Моя 24/7

Не успела я попасть в огромный хол особняка, как руки Тима обняли меня за талию.

– Детка, я тебя хочу.

– Тим, прям на пороге, как животные?
– скривилась я, выбираясь из его рук. И с укором сказала, - я еще даже руки не вымыла. Пожалуйста, не надо так.

– Прости, но ты такая сладкая. В офисе себя держать нелегко.

Он бросил свою сумку на кресло, туда же полетела и моя. Тим действительно вел себя словно мальчишка. Он вновь обнял меня и поцеловал. Пытаюсь выбраться из его рук и напомнить о том, что ещё есть время искупаться.

Смиренно показывает мне дом, гостевую спальню и ванную.

– Спишь со мной или поиграем?
– вновь хохмит, целуя меня в нос.

– Посмотрим, - усмехаюсь, пытаясь подавить свою неуверенность.

Чем больше мы здесь, тем больше я скукоживаюсь. Его улыбки смягчают, мне хочется улыбаться в ответ, расслабленно и беззаботно, но стоит мне хоть немного расслабиться, как он тут же берет на себя инициативу и лезет с поцелуями. Не просто поцелуями, а такими, которые легко перевести в прелюдию. И меня замыкает.

Мозг обмануть можно, тело нельзя. Тело знает, кого оно хочет, а кого оно не хочет. Я хотела бы провести эти выходные с Тимофеем здесь, но на своих условиях. Как друзья. И я понимаю, как это неправильно, то, как упорно мое тело пытается зафрендзонить красивого, сексуального молодого парня, который смотрит на меня с надеждой. Но я ничего не могу с собой поделать.

Стоит мне дать себе пинка и попытаться заставить себя переключиться на хоть сколько-нибудь сексуальное настроение, перед глазами, даже когда они открыты, появляется другой Новицкий. И я чувствую себя дрянью настолько, что полностью ухожу в себя.

Поход на пляж был провалом. Тим пытался развеселить, но мое состояние полной амебы не оставляло много шансов на успех. И когда мы вернулись, я сразу спросила.

– А есть вино?

Может, оно меня раскрепостит? И я смогу расслабиться и отключить мозг, а заодно обмануть тело.

– Без проблем, Семён. Минуту и у нас не только вино, но конфеты и фрукты.

Пока Тим куда-то исчезает, я замечаю, что за окном неожиданно громыхнуло. Я вздрогнула и обняла себя руками за плечи. Не люблю грозу, она меня пугает.

Но у стихии свои причуды. За считанные минуты небо заволокло тучами, и густой ливень сорвался с неба.

– Вот это лето. Давно так не было. Не страшно?

На пороге гостиной появляется Тим с бутылкой вина в одной руке, бокалами во второй, а на мизинце висит пакет с чем-то сладким.

– Немного, я с детства боюсь грозы. Здесь безопасно?
– уточняю на всякий.

Все таки загородный дом, хоть и очень богатый.

Я подхожу к нему и беру из его рук вино и бокалы. Разливаю. Легкая рука, которую боготворили все одногруппники. Говорили, что только после меня не напиваются.

Протягиваю бокал Тимофею и стучу своим о его.

Делаю глоток. Сухое и терпкое. Как я люблю. Все помнит.

Дина любит сладкое, я сухое. Живя вместе, мы нашли компромисс в виде полусухого. Но Тим знает меня слишком хорошо, и помнит. Все помнит.

– Не замерзла?

Качаю головой. Хочется прислониться к нему. Но не хочется вновь увиливать от его настойчивой ласки.

– Здесь есть камин, я могу его включить, переберемся поближе на ковёр.

Смотрю в ту сторону, где расположен огромный камин и вижу довольно романтический островок.

– Камин это хорошо.

Соглашаюсь, перемещаюсь туда. Пока Тим возится, я рассматриваю пакет со сладким и понимаю, что ни к чему не влечет. Делаю неторопливый глоток вина. Заставляю себя посмотреть на Тима и наблюдать за ним. Высокий, широкоплечий, внешне совсем не похож на стереотипного айтишника. Хотя и не качок. Просто широкие плечи и сильные руки. Увлечение плаванием не прошло даром.

– Ещё вина?

В наших бокалах вновь плещется вино. Тим жадно салютует и пьет свою порцию, я же в этот раз не тороплюсь, наблюдая за необычным пламенем в этом камине. Наблюдаю и не сразу осознаю, что моего обнаженного плеча касаются губы парня.

– Сень, иди ко мне.

Я сижу как и сидела, и тогда Тим сам двигается ближе. Я оказываюсь между его длинных ног, вжатой в его тело. Он целует мое плечо, шею, добирается до уха.

– Щекотно.

– Тихо, - большой палец накрывает мои губы и проводит по нижней. Я начинаю чувствовать его нарастающее возбуждение боком, в который упирается его тело.

Вторая рука его ложится на мое бедро, ведет по внутренней поверхности под платье.

И я обреченно кладу свою ладонь на его запястье и останавливаю его.

– Не надо, пожалуйста. Я не могу.

Я сжимаюсь и пытаюсь отодвинуться.

А Тим не собирается сдаваться.

– Дай мне шанс, Сеня, я сделаю тебе хорошо, малыш, - он с отчаянием хватает меня в охапку, пытаясь снова поймать губы.

– Прости, Тим, прости, но я не могу, - выставляю ладони, протестуя и моля о том, чтоб он меня услышал.

– Объясни причину? У тебя кто-то есть? Я же не слепой, с тобой что-то творится, - он не ослабляет хватку, чтобы я в очередной раз не избежала серьезного разговора.

– Нет, никого нет, - отвечаю честно.
– Я просто не испытываю… Того, что ты хочешь, чтоб я испытывала. Я люблю тебя, Тим, я бы умерла за тебя, но я не могу дать тебе того, что женщина должна давать мужчине. Пожалуйста, прости меня.

Он застыл, словно ему ответили оплеуху. Горько хмыкнул и впечатался губами в мой рот. Это был болезненный поцелуй. Нет, не для меня, потому что это был секундный поцелуй. Для него.

Тим соскакивает на ноги и хватает бутылку вина и делает несколько глотков вина, а потом смеётся, словно сошел с ума.

– Кажется я понимаю в чём причина. Или в ком.

Бутылка с остатками вина летит в стену, рикошетит и густыми осколками усеивает пол.

– Я должен остыть. Только ничего не говори. Стой там.

Я вздрагиваю всем телом, но двигаться больше не решаюсь. Тим умчался из комнаты, следующее, что я слышу, это стук двери, а затем визг шин. Куда он в ночь, в грозу?

Первое, что я делаю, это падаю на диван и начинаю рыдать как сука. Все эмоции, которым не было выхода весь месяц, вылились в этот срыв. Не знаю, сколько времени прошло так. Затем я медленно собираю себя по кусочками отправляюсь в душ. Привожу себя в порядок, умываюсь и выхожу из ванной. Возвращаюсь к своей сумке, достаю мобильный и звоню Дине в отчаянии. Тим уехал в ночь, я одна в глуши, и мне нужна помощь друга.