Моя 24/7

Смеюсь. Кто бы сомневался в активности доброжелателей.

– Чего ты боишься?
– вижу же, что она до сих пор напряжена, мне не нравится ее настроение.

Она качает головой.

– Давай не будем. Был дерьмовый день. Если честно, если ты не против, я бы просто пошла спать сейчас.

На часах всего восемь вечера.

– Я приготовила ужин, он на плите.

Нервно сглатываю. Молчу. Мне сказать нечего. Ну вот и первые звоночки. Мы впервые врозь за столько времени.

– Я хочу тебя.

Поднимает взгляд на меня. Кажется, в ней что-то борется. Не знаю, что победило, но она поднялась с дивана, отставила чашку на журнальный столик, и наконец подошла ко мне. Уселась на колени, взяла мое лицо в ладони и наклонилась, целуя. Жадно и как-то отчаянно.

Вжалась в меня всем телом, пробуждая все инстинкты одновременно, и простонала мне в губы. Стон не столько страстный, сколько болезненный.

– К черту сон. Давай заниматься любовью до утра.

– Я тебя люблю, котёнок.

Я жадно целую эту девчонку и волоку нас в ванную. И именно из этого места началась наша бессонная ночь любви.

13 глава

Есения

Артуру удалось ненадолго уснуть, а я так и не сомкнула глаз. Рассвет уже освещал нашу светлую спальню, в которой было столько ночей любви. С ним я впервые полноценно поняла смысл выражения “заниматься любовью” и его отличие от “заниматься сексом”. Сексом я занималась до него, теперь же это однозначно были занятия любовью. Нет, в них было много огня. Артур привык доминировать во всех сферах жизни, в том числе и в постели, и хватать меня за волосы и за шею он любил. Для меня же это стало фетишем. Стоило ему просто коснуться моих волос, как в голове яркой вспышкой появлялись сцены из наших ночных развлечений, и становилось томно и влажно внизу живота. Еще он любил брать меня сзади, собирать руки в замок и контролировать каждое мое движение и мои оргазмы. Его язык творил чудеса, он умел им пользоваться во всех смыслах. И болтать непристойности, и отдавать приказы, и работать им где надо. В сексе всегда была не то, что перчинка, а киллограм перца. Но при этом в нем всегда была любовь, чувственность, взаимоуважение и умение чувствовать партнера. И я уверена, что в эту ночь он чувствовал тоже, что и я. Обреченность, фатальность. Мы как будто украли это время у себя же. Впереди неизвестность. И мы оба понимаем, что ничего хорошего в ближайшее время нас не ждет.

Меня рвет на части от мысли, что эта непорядочная, ужасная женщина действительно вынашивает его ребенка. Что она как-то умудрилась забеременеть от него и теперь она станет мамой малыша моего любимого мужчины. И будет крутить им, потому что Артур никогда не причинит вреда своему ребенку. Я знаю, какой он отец. Замечательный. А там внутри, возможно, сын. Которого он хотел. И в котором я ему отказала.

Сейчас я отдала бы все, чтоб поменяться с этой стервой местами. Чтоб это в моем чреве был его ребенок. А она навсегда исчезла из его жизни.

Я еле досидела на работе. Началось все с Веры Петровны, которая принесла первую порцию сплетен. Что наш славный Артур Данилович с невестой ждут ребеночка, какая радость. Порадовались. Ушла.

Вернулась не в духе. Петя из производственного сказал, что видел его в магазине с какой-то молодой потаскухой в кепке и неприличных шортах, с ногами длиннющими. И как же ей не стыдно то, этой молодухе, на взрослого семейного человека прыгать? Ребеночек будет, с невестой помирятся, поженятся, семья будет. У ребенка должны быть и мать, и отец. А она лезет, змеюка подколодная, воду мутит, за деньгами его охотится как пить дать!

– Может, она его любит?
– спросила я ровно, и тут же получила.

– Да какая там любовь, деточка! Он ей в папы же ж годится! Не любовь это, а извращение!

Сплюнула, протерла тряпкой, и оставила меня, извращенку, обтекать сидеть.

И если бы ей все закончилось, но нет. Весь день, куда не пойду, все шушукаются. При мне затихают, ведь я правая рука босса и могу донести на них. Но я все равно слышу, снова и снова: невеста, ребеночек, а он молодую проститутку нашел! Домой уезжала с гудящей головой. Артур приехал разбитый. Я понимаю его. Как никто. Эта мерзкая баба сделала ему больно и рассчитывает крутить им как цыган солнцем. Но как бы не так. Никто не устанавливает свои правила в клетке со львом. А лежащий рядом со мной мужчина хищник однозначно. Ласковый и одомашненный, но хищник.

До будильника пять минут. Провожу подушечкой пальца по его щеке, веду к носу.

– Вставай, любимый. Новый день настал.

– Мне снился сон, что ты моя жена, - не открывая глаз, хриплым голосом говорит Артур.

Его голос мне не нравится. Хватит того, что меня ломает. Выдержу за двоих. Ему нужны силы для борьбы, а не мои кислые лица.

– А мне, что ты меня трахаешь, - приподнимаюсь на локтях и дразню. Легонько кусаю за нос.
– Что предпочитаешь на завтрак, мой лев?

– Твое хорошее настроение - залог моей силы. Верь в нас.

Щекочет меня и целует в нос.

– Тебя, и кофе. Именно в таком порядке.

– Повоюем. С тобой я точно научусь быть львицей и перегрызать глотки, - хмыкаю, проводя ладонью по его телу вниз, под одеяло, и нащупываю его возбужденный член. Обхватываю ладонью, провожу вверх-вниз, словно заряжаю пистолет, и улыбаюсь самодовольно, видя, как он стоит. После ночи любви. Как сил-то хватает.

Жадный секс и яркий оргазм. Прохладный контрастный душ для бодрости и крепкий кофе для того же, и мы выезжаем в офис.

Первая половина дня проходит спокойно. Его все поздравляют, я натянула фальшивую улыбку и срослась с ней, держусь ради него, как он просил. Все это длится ровно до одного момента.

Я вернулась из отдела кадров и увидела, что дверь в его кабинет была приотрыта. Совсем немного. Сделала шаг вперед, чтобы закрыть и услышала голос.

Ее.

– Я не знаю, что на меня нашло, Артур, правда. Эти гормоны, и токсикоз, это все меня убивает. Спасибо, что предложил домработницу. Я буду сотрудничать. Я знаю, что ты хотел этого ребенка, я помню, ты говорил еще тогда в Турции, что хочешь сына, что хочешь много детей, и я хочу, чтоб у нас все получилось, и он родился...

Я стала терять почву под ногами. Попятилась назад, выскользнула из приемной и не помню, как дошла до айти отдела. Не помню, как кинулась к Дине на грудь. Смутно помню, как выскочил бледный Тим и закрыл за собой дверь. И я сорвалась, разрыдавшись так громко, так горестно, что просто задыхалась от душивших меня слез.

– Я думала, что это случайность, осечка, но она сказала...
– задохнулась, не в силах продолжить, - она сказала, что он хотел ребенка... с ней... Сделал его, потому что хотел сына, и это не случайность, он хотел... с ней...

Я давилась слезами и затопила Дине всю футболку. Плакала, пока не начала икать.

– Ты дура?

Дине, похоже, надоели мои слезы. Она долго держалась, гладя мои волосы и выслушивая мой поток эмоций.

– Она его прошлое. Ты настоящее. Ты понимаешь, что у вас любовь с первого взгляда? Хорошо, что он осознал все ошибки, рискнул и наконец-то сделал своей. Понимаешь, дура набитая? Главное, что хочет с тобой этих детей в будущем.

– Я и правда дура, - хмыкаю, икнув. Сажусь ровно, вытираю слезы, отодвигаюсь от подружки. Смотрю на ее футболку.
– Прости за это. Я постираю.