Мой вид любви

Я не могу этого сделать… Я не могу жить без него. Даже если это означает, что есть шанс, что я потеряю его…

Он нужен мне. Я люблю его. Он — мой мир, моё будущее. Какой смысл во всём этом если его не будет рядом со мной?

Я достаю из сумочки сотовый и набираю его номер. Он звонит несколько раз, прежде чем меня перекидывает на голосовую почту.

— Райан, это я, — произношу я сквозь рыдания. — Ты… ты нужен мне. Мне так жаль, что я уехала, но я стою здесь, в этой квартире в Сан-Диего, и скучаю по тебе, и ты нужен мне. Ты нужен Эр Джею. Я не могу сделать это без тебя. Я сменю специальность. Я…

— Нет, ты не сделаешь этого, — произносит низкий голос позади меня. Я резко оборачиваюсь и вижу Райана, стоящего там, где должен быть обеденный стол. Он небрежно одет в синюю футболку и джинсы. Его голова выбрита, и вдоль линии подбородка пробивается лёгкая щетина. Всё, чего я хочу — это броситься в его объятия, чтобы он смог просто обнять меня.

— Я просто оставляла тебе сообщение, — безэмоционально говорю я, завершая вызов и убирая телефон обратно в сумочку.

— Знаю, я слышал тебя, — отвечает он, делая шаг ко мне. — Я заходил к тебе сегодня утром, чтобы поговорить, и твоя мама сказала, что ты уехала.

— И ты так быстро прилетел сюда?

— Приехал, — поправляет он меня. — Я не мог позволить тебе сделать это. Я сказал тебе, что не позволю нам расстаться, и именно это я и имел в виду. Мне просто было нужно несколько дней, чтобы во всём разобраться. Я не хотел ничего говорить тебе, не будучи уверенным в результате.

— Каком результате? — спрашиваю я, сбитая с толку.

— Я ухожу из армии, — он прижимает ладонь к моей щеке. — Ты сказала, что не можешь отказаться от своих мечт, пока я следую своим, но чего ты действительно не понимаешь, так это того, что все мои мечты вращаются вокруг тебя и нашего сына. Твои мечты — мои. Армия была моим способом сбежать. Она дала мне цель, стабильность. Но когда я с тобой, то уже ощущаю всё это и даже больше. Я чувствую себя сосредоточенным. Цельным. Моё сердце кажется чертовски заполненным.

— Но ты любишь армию.

— Нет, — он обхватывает моё лицо другой рукой. — Я люблю тебя и Эр Джея. Мне нравится наша совместная жизнь. Я ушёл. Подписал документы об увольнении. Когда я вернулся, мой контракт подлежал продлению, но я его не подписал.

Он ушёл.

Он больше не будет рисковать своей жизнью.

Он больше не уедет за границу.

— Что ты собираешься делать?

Он начинает смеяться.

— У меня есть диплом инженера и банковский счёт с таким количеством денег, о котором многие и не мечтают. Я уверен, что смогу найти что-нибудь по душе. До тех пор я думаю, что мог бы пойти по стопам своего отца и какое-то время побыть отцом-домохозяйкой, пока ты следуешь своим мечтам.

— Я возвращаюсь, — напоминаю ему я. — Моя голосовая почта…

— Знаю, я всё слышал, и за это я люблю тебя ещё больше. То, что ты была готова отказаться от своей мечты, чтобы быть со мной, — это самая бескорыстная вещь, которую кто-либо делал для меня, не считая того, что мои родители усыновили меня. Но это не то, чего я хочу для тебя… для нас. Ты заслуживаешь того, чтобы закончить учёбу и создать для себя будущее. А я ничего так сильно не хочу, как быть здесь, с тобой, пока ты будешь это делать.

— Так что вы решили? — спрашивает Соня, давая знать о своём присутствии. Я совершенно забыла о ней.

— Нам придётся отказаться, — вежливо говорит Райан. — Планы изменились.

— Да? — переспрашиваю его я.

— Да, у нас есть всё лето, чтобы найти дом, где мы сможем пустить корни.

— Дом, — передразниваю его я. При звуке этого слова у меня на глаза снова наворачиваются слёзы.

Дом здесь, в Сан-Диего, с Райаном и Эр Джеем.

— Я думал о доме на пляже, — предлагает он. — Не знаю, как ты, но пляж для меня — это какое-то особенное место, — он подмигивает мне, и некое тепло начинает согревать меня изнутри.

— Пляж звучит идеально.

— Хорошо, — он берёт мою руку в свою и надевает обручальное кольцо обратно мне на палец. — Больше не снимай его. Ты моя, а я твой. Мы вместе… навсегда.

Эпилог

Райан

Четырнадцать месяцев спустя

— Папа, я помогаю! — настаивает Эр Джей, беря горсть клубники и бросая её на вафлю, которую я только что положил на середину тарелки.

— Ты очень помогаешь, — отвечаю я ему. — Можешь приготовить и чернику?

— Да! — он роется в контейнере и вытаскивает несколько ягод черники, высыпая их поверх клубники. — А мне можно? — спрашивает он, уже беря парочку ягод с тарелки и отправляя их в рот. — Мм-м… — его ярко- голубые глаза загораются. — Следующий крем для ног!

Я смеюсь, протягивая ему баллончик со взбитыми сливками.

— Взбитые сливки, — поправляю я его.

Он пропускает мои слова мимо ушей, уже нажимая на крышку. Взбитые сливки разливаются по всей вафле, тарелке и столешнице, заставляя его возбужденно хихикать.

— Отлично, — подбадриваю я сына, наливая кофе и добавляя в него немного молока и сахара.

— Мамочке! — восклицает он, спрыгивая со стула на пол.

Он берёт цветы, которые мы купили в магазине, а я беру поднос и ставлю на него тарелку, кружку и столовое серебро.

— Мамочка! — кричит он, когда мы входим в комнату. — Счастливойгодвщины!

Микаэла стонет, и её веки несколько раз приоткрываются и закрываются, привыкая к свету.

— Что? — спрашивает она, садясь и протирая глаза со сна.

— Счастливойгодвщины! — повторяет Эр Джей, протягивая ей цветы.

— С годовщиной, — произношу я, ставя поднос ей на колени. Затем быстро целую её, и Микаэла счастливо улыбается.

— С годовщиной, — отвечает она.

— Я приготовил это, — Эр Джей указывая на вафлю с фруктовой начинкой и взбитыми сливками.

— Ты это сделал? — уточнила Микаэла, поднимая его на кровать и сажая рядом с собой, прежде чем я успеваю её остановить.

— Детка, будь осторожна, — настаиваю я, зная, что она не послушает.

Она закатывает глаза.

— Я беременна, а не инвалид.

В тот день, когда мы узнали, что она беременна, я начал проводить своё исследование, читая все книги о беременности, какие только мог достать. Большинство из них пугали меня до чертиков. Поскольку она ещё на начальных месяцах беременности, мы еще никому не говорили. Я читал, что на ранних сроках мог произойти выкидыш, и лучше никому не говорить о положении, пока не наступит второй триместр. Я знаю. Знаю. Я чрезмерно опекаю. Но в свою защиту скажу, что меня не было рядом с ней во время первой беременности, так что, хотя для неё в этом нет ничего нового, для меня это всё в новинку. И это чертовски страшно.