Мой учитель Лис. Тетралогия

Я закусил губу, вновь порываясь спросить: да что тут не так-то? Уж кто-кто, но месье Ренар это заслужил, разве нет?

Учитель терпеливо продолжил:

– Шаг второй, идущий практически сразу за первым, это место в палате лордов, фиолетовая мантия, выбор между тори и вигами, голосования, дебаты, взятки, карьера и… – Он запрокинул голову, помолчал с минуту, закрыл глаза и медленно выдохнул: – Полное прекращение моей прежней жизни. Мне уже никто не позволит рисковать головой, участвовать в расследованиях, помогать Скотленд-Ярду, говорить с людьми, путешествовать, быть свободным! А я слишком дорожу своими привычками…

Я принял чашку чая со сливками, сделал первый глоток и крепко задумался. Получается, мой наставник настолько любит свою работу, что готов пожертвовать ради неё королевской благосклонностью? Всё-таки это, наверное, немного неправильно. Я поясню.

В юности мы все немножечко бунтари, хотя для настоящего англичанина образ королевы всегда окутан ореолом святости. Можно критиковать правительство, драться с полицией, презирать власть имущих, но никогда нельзя повышать голос на её величество!

Поэтому, несмотря на моё искреннее восхищение наставником и безграничное к нему уважение, понять причины такого демонстративного отказа от королевского подарка было попросту невозможно. Если бы подобное предложение получил я, то, наверное, плясал бы джигу-дрыгу от счастья прямо посреди Трафальгарской площади. Сэр рыцарь Эдвард Алистер Кроули! Каково?!

Согласитесь, это звучит, отец мог бы мной гордиться. Тогда я ещё не знал, что пройдут годы и я собственной рукой сорву со своего офицерского мундира британские награды, без всякой жалости и позы, выбросив их в зелёные воды ленивой Темзы. Но сейчас…

– Ты можешь остаться.

– Что… а-а… прошу прощения?

– Майкл, ты спишь, что ли?! – Лис демонстративно пощёлкал пальцами у меня перед носом. – Я говорю, что намерен исчезнуть из Лондона на какое-то время, но ты совершенно не обязан следовать за мной.

– Почему?

– Что почему?

– Почему вы не хотите, чтобы я сопровождал вас? – в лоб спросил я. – Вы считаете меня недостойным, если полагаете, что я способен на такой неджентльменский поступок?

– Это я считаю тебя недостойным?

– Разумеется, вы, а кто же?

– Глупец, если я отправляюсь в добровольное изгнание, то какой смысл тебе губить свою молодость ради сомнительной чести разделить путь беглеца?

– То есть теперь я ещё и дурак?

– Когда я такое сказал?

– Но кто только что назвал меня глупцом?!

– Месье, а вы точно оба англичане? – неожиданно прервал нас голос дворецкого. – Мне давно кажется, что я слушаю разговор двух евреев на Привозе…

– Что вы себе позволяете, Шарль?! – в один голос возмутились мы, подумали и заткнулись.

Лис сделал большой глоток портвейна, а я пару дыхательных упражнений.

Нам полегчало, но это не значит, будто бы я хоть когда-нибудь забуду, что он намеревался бросить меня в Лондоне одного и бежать путешествовать. Я – помощник и секретарь, а значит, просто обязан быть рядом с работодателем. Особенно если изгнание будет проходить где-нибудь в Ницце, Праге или Берлине…

– Ой вей, – покачал головой мой учитель. – А ведь если подумать, то на вопросительный знак уходит больше чернил, чем на простую точку. Записывай мы всё это, так наверняка бы уже разорились на бумаге и канцелярских принадлежностях.

– Согласен, сэр. Позвольте последний вопрос: куда мы всё-таки едем?

Лис состроил хитрую физиономию, сделал ещё глоток, покатал креплёное вино на языке и довольно улыбнулся:

– Туда, где нас не будут искать, а если и будут, то не найдут.

Теперь уже задумался я. Похоже, заграница нам, как выражаются электрики, не светит, тогда стоит повнимательнее пересмотреть карту Британских островов, благо она висела над камином. Ренар поймал мой взгляд, значит, я двигаюсь в правильном направлении. Ещё хотя бы одну подсказку…

– «Даже рыцари до срока…» – подмигнул мой учитель и замер в ожидании, вспомню ли я классику школьной программы.

– «Укрываются в лесах. – Разумеется, я помнил, как же иначе. – Кто без страха и упрёка…»

– «Тот всегда не при деньгах!» – закончил Шарль, собирая на серебряный поднос посуду и доливая в бокал портвейн. Мне, разумеется, алкоголь не дозволялся.

Но я и так был счастлив по уши, ведь мы едем на север, в графство Ноттингемшир! Я увижу знаменитый Шервудский лес! Легендарные места, известные любому мальчишке любой страны мира! Лук, стрелы, рыцари и вольные стрелки, старые баллады о Робин Гуде, благородном разбойнике, защитнике всех бедных и униженных!

Наверное, у меня загорелись глаза, потому что мой учитель сентиментально вздохнул, словно бы вспомнив молодость, и попросил дворецкого отправить меня наверх. Действительно, мне уже почти полчаса как полагалось спать. В плане расписания дня Лис был строг до педантичности. Спорить было и глупо и небезопасно.

Я прекрасно отдавал себе отчёт, что будет, если начать капризничать или брыкаться, поэтому встал, пожелал месье Ренару спокойной ночи и быстрым шагом взбежал по лестнице на второй этаж, в свою комнату. Уже лёжа в постели, я вновь мысленно зачитывал строки, знакомые каждому англичанину ещё с детства…

…Он засмеялся: – Посмотрим, что ж, Чья голова с плеч? – И Робин достал засапожный нож, Шериф потянул меч. Английская сталь на английскую сталь, И не дрожит рука! Английская кровь, словно эмаль, Украсила оба клинка. – Земному земное и к праху прах! – Шериф знал высокий слог, Но Робин нырнул под его замах И снизу ударил в бок! По телу прошла ледяная дрожь: Как же… за что… сейчас?! В кабацких драках проверенный нож Кольчугу вспорол на раз! И Робин сказал, подводя итог, Под колокольный звон: – Он был мерзавцем, но, видит Бог, Мужчиною умер он! – Лишь дрозд подтвердил это, стрекоча, А Робин пошёл домой И рану от шерифовского меча Пытался зажать рукой. Но имя его взлетит до небес Свободы во всей красе – Того, чей дом – это Шервудский лес, Вся Англия, книги все…

Я начал не сначала и, кажется, не дочитал балладу до конца, потому что там было ещё про то, как его встретил и дотащил на своей спине Маленький Джон, как прекрасная Мэриан перевязывала его страшные раны, как монах Тук прикатил бочонок вина и всё это дело закончилось грандиозной пьянкой. Ритмичное чтение стихов всегда убаюкивает, и, несмотря на то что денёк выдался очень насыщенным, сон всё равно отключил мне голову ударом подушки в правый висок.

Подъём был весьма неожиданным, хотя бы потому, что разбудили меня в четыре часа утра! Вместо в положенные шесть! И не на тренировку, как это было принято, и даже не дворецким, эту сомнительную честь взял на себя мой рыжий наставник.