Мой жаркий Марокканский роман

Двери оказались не запертыми, слава богу. Амир мне доверял. Тихо пробравшись по длинному коридору, я вошла сначала в обеденную залу и прихватила с собой два кувшина с виноградным соком. Это отличный повод, и он сработает. Охранники, оторопев от моего свободного разгуливания, сначала стушевались, а потом сами указали на выход в сад. Я благодарно улыбнулась, и быстро ретировалась.

— Ой, — напоровшись на Шанталь в коридоре, я испугалась. Прижав к себе оба кувшина, нервно хохотнула. Девушка тоже дернулась, хватаясь за грудь.

— Полина, вам надо быть в комнате. Вы еще ослаблены, — поспешила отругать меня, и подошла ко мне ближе. — Давайте, я вам помогу, — забрала один кувшин и вновь отстранилась.

— Шанталь, — мило улыбнулась, смягчая свою грубость, которая рвалась наружу, — я достаточно долго провела в лежке, хочу хоть на немного ощутить под ногами землю.

— Понимаю, — она согласна кивнула и ее губ коснулась понимающая улыбка. — Тогда я составлю вам компанию. Надо найти шляпку, так будет безопаснее на улице. — Я машинально провела по волосам ладонью. Конечно, с моей стороны глупо повторять ошибку, и, не споря с Шанталь, мы обе спустя двадцать минут оказались в саду.

Девушки были благодарны нашему подарку в виде питья. Сначала, конечно, обе стали сторониться и косо поглядывать на меня, но Шанталь что-то сказала им и сразу напряжение сошло на нет. Нам отсыпали в пустую миску спелых персиков, и теперь возле фонтана, мы обе уплетали за обе щеки сладкий нектар марокканской земли. За разговорами время летело так молниеносно, и уже солнце почти прикасалось к границе земли.

— М-м-м, — протянула я, наслаждаясь сладостью сока и мякоти. — Спасибо, что не стала меня загонять обратно в дом, — отложив недоеденный персик в полупустую миску, я обратилась к девушке. Она смотрела на фонтан и прислушивалась к его музыке. Сегодня и вправду все было иначе. Слишком тихо и, будто предвещало бурю.

— Полина, вы еще легко отделались, — заметила Шанталь, посмотрев на меня оценивающим взглядом. — Уже снова раскраснелась, — как только девушка проговорила, тут же приложила тыльную сторону ладони к моему лбу. Нахмурилась. — Боюсь, придется возвращаться уже сейчас. У вас опять повышается температура. Мы с вами засиделись, — ласково закончила она.

— Но я себя нормально чувствую, — возразила, но будто в пустоту, потому что Шанталь замотала головой.

— Амир Хан будет недоволен моим поведением, — тихо прошептала она, опустив глаза в пол.

— Он не узнает, — крепко сжав руку доктора, я заговорщицки улыбнулась. — А почему ты здесь? — спохватилась я со своим вопросом, ведь от города довольно далеко. Шанталь отстранилась.

— Меня наняли в королевское мед-крыло. Теперь я ваш лечащий врач, Полина. Вы под моим наблюдением. Амир Хан трепетно относится к своим гостям, а вы ему больше, чем гость, — девушка, засмущавшись, закончила свою мысль.

Я посмотрела на свои вдруг задрожавшие руки и попыталась скрыть озноб, хватая миску с оставшимися персиками. Без Амира кругом все было чуждым. Вот и сейчас чувство одиночества снедало мое настроение. Он не звонил, а прошло достаточно времени, чтобы пусть даже через слуг передать мне весточку о состоянии его отца. Вдруг я ошиблась с выводами.

— Да, трепетно и заботливо, — кивнула я, уставившись в одну точку, — что даже свою невесту в дом примет.

Шанталь так резко соскочила с лавочки, что я подпрыгнула от испуга. Не совсем понимая, что происходит, будто в замедленной съемке, перед моим взором оказался Амир. Хмурый и уставший. Так быстро? Ведь уехал чуть больше двух-трех часов назад… ничего не понимая, я встала, выронив из рук миску. Несколько персиков покатились по земле, а сама чаша с глухим стуком разбилась напополам.

— Прошу прощения, — Шанталь испуганно склонила голову, а затем дала деру, оставляя меня наедине с Амиром. Знаю, сейчас мне попадет за самовольство.

Мой незнакомец обошел фонтан, но при этом не сводил с меня своих черных глаз. При приближении, я ощутила по телу нарастающее тепло. Внешний жар был абсолютно несопоставим с тем, который разрывал меня изнутри – я пылала. Увидев Амира, я забыла обо всем, ведь кроме него мне никто не был нужен.

— Ты же уехал…, — прошептала одними губами, едва дыша. Глаза в глаза, и вот Амир обнимает меня, притягивая к себе вплотную. Темные круги под глазами, тучный взгляд, стиснутые зубы, на скулах вибрировали желваки. Он пристально и молча сканировал мое выражение лица, будто мог прочитать что-то важное и нужное прямо сейчас.

— Скажи, что любишь меня, — хрипло обрушил на меня свои мысли. В его словах я слышала не приказ, не просьбу, а необходимость. Он желал знать, что не безразличен моему сердцу.

Обив его крепкую шею одной рукой, другой я провела ладонью по его щеке, чувствуя колкость кожей. Между нами была невероятная сила магнетизма, как плюс и минус сошлись в своих полюсах, и теперь никто не мог нарушить баланс.

— Если я потребую от тебя того же, каким будет твой ответ? — с опаской задала вопрос, на который боялась получить отказ. Я сомневалась в себе, в своей значимости для Амира, и мне боязно, что может я для него всего лишь временное развлечение. Мужчина еще крепче обнял меня, целуя в шею и плечо. Его нежность с сочетанием горечи резали мое беспокойное сердце на части.

— Люблю… — единственное слово, прозвучавшее в саду стало для меня смыслом жизни. — Полина, я люблю тебя, — еще более отчетливее произнес Амир, отстраняясь. Убирая с моего лица волосок, он глядел только в глаза, не скрывая и не лукавя. — Я не хочу давить на тебя. Но попрошу лишь об одном, — рвано задышав, Амир соприкоснулся лбом с моим, теперь мы делили горячий воздух на двоих. — Что бы не происходило… что бы не случилось, Полина, пообещай, ты придешь ко мне за объяснениями. Не станешь делать поспешные выводы.

Я нахмурилась. Мне не понравился его настрой, и тем более сказанное. Так говорят, когда знают, к чему нужно быть готовым.

— Что с твоим отцом, Амир? Я узнала от твоих придворных, и то, вскользь, что его без сознания выволокли на носилках из твоего кабинета, — на нервной почве, я вновь почувствовала легкий озноб. Амир напрягся. Даже голос предательски дрогнул, выдавая мое внутреннее переживание.

— Отец в коме, — грустно произнес Амир, — мне не разрешили остаться с ним в палате. И, — его голос надломился, — я просто хотел быть рядом с тобой.

— Ох, Амир, — я крепко обняла мужчину. — Мне очень жаль…

Мы стояли в обнимку в вечерней тишине, хотя вокруг нас было столько звуков. Амир молчал, только наши дыхания в унисон создавали свою музыку. Когда мы оказались в доме, держась рука об руку, я знала, что никто не посмеет разрывать наше время с Амиром. Кажется дом опустел, словно по приказу все испарились в воздухе.

— Полина, — Амир остановился у входа в его спальню, переплетая пальцы наших сцепленных в замок рук, — я хочу провести с тобой ночь.