Мой злодей

– Сюда, живо! – послышался сверху женский голос, а затем началась возня.

– Мама, не надо, пожалуйста! – послышался наверху детский голос, и я дернулась вперед, узнав его. Как я могла его не узнать? Я слышала его «помоги» столько раз, что даже из сотни голосов узнаю его.

– Анри, – одними губами сказала и почти дернулась из своего укрытия, но остановилась, опять услышав его.

– Мамочка, не надо. Я больше не буду, только не бей меня, – умоляет он, маленькая детская фигурка стоит на коленях. Над ним возвышается женщина в бордовом платье. Я уже видела ее худощавую фигуру, правда тогда она лежала на ковре и умирала.

– Бью? Я тебя бью?! – взвизгнула она так, что мальчишка от испуга даже сел. – Я тебя воспитываю, мерзкое насекомое! Я дала тебе дом, кормлю и даю тебе образование, а как ты платишь мне за мою доброту? Вот так ты платишь мне за мою заботу, Анри?!

– Не надо, – простонал мальчик в испуге, заливаясь слезами, но уже было поздно. Я метнулась к лестнице, но не успела, кнут ударил мальчишку по плечу, рассекая рубашку и окрашивая ее в красный цвет. Он вскрикнул от боли, схватился за плечо, одновременно прикрывая рукой голову. На лице графини заиграла до тошноты отвратительная улыбка, и затем она замахнулась батогом ещё раз.

– Я научу тебя уважать свою мать! – крикнула она, и мальчик как-то неожиданно перестал плакать.

– Ты не моя мама! Моя мама хорошая и скоро вернется за мной и заберет меня отсюда! – громко закричал мальчишка и даже попытался подняться, но его остановил женский хохот.

– Да кому ты кроме меня нужен, беспризорник? Твой отец продал тебя, а мать бросила. Ты никому не нужен кроме меня. Я больше тебе скажу, ты никогда никому не будешь нужен. Знаешь почему?

Она ухватила двумя пальцами его подбородок, заставила смотреть на себя и точно получала удовольствие от вида его испуганного и заплаканного лица. Настоящая садистка, такие жить не заслуживают.

– Потому, милый мой Анри, что внутри тебя такая же чернота, как и у меня. Ты такой же безжалостный человек, как и я. Я поняла это, когда увидела тебя на том аукционе, ты готов был убить, для того чтобы выжить.

Она улыбнулась довольная собой и тем, что делает. По моему телу идет дрожь, это всего лишь воспоминание, искажённое моим восприятием. Могу ли я вмешаться? На лице Анри остался оставленный мной шрам, значит, сон стал явью? Что если я попробую остановить ее, что тогда будет?

– Неправда! Я не такое чудовище как ты! – прокричал мальчишка упрямо, отвлекая меня от рассуждений.

– Проклятое дитя Темного! – вскрикнула женщина и замахнулась хлыстом снова. Мальчик отшатнулся, но не рассчитал, что дальше лестница и кубарем полетел вниз.

Дернулась к нему навстречу, пытаясь поймать, но, увы, поймала только внизу лестницы. Вверху хлопнула дверь. Со словами «подумай над своим поведением» графиня закрыла ее, судя по звукам, на тяжелый засов. Свет пропал, мои глаза снова попытались привыкнуть к темноте, пока руками я ощупывала неподвижное тело. Он как будто настоящий, я даже чувствую тепло его маленького тела.

– Эй, просыпайся, – шепчу, немного тряся его за руку.

Не реагирует, а что если во время падения что-то повредил? Он же умереть мог! Вот же сволочь эта графиня! Видимых повреждений, кажется, нет, но мало ли что он мог сломать падая? Ребенок ещё, кости хрупкие. Кряхтя и тихо матерясь от натуги, подняла его на руки и перетащила с пола на кровать. Маленький такой, натерпелся столько за свою короткую жизнь. Что-то мне даже кренделька не жалко для него повзрослевшего. Приложила руку к его носу, вроде дышит. Как в кошмарах оказывать первую помощь детям? Оглянулась, чтобы найти что-нибудь, чтобы хоть плечо обработать, но почувствовала, что кто-то сжал мой мизинец и оглянулась. Проснулся?

– Мама, это ты? – спросил он с такой надеждой, что внутри меня все задрожало, а на глаза навернулись слёзы.

– Я, Анри, – бессовестно соврала, сжав его руку, надеясь, что он не поймет мой обман.

– Мама, – заплакал он, сжав мою руку ещё сильнее и даже повернувшись на бок, чтобы обнять меня за шею. – Я так скучал по тебе…

Зачем я это сделала? Зачем утешаю его? Из моего рта чудом не вырвалось ругательство, а затем моя рука осторожно коснулась его спины, медленно погладила его, чувствуя, как это неправильно – притворяться его матерью. Утешать будущего злодея, нормально ли? Нет, точно нет. Но вот утешать мальчишку мне кажется правильным. Будь у него другая судьба, может и не вырос бы злодеем, да? Кто его знает, люди не меняются, но это взрослые, не дети. Дети как чистый лист, который так легко испачкать.

– Все будет хорошо, Анри, – повторяю словно мантру, надеясь, что это его успокоит.

– Ты заберешь меня отсюда, мама? – обрадовался он, а я была готова бить себя по лицу и кусать язык от отчаянья.

Соврать ему? Безобидное обещание, которое я не смогу исполнить, не то, что его настоящая мама. Одна ложь тянет за собой другую, если я сейчас солгу, то это никогда не закончится. Аккуратно выбираюсь из его объятий, если это действительно реальность, а не кошмар, то я нахожусь в прошлом Анри? Как так получилось, что на его щеке появился тот шрам?

– Я не могу, – эти слова даются тяжело, но так правильно.

– Мама? – испугался он, сжав мою руку крепче.

Где-то наверху послышались шаги, мальчик испуганно замер, а я поняла, что сон как-то затянулся. В прошлый раз, когда он так затянулся, меня почти убил подросток, именно вот этот вот Анри, которого я здесь жалею. Смотрю в эти синие глаза, в которых отражается луна, и вообще забываю обо всем на свете, забываю, что этот мальчик станет убийцей и ему суждено быть злодеем в этой истории.

– Беги отсюда Анри, беги, – шепчу, решившись на дурацкую авантюру. Я едва ли не силой заставляю его сесть, но он не может сидеть, сразу заваливается на меня и обнимает.

– Мамочка, не уходи, я так долго ждал тебя, – пробормотал он, повиснув у меня на шее.

Горячий какой, у него жар? Он бредит, поэтому и принял меня за свою маму. Неужели именно его болезнь вызвала гнев графини?

– Анри, ты слышишь меня? – похлопала его по щекам, но мальчик не слушал, он все повторял, чтобы мама не уходила.

Похоже, ему срочно нужен доктор, а его заперли в подвале. Матерясь на чем свет стоит, но тихо, уложила мальчика обратно на кровать, нужно как-то вытащить его отсюда.

Залезла на стол, дернула решетку, которая оказалась забита наглухо, не выломать. Остается лишь дверь, спрыгнула со стола и побежала по лестнице. Конечно же, все закрыто, тем не менее, я отошла на две ступеньки вниз и со всей силы толкнула дверь. Та дернулась, но засов устоял, так что пришлось попробовать снова и снова, чувствуя жуткую боль. Под конец у меня сдали нервы, от боли и морального давления в виде мальчишки, продолжающего звать свою маму.