Мой выбор

– Одна другой краше, – скривилась я.

– Как на счет оре-Телаф? – подал голос Кирион.

– Оре-Телаф? – искренне удивился Даян. – Этой старой шлю… кхм, очень увлекающейся леди?

– А почему нет? – пожал плечами Кирион. – Она же не идейная была такая, кхм, увлекающаяся, а для личной выгоды и по служебной необходимости.

Я задумалась. Оре-Телаф – дамочка, которую я унаследовала от матушки. Благодаря своим, очевидно, уникальным навыкам, она не только быстро стала молодой и богатой вдовой, но и приумножила состояние мужа, пролоббировала выгодные короне законы и предотвратила парочку заговоров. И если раньше мне, как и всему двору, казалось, что оре-Телаф списали со счетов, отправив ко мне в свиту, то теперь я начинаю задумываться о полезности такой тетеньки под боком. Вряд ли она уже сможет тряхнуть стариной, но поднатаскать, кого надо, или дать дельный женский совет... не к матриарху же идти с такими вопросами, право слово.

– Хорошо, – согласилась я. – Оре-Телаф подойдет.

Дайн презрительно фыркнул, а Кирион удовлетворенно кивнул.

Через час я, отправив братьев заниматься их важными государственными делами, удалилась к себе на мансарду, проигнорировав причитания подпиравших мою дверь просителей.

Оре-Телаф была в том прекрасном возрасте, когда появляются первые внуки. Ее платье можно было назвать консервативным, если бы не остромодная расцветка в широкую полоску. Несмотря на это, женщина сохранила красоту и только взгляд прожженной стервы выдавал ее истинные года и богатейший жизненный опыт.

– Ваше Высочество, – леди с достоинством присела в реверансе.

– Добрый день, оре-Телаф, – кивнула я фрейлине и жестом пригласила присесть рядом со мной.

Женщина прошуршала юбками и опустилась в кресло так изящно, что мне даже как-то неловко стало.

– Оре-Телаф, я сейчас сильно не в том настроении, чтобы ходить вокруг да около… Потому я задам прямой вопрос, и хочу получить на него прямой ответ. Договорились?

Женщина склонила голову на бок, изображая внимание.

– Мне нужна помощница для отбора. Готовы вернуться из политического забвения со всеми прилагающимися последствиями?

В глаза оре-Телаф на одно краткое мгновение промелькнула такая бурная жажда действия, но в следующий момент передо мной снова сидела спокойная женщина. Ну просто любящая мать семейства, мудрый матриарх рода и страница модного журнала в одном лице.

– А что случилось с предыдущей помощницей? – спросила эта прекрасная утонченная многоопытная леди своим потрясающим грудным голосом.

– Скоропостижно выходит замуж, – жестко усмехнулась я.

Оре-Телаф понимающе кивнула.

– Я согласна, моя принцесса. Можете называть по имени.

– Отлично, Элиза. Абигейл расскажет детали, вам же необходимо будет организовать следующее испытания для моих женихов.

Женщина кивнула со всем возможным достоинством и покинула меня. А я сидела и думала, как так получилось, что среди такого разнообразия фрейлин, меня угораздило приблизить Николь. Везучая девица, однако! Была.

Глава 38

Испытание самодеятельностью я рассчитывала оставить на финал отбора. Но Элиза предложила перенести его вперед, чтобы развеять мое мрачное настроение. Я не особенно сопротивлялась – мне по большому счету было все равно. И не потому, что я переживала из-за Николь, нет.

Просто среди доносов и служебных записок я наткнулась на жалобу в адрес королевского сталелитейного завода, который, между прочим, шел в наследство Кириону, если тот-таки женится на огненной принцессе. И жалоба эта ужималась в одно короткое словосочетание – товар дрянь. Так что всю неделю я в компании то братьев, то разного рода специалистов каталась на завод и перетряхивала его вверх дном, раскапывая попутно такие замятые прелести типа травм и летальных происшествий на производстве, отказ от выплат семьям пострадавшим, детский труд и банальная недостача.

Заколебалась страшно. Территория завода была огромная, управляющий – хитер и вертляв. Но когда этот потрясающий образчик человеческой глупости предложил Кириону взятку, чтобы тот успокоил разъяренную сестрицу, терпение лопнуло даже у спокойных братьев, и теперь господин управляющий соловьем поет где-то в дворцовых казематах.

Короче, мы неделю разбирали по болтику этот несчастный завод, и теперь меня ждало не менее сомнительное мероприятие в виде творческого вечера в исполнении женихов. Собственно, задача была простая – развлеки замотанную и злющую принцессу за десять минут.

Испытание проходило в малом театральном зале, используемом для камерных спектаклей, когда матриарх страстно желала что-нибудь посмотреть, но так, чтобы не смотрели на нее. Ну или хотя бы не дергали в антрактах. Для творческой элиты было высшим достижением попасть на закрытый спектакль к королеве. Но матушка редко пользовалась этим помещением, предпочитая балету – оперу.

Эта неделя так меня вымотала, что Абигейл умолкла на полуслове при попытке предложить привести меня в порядок. Начищать броню до блеска не было ни сил, ни желания, а потому я явилась на испытание прямо так, как была – в засаленном, местами прожженном костюме, больше подходящим механику паровозки. Штаны с множеством карманов и заплаток, разбитые тупоносые туфли на широком каблуке, пожелтевшая от времени рубашка и короткая кожаная куртка. На голове вместо ободка остались гоглы – я совала нос во все места на заводе, а в некоторые без защиты ну никак было не подсмотреть.

– Начинаем, – бросила я, рухнув в единственное на весь зал пустое кресле.

Мужчины выстроились неровным рядком на сцене, Абигейл встала у меня слева за спиной, а Оре-Телаф мудро пристроилась на краю зала, сжимая в руках свернутую в трубочку бумагу.

– Ваше Высочество, кандидаты подготовили для вас небольшие нематериальные подарки. Они надеются, что смогут развлечь вас и поднять вам настроение. Напоминаю всем участникам: время строго ограничено. По итогам конкурса один кандидат покинет отбор, один сможет провести с принцессой целый день.

Мужчины разошлись, а я блаженно вытянула ноги. По крайне мере у меня будет немного времени отдохнуть. Главное, не задремать.

Первым выступал Франклин. Творчество всегда давалось ему с трудом, но сегодня он явно сделал над собой усилие, а еще, видимо, кому-то приплатил. Потому что таланта к рифме у него отродясь не было, но мне зачитали длинный стих, стремительно приближавшихся к поэме, о моих вне всякого сомнения выдающихся качествах.

Натаниэль музицировал на фортепьяно. Что естественно, странно было бы от него ожидать чего-то другого. Музицировал он, правда, без слов и, честно говоря, без души, так что половину его выступления изо всех сил старалась держать глаза открытыми. Хотя таланта парню было не занимать.

Аскольд выкатил на сцену столик и ловко из ничем не примечательного бруска можжевельника вырезал розу потрясающей красоты. Парень был настолько одухотворен своей работой, что мне даже в какой-то момент померещилось, будто у него чуть светились глаза. Он спустился ко мне со сцены и вручил этот почти живой цветок удивительно тонкой работы со словами «Неувядающая роза, чтобы всегда напоминала обо мне». Я искренне ему улыбнулась, жалея, что не додумалась подняться и рассмотреть Аскольда за работой. Наверняка вблизи это еще более увлекательное зрелище.