Мой вечный странник

Вот наконец прямо перед ней засветилось здание аэровокзала. С трудом найдя свободное место, она кое-как запарковала машину и бросилась к стеклянным дверям. Как раз в это время голос диктора объявил, что рейс Артема задерживается на тридцать минут. Итак, у нее в запасе оставалось еще тридцать минут. За это время надо было как следует взять себя в руки, настроиться на спокойный, серьезный разговор. Именно сейчас, сразу, потому что в другой она может на это уже не решиться…

Она протиснулась сквозь толпу встречающих к выходу из «зеленого коридора» и стала ждать. Ожидание было мучительным, к собственным переживаниям примешивалось чувство непонятной, неосознанной тревоги, возникшее вдруг и, как показалось Ларисе, совсем не связанное с предстоящим разговором. Опять где-то внутри застрекотал тот самый противный сверчок, но сейчас он не издевался над ней, а словно сочувствовал.

«Ты сама еще не знаешь, что найдешь, что — потеряешь», — пропел он печально и замолчал.

— Что, что ты сказал?! — произнесла Лариса вслух, обращаясь неизвестно к кому.

На нее обратились удивленные взгляды, какая-то пара рядом зашушукалась, искоса поглядывая на нее. Или это только показалось?

Вдруг снова зазвучал сверчок, и его трескучий голосок произнес назидательно:

«То, что здесь произойдет, жизнь твою перевернет…»

Лариса схватилась за голову, прошептала себе под нос:

— Да что же ты дразнишь меня! Ты, вредный, противный искуситель! Говори, что знаешь, или заткнись совсем!

Послышался какой-то писк, словно короткий сигнал отбоя в телефонной трубке. Наступила тишина. Через несколько минут объявили, что самолет благополучно приземлился. Услышав голос диктора, Лариса чуть не лишилась чувств.

Скоро через толпу встречающих потянулись прилетевшие пассажиры, катя за собой чемоданы, таща в руках огромные сумки и свертки. Вдруг Лариса увидела, как в зал выходит Артем. И в тот же момент случилось что-то ужасное. Он вдруг покачнулся и упал. Раздались испуганные крики. Кто-то бросился через толпу, распихивая людей, кажется, он был в маске. Люди, давя друг друга, шарахнулись в стороны. Тут же появились здоровенные парни в форме, следом за ними милиция, еще какие-то люди в штатском, врачи в белых халатах. Кто-то тащил носилки… Лариса бросилась туда, но ее оттеснили. Она увидела издалека, что Артем лежит в крови, вокруг него кольцом сжимаются охранники, отгоняя любопытных зевак… Всюду происходило какое-то безумное непонятное движение, Ларису толкали, чуть не сбили с ног. Она стала кричать:

— Пропустите! Я его жена!

Двое здоровенных вооруженных парней преградили ей дорогу.

— Извините, туда нельзя.

— Но я его жена! Это мой муж, поймите. Мне надо быть там!

Словно под действием какой-то нечеловеческой силы, она оттолкнула их и бросилась прямо в толпу, окружившую страшное место. И увидела спины санитаров, уходящих с носилками. Лариса рванулась следом, споткнулась о чей-то ботинок, упала, ударилась о каменный пол и больше не увидела ничего. Ее окутала и поглотила клубящаяся темнота, в которой ощущение реальности исчезло окончательно…

Прошло совсем немного времени, и по дороге в аэропорт уже мчалась специально оборудованная реанимационная машина, требуя сигналом сирены и пронзительным светом фар уступить ей дорогу. Она ехала на такой скорости, что попутные автомобили только успевали шарахаться в стороны и прижиматься к обочине.

Через несколько минут машина подъехала к зданию аэровокзала, вокруг которого патрулировали вооруженные отряды. Из нее выскочили трое мужчин в белых халатах и, расталкивая попадавшихся на пути растерянных пассажиров, бросились к дверям. Один из мужчин держал в руке рацию, из которой раздавались какие-то сигналы и невнятные голоса.

На аэровокзале творилось что-то невероятное. Всюду носились вооруженные охранники, переговаривались по рации. Сотрудники милиции оцепили место происшествия, выводили из здания перепуганных людей, отгоняли любопытных. Люди из ФСБ в стороне опрашивали свидетелей.

Вскоре врач и санитары в белых халатах торопливо прошествовали обратно, двое из них держали носилки. На них неподвижно лежал человек с забинтованной головой и лицом, поверх носилок была накинута простыня. Третий, видимо врач, то и дело склонялся над лежащим, на ходу щупал пульс. Рядом с ними, сопровождая носилки, шли двое вооруженных охранников. Еще через несколько минут санитары погрузили носилки в машину, она рванулась с места и направилась в сторону города, а сразу следом за ней тронулся темный автомобиль с тонированными стеклами, включив синюю мигалку.

Еще через несколько минут к зданию аэровокзала подкатил второй точно такой же реанимобиль, и на глазах у удивленных зевак повторилась в точности первая часть только что произошедшего действия, люди в белых халатах так же пробежали внутрь.

— Небось шишка какая-нибудь, — сказала им вслед старушка в темном платке. — Вот и засуетились.

— Сразу две «Скорых», виданное ли дело, — поддакнул ей пожилой мужчина в старом пальто.

— Знамо дело, невиданное… К моему мужу только через три часа приехали, а если бы так же примчались, может, до сих пор бы жил, — печально вздохнула старушка.

Но через некоторое время экипаж «Скорой» появился снова без всяких носилок, с пустыми руками. Их лица выражали некоторое недоумение.

— Не понимаю, в чем дело, — удивленно сказал один из них. — Нас послали по срочному вызову, а пострадавшего уже увезли.

— Может быть, диспетчер что-то перепутал? — предположил другой.

— Да ничего он не перепутал, — усмехнулся третий. — Просто нас конкуренты обошли.

— Ну и юмор у тебя, — сказал первый.

— Это не юмор, а наша действительность, — парировал третий. — Они теперь появятся в прессе как спасители великого человека. Им слава обеспечена.

— А ты разве знаешь, за кем мы приезжали? — удивился второй. — Я, например, понятия не имею.

— Знаю, сорока на хвосте принесла, — шепотом произнес третий. — Мы ехали за без пяти минут министром, а то и будущим премьером или президентом…

— Ну уж ты загнул, — сказал второй.

— Ничего не загнул. Это был Артем Сосновский, да только его у нас из-под носа перехватили.

— Ну и слава Богу, — вздохнул второй. — Не люблю я ввязываться в политические разборки.

— Да ты-то тут при чем? — сказал третий. — Тебя уж точно никто никуда не ввяжет.

— По-моему, Сосновский толковый мужик, — с сочувствием сказал первый, — он мне из молодых больше всех нравится. Я бы за него голосовал…

— За то его и грохнули, — заявил второй. — Жалко, конечно. Хотя, по правде, лично мне без разницы, чьи мозги зашивать…

— А вот нашим конкурентам совсем не без разницы, — произнес третий.

— А если он помрет? — произнес второй.

— Значит, обломаются конкуренты, — усмехнулся третий.

Когда они вернулись в машину, там уже водитель принимал сообщение о дорожной аварии. Через секунду машина «Скорой» стремительно мчалась по новому вызову.

Лариса пришла в себя в какой-то белой комнате, среди белых стен, на белой кушетке. В первый момент ей показалось, что она где-то совсем в другом мире, а не на земле, только непонятно, как попала сюда. Может быть, она умерла и оказалась здесь после смерти? Вокруг мелькали расплывчатые незнакомые лица. Кто-то склонился над ней и сказал: