Моя чужая дочь

Сейчас, прокручивая в памяти те волшебные минуты, Роберт подумал, что был… был среди них едва ощутимый миг сомнения. Должно быть, решил он, Эрин сочла, что не заслуживает такого роскошного свадебного подарка.

Проскочив забитую машинами дорогу, Роберт нырнул в благоухающие владения жены – и перед глазами тут же встал магазин Бакстера Киша. Дело было только вчера – а словно вечность прошла. Его мозг перестал воспринимать естественный ход времени, бросив все силы на битву с мощнейшим желанием накинуться на жену сию же секунду, в приступе ярости. Странное состояние. Такое бывает, когда загриппуешь, – весь мир видится густым как кисель, шатким и тусклым. А ведь день яркий, солнечный.

– Милый, вот это сюрприз! – Эрин, с пластиковым пульверизатором в руке, спиной спрыгнула с лестницы. – А сказал, допоздна не вернешься! – Она обняла Роберта. – Дэн совершенно совесть потерял – отправить человека на конференцию с бухты-барахты! Я соскучилась! А ночью без тебя совсем тоскливо. – Она потянулась было к губам Роберта, но передумала: – Да вам душ необходим, мистер Найт! – И со смехом брызнула ему в лицо водой из пульверизатора. – Напомните, чтобы я вас дома хорошенько отдраила.

Роберт разрывался на части – тело требовало ответить на ласку Эрин, а в мозгу вновь и вновь звучал рассказ Бакстера Кинга.

Отстранив жену, он прошелся по тесному магазину. Перевернул на ходу ведро с какими-то желтыми цветами – не заметил. Чуть было не стукнул кулаком по прилавку – сдержался. Остановился спиной к Эрин, натянутый как струна. Очевидная любовь Эрин, ее радость при виде мужа, ее удивительное трудолюбие, превратившее руины цветочной фирмы в преуспевающий бизнес, связали Роберту руки. Нет, сейчас он не может устроить Эрин допрос.

Он обернулся, и на лице, больше похожем на маску – маску, которую, возможно, носил всю жизнь, – появилось подобие улыбки.

– Душ – как раз то, что надо. Чувствую себя развалиной.

Эрин игриво улыбнулась:

– Дай мне пару минут, чтобы внести товар с тротуара, – и я устраиваю короткий день!

Подмигнув Роберту, она принялась затаскивать внутрь тяжелую тару с цветами. Следовало бы помочь, а он стоял и смотрел на стройную фигурку. Сверху – маечка в облипку, джинсы на бедрах, шлепки со стразами, а под этими декорациями – изысканная, тонкая, уверенная в себе женщина. У его жены тело проститутки.

Не годится в магазине начинать серьезный разговор. Заглянет кто-нибудь из покупателей, отвлечет – и Эрин легко увильнет от правдивого ответа, а ничего иного от нее Роберту, собственно, не нужно. Пока ехали домой – каждый на своей машине, – сомнения жалили Роберта, как солнце пустыни. В висках стучало, в горле от избытка кофе стоял привкус дегтя. Следуя за автомобилем жены, он насвистывал злобный мотивчик – личный номерной знак на «мазде» тоже был презентом умирающего от любви супруга.

– А у тебя ведь день рождения через пару недель, – неожиданно вслух произнес Роберт, до боли в пальцах стиснув руль. – И что тебе подарить на этот раз, а-а-а? – Он уже орал во все горло в сторону «мазды», кривясь от головной боли. – Как насчет гребаного красного фонаря? Будет что повесить над парадной дверью магазина!

Он двинул локтем в дверь и заскрипел зубами. Плотный поток машин стопорил и вновь дергался, медленно, но все же приближая Роберта к истине.

В доме царила благословенная прохлада, умерившая зашкаливавший пульс Роберта. Он сразу прошел в гостиную, рассчитывая, что Эрин последует за ним, хотя у нее, как он догадывался, были свои причины закрыть магазин пораньше. И минуты не прошло, а наверху уже зашумела вода в ванной. Эрин окликнула его несколько раз – Роберт сделал вид, что не услышал. Пусть примет душ, и тогда все случится. Он все узнает. Сможет ли он после этого лечь с Эрин в постель – вот вопрос.

– Роберт, на помощь! Скорей!

Услышав тревожный зов жены, он не раздумывал ни секунды – кинулся наверх через две ступеньки в их спальню и распахнул дверь ванной. Роберту не понравилась собственная бездумная реакция. К тому же от долго сдерживаемого гнева, тревоги и сомнений мозги плавились в черепной коробке.

– Что случилось?! – Роберт с трудом разглядел тонкую фигурку за матовым, в каплях и налете пара, стеклом душевой кабинки.

– Сюда! – позвала Эрин. – Открывай.

Роберт рванул стеклянную панель вбок. Его окатило горячей водой, а глазам предстала обнаженная жена в мыльной пене, с откинутой на кафельную стену головой и обеими ладонями между бедрами.

– Стаскивай с себя все и давай ко мне. – С тихим смехом она огладила груди. – Ты черт знает на кого похож! Уж я тебя вымою так вымою! – Золотистые волосы Эрин потемнели от воды и облепили голову.

Роберт прищурился. В облаках пара Эрин казалась еще прекраснее, еще таинственнее. Тайна этой женщины прежде всего и привлекла его к ней – он это понял сейчас. Ее загадочность, ее статус безупречной незнакомки, из которой он мог вылепить все что угодно по своему вкусу. Эрин не распространялась о своем прошлом, делясь лишь совершенно необходимым. До сих пор Роберта это не тревожило. Скорее дразнило, как наживка рыбу, хотелось проводить с ней все больше и больше времени, пока он окончательно не попался в сети. Взяв Эрин в жены, Роберт чувствовал себя мореплавателем, бороздящим неведомые моря на красавице-яхте. Каждый день, проведенный с Эрин, был сладок и мучительно короток: Роберту ее всегда было мало. Сейчас, в ванной, он испытывал схожие чувства, с той разницей, что вдруг оказался в шторм на тонущем корабле. Пока жена пыталась расшевелить его, Роберт думал о том, что в мире вряд ли найдется столько мыла, чтобы она вновь стала чистой в его глазах.

Эрин захватила его врасплох, неожиданно прыгнув вперед и дернув за руку. Роберт потерял равновесие и как был, в одежде, ввалился в кабинку. Эрин с хохотом отпрянула от него под струи горячей воды.

– Я ведь обещала вымыть тебя как следует!.. – Продолжая смеяться, она прижалась к нему скользким от мыла телом. – Ну же, снимай рубашку! Сейчас потрем тебе спинку.

Она ухватилась за верхнюю пуговицу, но Роберт оттолкнул ее руку и сам расстегнул рубашку. Выбора у него не было – рубашка промокла насквозь, – хотя среди воображаемых сценариев серьезного разговора подобный уж конечно не значился: какой допрос в полуголом виде, в душевой кабинке с обнаженной женой?

– Ой-ой, какие мы сердитые, – продолжала свою игру Эрин. – Плохой мальчик весь извозился. А плохих мальчиков всегда ждет наказание.

И вновь этот изгиб точеной шеи, и вновь этот порочный смех. Роберт изо всех сил старался отводить взгляд от изящных линий женского тела, но боковое зрение доказывало, что Эрин так же бесподобна, как и прежде. Пенистая влага струилась по высокой груди, плоскому животу, длинным стройным ногам, и тело Роберта отреагировало против его собственной воли, вопреки грозовым тучам, что застлали его мысли, не оставив ни малейшего просвета.

– Нам нужно кое о чем поговорить. – Роберт уперся ладонями в стену, поймав Эрин в ловушку своих рук. – И предупреждаю – это очень серьезно.

Эрин опять рассмеялась.

– У грязного мальчика и речи грязные. Продолжай в том же духе! – приказала она, размазывая гель по его груди. – Только не вздумай нудить! Все твои серьезные разговоры подождут. – Она повернула душ, направив его прямо на грудь Роберта, смыла гель и провела языком по чистой коже.

Роберт отшатнулся, насколько позволяло пространство кабинки, и ударился локтем о стеклянную панель, чем заслужил новую серию поцелуев – в ушибленный локоть. Он и глазом моргнуть не успел – а Эрин уже расстегнула ремень и стянула влажные брюки до щиколоток.