Мой враг. Без права на прощение

– Андрей.

– Ч-что?

– Меня так зовут, Даша, – напоминает с улыбкой.

– Я в курсе.

– И все же упорно не желаешь использовать мое имя.

– Это подразумевает определенную близость, которую я не намерена допускать.

– И как же ты собираешься провести со мной пять дней, не допуская близости?

Резко втянув в себя воздух, я лезу в сумку и достаю оттуда сложенный пополам лист.

– У меня есть условия, – говорю твердо, протягивая заготовленный накануне документ Миллеру.

Он берет его, пробегается взглядом по отпечатанным строчкам, потом, отложив лист, с любопытством смотрит на меня.

– Не проблема.

От неожиданности я теряю дар речи. Так просто? Всю ночь я готовилась к битве и искала аргументы для наступления, а он просто соглашается на все?

– Ты же понимаешь, что юридически этот документ не будет иметь никакой силы? – спрашивает он, насмешливо приподнимая бровь.

– Для меня это гарантия, что по истечении пяти свиданий запись выступления останется у меня. А ваша подпись будет значить, что вы так же, как и я не хотите, чтобы этот договор увидели третьи лица. Полагаю, огласка невыгодна никому.

– Хорошо.

– Это не все, – набравшись смелости, выдаю на одном дыхании. – Я хочу, чтобы мы четко прописали все дни, когда мы будем видеться. Они должны уместиться в один календарный месяц с сегодняшнего дня – я не хочу, чтобы это тянулось бесконечно. Ни одно из свиданий не может длиться дольше 24 часов. И… Никакой постели.

– Ты хочешь выбрать пять дней – хорошо. Условие про 24 часа меня тоже устраивает. Что касается постели, – он задумчиво переводит взгляд своих серебристых глаз на мой рот. – Только по обоюдному согласию. Это я могу тебе обещать.

– Вы мне неинтересны.

– Я пока не пытался тебя заинтересовать, – отвечает он с улыбкой самца, уверенного в своей неотразимости.

В этот момент перед столиком возникает официант с чайником чая, поэтому я вынуждена замолчать.

– Зачем вам все это? – спрашиваю я. – Не поверю, что у вас есть недостаток женского внимания.

– Недостатка действительно нет. Но мне понравилась ты.

– Всех девушек, которые вам нравятся, вы шантажом заставляете с вами встречаться? – говорю колко, в надежде сильнее уязвить его.

– Ты будешь первой, Даша. И то, только потому, что учитывая мои непростые взаимоотношения с твоим отцом, другого шанса ты мне не предоставишь, – говорит мягко, а потом деловито, словно обсуждает очередную сделку, продолжает: – Я посмотрю свое расписание и пришлю тебе выбранные мной дни. Ты можешь внести все, что мы обсудили с тобой в свой договор, и взять его на нашу первую встречу. Я все подпишу.

– Я бы хотела, чтобы вы подписали его заранее.

– Не доверяешь мне?

– А я должна? – теперь уже я насмешливо приподнимаю брови.

– Туше. Так даже интереснее.

Глава 8

Даша

На следующий день Миллер сообщением присылает мне даты, в которые он хочет со мной встретиться. Первая – через четыре дня, последняя – в конце третьей недели. Все как я и просила – без затягивания.

Когда я заношу их в документ и отправляю на распечатку, чтобы потом подписать, по телу прокатывается горячая волна дрожи. Наверное, сейчас я впервые отчетливо понимаю на что согласилась – меня ждут пять дней в компании совершенно незнакомого человека. Привлекательного, властного и опасного врага моего отца. И я понятия не имею, что мне от него ждать.

Утром в пятницу накануне первой встречи я получаю письмо. Обычный неприметный конверт с моим именем, написанным от руки размашистым почерком. И хотя конверт без опознавательных знаков, я, как и в случае с цветами, знаю, кто его прислал.

Чувствую как внутри меня просыпается не интерес, что в конверте, а раздражение – Миллер, кажется, сошел с ума. Серьезно? А если бы это письмо попало в руки к отцу?

– Даш, для меня письмо? – голос папы за спиной раздается настолько неожиданно, что я подпрыгиваю на месте.

– Нет, пап, – отмахиваюсь я, растягивая губы в дежурной улыбке. – Это для меня. Помнишь, в прошлом году я отдыхала в Испании и там познакомилась с Кэти. Периодически получаю от нее письма, чтобы практиковать свой испанский.

– А не проще общаться по телефону? – скептически произносит отец, поглядывая на конверт.

– А мы общаемся и по телефону, и так, – уверенно киваю головой. Если начну мямлить или «плавать» в ответах на его вопросы – отец догадается, что я говорю неправду. У него нюх на ложь. – Да и мне интересно расшифровывать ее почерк.

Я почти не вру. Мы с Кэт действительно ведем переписку не только в мессенджерах. В моей прикроватной тумбе в спальне аккуратной стопкой сложены не меньше десяти писем и открыток от заграничной подруги.

– Понятно, – голос отца становится безучастным, когда он переключает внимание на свой телефон. – Кстати, как твои успехи в изучении языка?

– Я еще пока думаю на русском, – шучу я. – В остальном все отлично. Нужно какое-то время прожить в стране, чтобы начать думать на испанском.

– Если хочешь, ты можешь следующим летом снова поехать туда на несколько месяцев. Отдохнешь и попрактикуешься заодно. Приятное с полезным – как ты любишь, – предложение отца звучит заманчиво, но сразу после защиты диплома я планировала устроиться на работу. Разумеется, папе о своих планах я не рассказываю. Тем более, это будет еще очень нескоро.

– Спасибо, пап, – целую отца в щеку.

– Даша, я сегодня улетаю в командировку, – голос отца останавливает меня на полпути к лестнице на второй этаж, – вернусь послезавтра утром. Присмотри за братом, хорошо?

– Диме девятнадцать, – напоминаю с иронией.

– Зато мозгов у него как у десятилетнего пацана, – холодно бросает отец. – Как бы чего не выкинул во время моего отсутствия.

– Ладно, – быстро отвечаю я, внезапно думая, что на этот раз отцу надо беспокоиться вовсе не о брате.

Вхожу в спальню и плотно закрываю за собой дверь, на автомате поворачивая замок. Аккуратно открываю конверт, стараясь не порвать, и достаю из него небольшой прямоугольный лист бумаги и открытку, на которой изображено озеро с песчаным берегом на закате.