то кажется, что скорее нам сегодня нужно ждать гостей.
И в самом деле буквально после обеда раздался стук электрического молотка.
– Как вы догадались?
– Народная французская примета, – подмигнул он, потягиваясь. –
Если погода шепчет: «Займи, но выпей!», непременно припрётся кто-то разделить с тобой эту нечаянную радость.– Инспектор Хаггерт и сержант Гавкинс, месье! – доложил дворецкий.
– Просите их, Шарль. Мальчик мой…
– Уже! – доложил я, хватая блокнот и электрическое перо. – Иногда мне тоже удаётся читать ваши мысли.
Месье Ренар скептически хмыкнул, показал мне язык и встал, чтобы лично встретить гостей.
Инспектор с доберманом вошли в гостиную. Я молча поклонился.
– Рад вас видеть, друзья мои! – Мой учитель несколько преувеличенно распахнул объятия, однако, подойдя, ограничился лишь тёплым пожиманием рук. – Решили навестить скучающего джентльмена в его холостяцкой берлоге? Прошу, садитесь! На улице жуткая погода, не правда ли? Гавкинс, вам подать сливки на коврик поближе к камину?
Сержант тихо рыкнул в ответ, давно привыкнув к беззлобным шпилькам лиса. Когда дворецкий подал напитки, глава Скотленд-Ярда, к моему немалому изумлению, отставил в сторону свой бокал с бренди, даже не принюхавшись к алкоголю.
– Дело настолько серьёзное?
– Сержант, покажите ему фотографии, – тихо попросил инспектор. – Ренар, я не сомневаюсь в вашей порядочности, но…
– Мы с Майклом будем немы, словно стены Кентерберийской тюрьмы! – пафосно заверил мой наставник, пока доберман брезгливо раскладывал на столе небольшие чёрно-белые фото без рамок. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы вздрогнуть…
– А это вообще разрешено?! – не сдержался я.
– Законы Великобритании порой чрезмерно лояльны, – сквозь зубы процедил Ренар, тем не менее не рискуя даже когтем касаться фотографий совершенно обнажённых детей. – В Российской империи за такое отправляют на каторгу! И знаете, мне это даже в чём-то импонирует.
Все восемь снимков показывали шести-, семилетних малышей из «близких к природе». Волчонок, два щенка, котята, толстый барсучонок. И это явно не были умилительные фото голопопых младенцев, лежащих на животике, из тех, что так любят заказывать все европейские мамаши, посещая с ребёнком фотосалон. Нет, эти невинные дети искренне позировали в самых фривольных позах, которые им подсказали взрослые тёти и дяди. Боюсь даже предположить, для чего это делалось…
– Шарль, коньяк и два фужера, – тихо попросил лис. – Гавкинс?
– Дьявольщина…
– Понятно, три фужера!
Разумеется, меня никто в расчёт не брал. И это необидно, это правильно, я почесал переносицу обратной стороной электропера, проверил написанное, внёс пару поправок, потом перепишу набело. Безмолвный дворецкий поставил на стол запылённую бутылку сорокалетней выдержки, три пузатых бокала на короткой ножке и выразительно посмотрел на учителя.
– Нет, закусок не надо, – отмахнулся тот, самолично обтирая бутыль салфеткой и вытаскивая пробку. – Прошу, джентльмены.
Первые фужеры были выпиты молча и залпом, словно стакан воды в жару, никто даже не поморщился. Учитывая, что дальнейшие действия шли уже под магией алкоголя, я не рискну честно пересказывать возможному, но незнакомому читателю все определения, выражения и эпитеты, которыми был вознаграждён создатель тех мерзких фото.
И не то чтоб я так уж затыкал уши, в конце концов, любимая бабуля демонстрировала мне лексикон пьяного боцмана в последние пять-шесть лет весьма активно! Но речь идёт о взаимном уважении того, кто пишет, к тому, кто читает. Поэтому далее сухая констатация фактов без всякой эмоциональной оценки с моей стороны. Попробуем?