Моя девочка

И сейчас, направляя дуло на дрожащую, захлебывающуюся собственными соплями тварь, умоляющую меня о пощаде, я никак не мог решиться спустить курок.

Не знаю, что останавливало меня, все логические доводы говорили о том, что оставлять в живых этих мразей нельзя. Чувство морали? Я уже натворил в своей жизни столько, что меня вряд ли когда-то причислят к лику святых. Но, тем не менее, не ожидал, что перешагнуть эту последнюю черту окажется для меня настолько сложно.

Костя безошибочно считал мои метания, подошел ближе и, наклонившись, негромко произнес у самого уха, так, чтобы его услышал только я один:

— Давай, я?

— Нет, я сам, — отрицательно мотнул головой.

Казалось, мы отвлеклись всего на секунду, но этого хватило, чтобы произошло непредвиденное. Младший братец, что все это время тихо сидел в своем темном углу, вдруг подскочил на ноги, и прежде чем Костины парни успели среагировать, кинулся сзади на одного из них, у которого в руках до сих пор находился бутыль с керосином. Остервенело обхватил его рукой за шею и приставил к сонной артерии кусок чего-то острого, кажется, это было стекло. Бутыль тут же выпал из рук попавшего в плен бойца, и покатился по полу, по пути расплескивая свое содержимое.

Не знаю, каким образом руки ублюдка вдруг оказались развязанными, возможно, в том углу он как раз и нашел этот кусок стекла, и потихоньку разрезал им веревку, пока мы все дружно развешали уши и слушали душераздирающий рассказ его братца. Не знаю, куда смотрели в это время Костины ребята, может быть, всё услышанное произвело на них не менее сильное впечатление, чем на меня самого, или они просто оказались недостаточно профессиональны, но я эгоистично порадовался происходящему. По крайней мере, мне теперь не придется стрелять в безоружных, пусть и свиней, и портить себе и без того изрядно потрепанную карму.

— Дернешься, и тебе крышка! — прошипела эта тварь, с силой вдавливая острие своего оружия парню в шею, а после перевела бешеный взгляд на меня. — Бросай пушку! Живо!

Я поставил ствол на предохранитель и одновременно незаметно скинул магазин себе на колени, это действо заняло не больше секунды, после чего я поднял руку со сволом вверх. Рисковать было нельзя, ведь уроду терять нечего, он уже успел понять, что никакой пощады ни для него, ни для его братца не будет, а в таком состоянии ему ничего не стоит прихватить с собой на тот свет еще кого-нибудь. Медленно наклонился, демонстративно укладывая пистолет на пол, в этот же момент не привлекающим к себе внимание движением спрятал магазин в карман брюк.

— А теперь встал и отошел к двери! — зарычал на меня ублюдок. — И вас тоже касается, все отошли! Быстро!

Мы втроем послушно отступили. Я был почти спокоен. Пусть люди Кости и допустили ошибку, потеряв бдительность, но я точно знал, друг никогда не стал бы работать, с кем попало. Как только эта мразь на секунду отвлечется от шеи парня, он сам его тут же обезвредит. Наша задача была лишь в том, чтобы не спровоцировать ублюдка раньше времени на крайние меры.

— Возьми пистолет! — раздался очередной его приказ, на этот раз, адресованный уже своему родственнику.

Тот подполз к оружию на коленях, но с первой попытки поднять ствол с пола связанными сзади руками у него не получилось, и какое-то время пришлось попыхтеть.

— Тащи мне! — рявкнул выродок, как только попытки его братца увенчались успехом.

С громким пыхтением он кое-как сумел подняться с колен на ноги, два раза едва не завалившись на бок, и осторожно, маленькими шажками попятился к своему брату.

— Давай сюда! — крикнул тот, едва свинья приблизилась к нему на достаточное для передачи оружия расстояние, и, наконец, допустил так ожидаемую мною ошибку.

Его рука, что крепко удерживала шею парня, отпустила её и потянулась за пистолетом. Этого оказалось достаточно, чтобы заложник молниеносным движением перехватил запастье другой руки ублюдка, в которой он держал осколок. Еще секунда потребовалась, чтобы давлением захвата вынудить его кулак разжаться и выронить холодное оружие, после чего парень с силой оттолкнул тушу выродка назад. Но тут очнулся от ступора второй братец. С бешеным ревом он кинулся на парня, заваливаясь на него всем корпусом, но тут же одним точным ударом был отправлен в нокаут. Младший братец в это время успел подобрать вылетевший из рук своего родственника ствол и направить на Костиного бойца.

— Не двигайся, сука! — заорал, но лучше бы он этого не делал.

Неудавшийся заложник, похоже, дико разозлился, и даже не зная того, что ствол не выстрелит, все равно метнулся вперед, и ловко вышиб оружие из рук ублюдка. Однако эта тварь не хотела так просто сдаваться. С яростным криком он бросился на парня, но был тут же развернут на сто восемьдесят градусов и пинком отправлен в стену, где, на его несчастье как раз висела керосиновая лампа. Урод сшиб её собой, стекло треснуло, и его спина, совсем недавно щедро политая мною керосином, в один момент вспыхнула. Огонь распространился по его телу так быстро, что я даже не сразу понял, как это произошло. Горе-заложник шарахнулся от него и попятился к выходу, а полыхающий огнем ублюдок с нечеловеческим воплем бросился на пол, и давай кататься по нему, но это стало его еще одной роковой ошибкой. Вылившийся из бутыля керосин на полу вспыхнул еще быстрее, чем он сам пару секунд назад, и самая настоящая стена огня очень быстро отрезала нас четверых от насильников. Нестерпимый жар заставлял нас очень быстро отступать назад, не обращая внимание на душераздирающие крики младшего братца, доносящиеся из огня. Старшего на удивление не было слышно. Похоже, парень успел хорошо припечатать его, и тот либо уже сдох, либо так и остался в глубокой отключке.

— Огнетушитель? — первым очнулся Костя, когда мы все отступили на безопасное расстояние.

— В машине… — растерянно отозвался один из его подчиненных.

— Быстро! — крикнул ему друг, и парень как ужаленный бросился бежать, скрывшись в темном коридоре.

Еще до тех пор, как он вернулся, вопли в объятой огнем комнате стихли. И нам троим пришлось поспешно покинуть помещение, чтобы не задохнуться от дыма и смрада. Да и с самого начала было понятно, что огнетушитель уже не поможет. Не знаю, что это было, вмешался злой рок, или, скорее, перст судьбы, ведь эти двое вполне заслужили подобный конец, но ни я, ни Костя, точно не стали бы убивать их подобным образом.

— Разворачивайся, мы уходим. Быстро, — на ходу бросил Костя парню, который несся нам на встречу с огнетушителем в руках, когда мы были уже на улице. — Ничего там не оставили?

— Нет, — мотнул головой второй его боец.

— Разве что ствол, — впервые за все время подал голос я.

— Чёрт… — выругался друг. — Ладно. Надо его забрать.

— Константин Георгиевич, позвольте мне, — обратился к нему тот самый, что имел неосторожность стать заложником.

— Нет. Я сам, — безапелляционно отрезал Костя, отбирая у парня огнетушитель. — Вода есть?

— В машине, — ответил второй боец.

— Неси. Бегом.

— Я иду с тобой, — я посмотрел на Костю, зачем-то стягивая с себя пальто, которое, в принципе, все равно было уже не спасти — оно успело провоняться дымом.

— Олег, я справлюсь и без тебя, — качнул головой друг.

— Не обсуждается.

Костя раздраженно вздохнул, но спорить больше не стал.

— Ладно. Идем вместе.

29

Еще сегодня утром Даша и предположить не могла, насколько сильно успела привязаться к Олегу. Настолько, что один день, прожитый без него, показался ей самой настоящей пыткой. Наверное, еще никогда в жизни она так сильно не ждала вечера. Надела самое красивое платье из тех, что нашла в шкафу, завила волосы в мягкие локоны, без малого целый час потратила на макияж…