Моя-чужая

…Со временем Ася ожила, стала снова улыбаться. И рисовать. Желающих разукрасить свое тело оказалось не так уж и мало. Но это потом, а сперва она боялась. Отказывалась рисовать что-то на людях. И чтобы побороть ее страх, Игнат стал ее первым клиентом.

— Ты серьезно? — улыбалась Ася, когда он разделся и заявил, что она может использовать любую часть его тела. Игнат кивнул.

— И ты не боишься? — не унималась Ася, рассматривая его, словно видела впервые. — Татуировка — это же навсегда. Или тебе сделать временную? Кажется, такие тоже есть… — она призадумалась, закусив кончик карандаша.

— Делай, какую хочешь, — улыбался Игнат тому, как она разглядывала его, будто диковинную зверушку.

— А рисунок?

— Целиком и полностью отдаюсь твоей фантазии, — он развел руками.

— И где хочу? — она лукаво сощурилась, скользнув взглядом по его бедрам и ниже.

Игнат усмехнулся, расстегнул ремень.

А Ася хохотала так счастливо и заливисто, что не удержаться.

Их поцелуй был со вкусом акварели и смеха. Нежный, долгий и непозволительно искренний. Ася царапала его спину своими ноготками, а Игнат таял от наслаждения. Стискивал ее в своих руках, желая только одного — стать с ней единым целым. Чтобы она была только его. Вся, от кончиков волос до закоулков души. Сейчас и навсегда…

…Игнат закурил. Посмотрел в окно, по которому стекали ручейки дождя. Тогда тоже шел дождь, барабанил по подоконнику. И Ася сделала-таки ему татуировку.

«Only God can judge me» у самого сердца.

— Если ты не веришь в Бога, — сказала она в ту ночь, водя пальчиком по витиеватым буквам на его груди, — Он будет верить в тебя.

Он так и не понял, когда у них все разладилось. Просто в один момент она стала чужой, полностью ушла в работу, практически поселилась там. Игнат пытался пробиться к ней, чтобы она открыла ему свои чувства, как в ту ночь. Но она пряталась за улыбчивой маской и обжигающими поцелуями. Пока однажды не назвала его чужим именем. Тогда Игнат понял, что невозможно заставить ее забыть Артема. Он никогда не заменит его. Да он и не хотел. И он стал ей другом, избегая близости и разговоров о Свароге. Секс стал редким, но ярким. Вот только после таких ночей, когда забывалось прошлое, будто ничего не было; когда исчезало все, кроме Аси в его объятиях, — хотелось утопиться или напиться до потери пульса. Спасала работа. От мыслей, срывов и случайных связей. Пока не появилась Алиса.

Кто бы мог подумать, что та ненормальная с моста перевернет его жизнь. Что ею окажется Алиса, пропавшая полтора месяца назад. Что рядом с ней Игнат впервые за много лет почувствует себя желанным и счастливым. И что ее он будет подозревать в гибели Аси. Ее и лучшего друга.

Крушинин взял пепельницу и вернулся в спальню. Сел на кровать, поставил под ноги пепельницу и посмотрел на стену напротив. В тусклом свете настольной лампы стена казалась алтарем — свечей только не хватало.

Игнат мрачно улыбнулся, стряхнул пепел, сощурился. В самом центре его настенного расследования висела фотография Аси. Рыжая, смешная, спасшая ему жизнь.

…Она появилась утром…или днем. Игнат давно перестал различать ночь и день — для него все стало серым, как пепел сигарет на подоконнике. Странно, что ему позволяли курить. В этом месте все под запретом — даже стены мягкие и посуда из пластика. К нему не ходили санитары, а еду приносили друзья. Впрочем, ему было плевать на еду. На все плевать. Кроме нее. Светлая, задорная, она щебетала без умолку. Разговаривала с ним, хотя он молчал. Смеялась и рисовала. И чертовски мешала понять, кто убил Дашу. Он сделал все, чтобы его не отвлекали. Отделался от санитаров, назойливого главврача, так лживо сочувствующего его беде, и лекарств, дурманящих мозг. Отвадил друзей — всех, кроме Алекса. Тому клятва Гиппократа не позволяла бросить Игната, он же ему и еду таскал. Он уже почти понял, кто убийца, но тут появилась Ася. И все пошло наперекосяк. Она единственная, кто не испугался его «приступов» — разорванных листов, брошенных в лицо, злого взгляда и синяков на ее тонких запястьях. Она приходила снова и снова. Как будто ничего не было. И он перестал ее выгонять. Стало вдруг любопытно, а что будет дальше.

Игнат украдкой подглядывал, как она рисует. Как смешно морщит нос, когда ей что-то не нравится. Как закусывает губу, увлеченная процессом. Как щурится, намечая контуры. И как закалывает карандашом волосы, а потом сердится, когда не может его найти. А еще она оставляла Игнату свои рисунки. И на каждом из них были драконы. Маленькие, только делающие первые взмахи перепончатыми крыльями. Или огромные, сжигающие деревни. А в один день среди всех рисунков Игнат обнаружил и свой портрет. Странный. Черно-белый. И лишь глаза, смотрящие на него как будто из тумана, были теплого янтарного цвета. Асины глаза, вернувшие краски его существованию.

А потом она не пришла.

Игнат потерял уйму времени, чтобы убедить Алекса и врачебную комиссию, что он здоров. А оно утекало как вода и отдаляло от него Асю. Выписавшись, он долго не решался идти к ней. Все-таки женщина его друга. Но что-то необъяснимое тянуло его к этой девушке. И с букетом ромашек он позвонил в дверь ее дома.

Ася открыла не сразу. Игнат уже почти ушел. Но когда увидел ее — бледную, измученную, с траурной лентой в рыжих волосах — понял, что уже никогда не бросит.

Тогда он видел только один способ вытащить Асю из того болота, в котором она увязла — подарить ей улыбку. Они проводили вместе сутки напролет. Гуляли по вечерним улочкам города, катались на лошадях и пропадали в парке аттракционов. Ели пиццу и сладкую вату, пили коктейли в пляжных кафе и заедали мороженым, и просто болтали. И сердце в груди Игната стучало сильнее, когда он видел Асину улыбку. Искреннюю, открытую, в которую он, сам того не подозревая, влюблялся сильнее с каждым днем.

Но незаконченное дело все разрушило.

В то утро они собирались на конную прогулку. Но неожиданно в гости приехал генерал Субботин, отец покойной жены Игната — Даши. Он попросил Крушинина вернуться на службу и разобраться в смерти его единственной дочери. Отказать постаревшему на десяток лет генералу Крушинин не смог. А еще через два месяца Ася сообщила, что беременна, а Игнат вышел на след убийцы жены. Им оказался сводный брат Аси…

…Игнат устало потер лицо, смял тлеющую сигарету. Курить расхотелось. Как и вспоминать. Попытался сосредоточиться на нынешнем незаконченном деле — гибели Аси. Перевел взгляд на снимок Сварога, к которому указывали все черные стрелки от газетных вырезок и других фотографий. Игнат смотрел и не верил собственным выводам. Когда так вышло, что все ниточки сошлись на Артеме? Как так получилось, что Сварог убил Асю? Женщину, которую любил до одури?

Взглянул на снимок своего сгоревшего дома. Черные стены и провалы окон, выжженная земля. Этот дом — подарок Эльфа и Сварога на свадьбу. Всем занимался Артем: от плана дома под руководством лучшего архитектора до подбора рабочих. Внутри дом — творчество Аси. Сварог знал каждый закоулок в доме, все ходы и выходы, в том числе и о тайной калитке знал. Он один мог попасть в дом тем вечером. Именно он зачем-то ехал к Асе. Да, он сказал, что якобы Ася сама ему позвонила. Но почему ему? И что странное — распечатка звонков по его номеру показала, что Артем врет. Зачем? И Кирилл утверждал, что весь вечер его никто не беспокоил. А ведь он первый, кого Сварог бы вызвал в случае опасности. Почему Артем не позвонил Кириллу? Зачем вытащил Асю из пожара, если хотел убить? Часть плана? Тогда вполне может быть, что и Ася его узнала, потому и сказала, что ничего не помнит. Вообще ничего о том вечере. Выгораживала? Или же действительно не помнила?

Именно Артем рассказал Крушинину о девице, покушавшейся на Асю в больнице. Он знал об особенностях Асиной крови, об опытах, результатом которых она была. И что девица в больнице — сводная сестра Аси. И что Игнат будет стрелять на поражение. И все бы хорошо, но Артем и тут ее спас. Зачем?

Игнат потер переносицу, прикурил. Он не понимал спектакля, разыгрываемого Сварогом. Или не Артема? Но тогда кто? Как объяснить все?

И нательный крестик Сварога, найденный в квартире Ольги после ее смерти. Как он мог там оказаться, если Артем никогда там не был? И откуда под ее ногтями частички волокон ткани, идентичной перчаткам Сварога?