Мой Ванька
Шрифт:
– Ну как?
– Ой, Сашенька… Так хорошо! Боль-то вся ушла.
– Вот и слава богу! Только с месяц ничего тяжёлого не носить и из дома не выходить, – жёстко наказываю я. – А я каждый вечер буду слегка массировать позвоночник.
– Конечно, Сашенька! Давайте к столу!
– Ну, Сашка! Дай руку! – уже гремит хозяин. Крепкое рукопожатие, и он меня обнимает. – Я верил, но сейчас… Ты… – на его глазах появляются слёзы. – Ты настоящий лекарь! Мать, мы выпьем слегка?
– Да, конечно! И мне тоже немножко…
Пьём водку, закусываем жареной рыбой, и у меня
Уже неделю работаю в Булуне как проклятый. С утра бегу к Андрею, и мы с ним делаем Ванькин велосипед. Ситуация у него куда проще, да и лежал он меньше, поэтому дела идут неплохо. Думаю, дня через три можно будет ставить на костыли. Потом бегу в больницу. Там мытьё, горшки и кормёжка совсем немощных. Занимаюсь этим с удовольствием и, когда вижу благодарные взгляды, будто взлетаю…
Кирилл Сергеевич каждый день на полтора часа арестовывает меня в своём кабинете и учит. Да! Я снова, как школьник, учусь. Учу физиологию, которую читал, но теперь, под мудрым руководством, эту науку осваиваю. Он и другие вещи мне объясняет, а я стараюсь всё впитывать, как губка. Сам не знаю, зачем это делаю, но мне интересно!
Ваньку за это время видел всего два раза, и то вместе со Светой. Про себя отметил, что, если говорить на языке биоэнергетики, поле у неё очень сильное и недоброе. Хочу с ним об этом поговорить, но такое впечатление, что Света специально ему не позволяет оставаться одному. Да и взгляд у него какой-то стал странный… Хоть я и надеюсь, что у него в отношениях с женским полом будет прорыв, но какая будет психологическая цена?
Захожу в перевязочную. Вера Петровна меняет повязки на руках у мужика с ожогом третьей степени. Ужас! Страшно смотреть! Ещё и гной… Будто озарение наступает.
– Вера Петровна, погодите-ка…
Она недоумённо смотрит на меня, а я смотрю на его руки.
– Подержите руку перед собой на весу, – командую пациенту. Держит. Располагаю одну ладонь сверху, а другую снизу его руки.
Пальцы отчаянно крючит. Стараюсь накачать эту сплошную боль своей энергией и теплом.
– Даже меньше болеть стало, – удивлённо сообщает мужик.
– Вот и хорошо. Теперь вторую… – делаю всё то же самое. – Можно бинтовать.
Вера Петровна послушно выполняет.
– Следующий раз во время перевязки позовите меня, пожалуйста, – прошу я её.
Благодаря моим «подвигам» у меня появились ещё пациенты. Идут прямо в больницу! Короче, практика богатая. А Кирилл Сергеевич всё время хитро улыбается. Видя, что я очень устаю, он даже разрешает мне часок подремать в его кабинете на диване.
Утром иду по посёлку к Андрею.
– Смотри, смотри! Вон доктор из Питера пошёл! Беспалого поднимает на ноги, – слышу я позади себя женский голос.
– Этот поднимет! Моему вон как вправил! Уже на работу собрался, – говорит второй женский голос.
Резко оборачиваюсь. Вижу двух женщин, в одной узнаю жену своего пациента.
– Скажите вашему мужу, – обращаюсь я к ней, – чтоб ещё на неделю
про работу забыл! Чтоб носу из дома не показывал! Приду и проверю. Понятно?– Понятно, доктор, – смущается она. – Только почему вы денег у нас не взяли?
Я тогда не взял пять тысяч, которые она мне совала после процедуры с её мужем.
– Во-первых, больница государственная, а не частная. Во-вторых, деньги у вас не лишние, а в-третьих – я помогаю бесплатно! – выговариваю чётко. – До свидания. А мужу передайте то, что я сказал.
– Обязательно, доктор. Спасибо вам!
Утром за кофе Кирилл Сергеевич опять с хитрой улыбкой заводит разговор.
– Саша, ты, как сказала Вера Петровна, во время перевязок пользовал Кислова.
Кислов – это тот мужик с обгоревшими руками.
– Да, пользовал… А что?
– Ничего плохого. Уж очень быстро он прогрессирует. Я доволен и тобой, и им. Но я хотел тебе показать ещё одного больного. Там проблемы не с костями. Пошли!
Входим в палату.
– Дмитрий Павлович, позвольте, мы вас ещё раз осмотрим, – обращается главврач к пожилому мужчине, лежащему на койке у окна. Тот нехотя встает. – Давай, Саша.
Начинаю водить руками. В области желудка начинает крючить пальцы, как тогда у Ваньки при отравлении. Долго смотрю. Вроде уже всё понял, но боюсь ошибиться. Нет, всё-таки это язва желудка. И снова вижу там тёмное пятно! Надо делать выводы…
– У него, похоже, язва желудка, – докладываю я результат.
– Вот это мы сейчас и проверим! Идёмте на рентген.
Мы в рентгеновском кабинете. Стоим перед экраном, за которым можно наблюдать, как светящийся в рентгеновских лучах раствор бария опускается в желудок.
– Вон, смотри! – главврач тычет пальцем в экран. – Вон она, подлая! Ой-ой-ой… Это серьёзно! Но ты был прав. Поздравляю!
Мне очень приятно. Я не ошибся! Вспоминаю случай с Ванькиным отравлением.
– Кирилл Сергеевич… А может, я попробую? Кое-какой опыт есть.
– А что? Давай! Честно говоря, я думаю, что у тебя должно получиться.
Тружусь над язвой Дмитрия Павловича по методу Коха, который уже опробовал на Ваньке, когда он отравился. Тогда сработало… Убираю больную энергию, накачиваю здоровой… По крайней мере, боли у пациента прекратились. Господи! Как же много для меня сделали эти люди – Кирилл Сергеевич и Илья Анатольевич!
Поддерживаю Андрея. Он второй раз встал на костыли. Прошло две с половиной недели, а у него такие успехи!
– Саша, а можно сделать шаг? – спрашивает он, как примерный ученик.
– Андрюха, ещё рано. Пока постой так. Но садиться будешь сам, без помощи. Давай, осторожно опускайся…
Страхую… Всё. Сел на кровать.
– Саша, ну а когда ходить будем?
От его тона чуть не улыбаюсь – так забавно и по-детски он упрашивает!
– Ладно. Завтра попробуем…
– Отлично! Обрадовал ты меня. А вот я, боюсь, тебя не порадую, – и вздыхает.
– Что такое? – это заставляет меня насторожиться.
– Я о твоём брательнике. Окрутила его Светка. Мне ведь моя всё рассказывает!