Моя девочка

— Я не могу понять, из-за чего ты так сильно переживаешь. Ну не из-за них же, в самом деле? В чем причина, Даша? Расскажи мне.

— Я хочу уехать к маме, — бесцветным голосом ответила девушка.

— Хорошо, — кивнул. — Паша завтра свозит тебя. Но ведь не в этом причина?

— Ты не понял, Олег, — она подняла на меня красные опухшие глаза, полные холодной решимости. — Я хочу вернуться домой, к маме. Она там совсем одна, ей тяжело. И потом, мне там больше ничего не угрожает…

От её слов каждая мышца в моем теле напряглась, глаза сами собой сузились, злость и бешенство вернулись и накрыли с удвоенной силой.

— Ты хочешь уйти от меня? — спросил, едва сдерживая гнев.

Даша снова опустила взгляд, не проронив при этом ни звука.

— Отвечай на вопрос! — и все же я сорвался, заорал на неё.

— Мне просто нужно время, Олег, — шепотом ответила девушка. — Я должна справиться с этим всем…

— Уйдешь отсюда, назад пути не будет, — холодно предупредил её, мысленно умоляя, чтобы передумала. Потому что от своих принципов я ни за что не отступлюсь.

Но она не передумала. Отвернулась и едва слышно промямлила, рубанув мне ножом по сердцу:

— Как скажешь…

Наверное, с минуту сидел и безотрывно смотрел на неё, тщетно пытаясь справиться с тупой болью в груди. Черт, как же сильно я, оказывается, успел к ней привязаться.

— Значит, ты все решила? — сухо осведомился.

— Да, — еще тише ответила Даша.

— Хорошо. Попроси Надежду собрать твои вещи. Завтра утром Павел отвезет тебя в твою деревню.

* * *

С этими словами Олег резко поднялся с кровати, чтобы в следующую минуту покинуть спальню. Даша закрыла лицо руками, пряча под ними градом покатившиеся по щекам слезы. И, когда дверь за мужчиной с громким хлопком закрылась, упала на спину, заходясь в беззвучной истерике.

38

Спустился в гостиную, сел на диван, откинул голову на спинку и прикрыл глаза. На душе было так паршиво, что не хотелось вообще ничего. Ни есть, ни работать, ни даже завтрашнего дня. И отвечать Наде, которая, услышав, что я спустился, подошла и осторожно поинтересовалась, накрывать ли ей ужин, тоже не хотелось. И я не ответил, забив на призывы совести, которые настойчиво твердили мне, что эта женщина ни в чем не виновата. Просто поднялся, взял ключи от машины, накинул пальто, и вышел из дома.

Колесил по вечернему городу какое-то время, собирая все пробки, но сейчас они ни капли не раздражали. Было все равно, сколько времени я проведу в очередном заторе, ведь я никуда не спешил. Меня никто нигде не ждет. Она не ждет.

Как быстро все может поменяться в жизни. Еще вчера ведь ждала, радовалась моему появлению, улыбалась так искренне, а сегодня… Хочет уйти. Но ведь это ненормально. Что две этих мрази стали нашими гребаными купидонами, а когда их не стало, я оказался ей больше не нужен. Ведь нужен был. Я чувствовал это, потому что невозможно так притворяться. Она ведь в любви признавалась, и сдохнуть мне на этом самом месте, если это было не искренне с её стороны. Да и зачем ей было притворяться? Цель какая? Ей ведь вообще ничего от меня не нужно. Нет в ней ни капли корысти, ни меркантильности.

Тогда почему так легко отказалась от меня? Даже если считает неправильной мою позицию в отношении её насильников, я не понимаю… Не поверила, что я нарочно не сжигал их? Не хочет делить постель с убийцей? Что ж, её право.

Как бы там ни было, раскаиваться в содеянном я не намерен. Не должны эти уродливые отростки человечества спокойно жить и ходить по земле рядом с обычными людьми, да еще и воспитывать детей. Они словно зараженная гангреной конечность, которую необходимо ампутировать, иначе гниль неизбежно будет распространяться по всему организму. Когда служил, однажды видел, как тело человека гниет заживо, и эта отвратительная картина навсегда отпечаталась в моей памяти. А теперь еще и намертво переплелась с недавними событиями жуткой ассоциацией. Нет, я точно не передумаю и не откажусь от своего мнения. Я не такой мягкосердечный, как Даша, и, занеси меня нелегкая в политику (Боже упаси), я бы однозначно выступал за смертную казнь.

Но от того, что я прав, легче не становилось. Как бы ни разнились наши с ней взгляды, нам было хорошо вместе. И осознание того, что она уйдет, раскаленным металлом выжигало грудную клетку. Хотелось заглушить это мерзкое чувство хоть чем-то, и я заехал в алкогольный супермаркет, взял первую попавшуюся бутылку виски, после чего отправился в офис. Часы показывали половину девятого, в это время там обычно уже никого нет, кроме охраны, а мне сейчас необходимо побыть в одиночестве.

Я не ошибся, помещение, в котором я привык проводить намного больше времени, чем в собственном доме, встретило меня приятным полумраком и абсолютной тишиной. Не стал разрушать эту идиллию, зажег лишь настольную лампу у себя в кабинете. Снял пальто и пиджак, бросив все это прямо на свой стол, и удобно расположился в углу на диване с бутылкой элитного пойла. Отвинтил крышку, отпил прямо из горла. Поморщился. Давно уже не травил себя этой дрянью, но сейчас готов был на многое, лишь бы отключить на время мозги.

Завтра я снова буду в норме, а сейчас… Алкоголь как раз то, что нужно.

Сделал еще пару крупных глотков, и в голову мгновенно ударило, а по телу разлилась приятная слабость. Все же в том, чтобы бухать на голодный желудок, определенно есть своя прелесть.

Но наслаждаться достигнутым эффектом долго не пришлось. Похоже, кто-то из сотрудников все же еще не покинул офис, и теперь нагло решил нарушить мое уединение — в дверь постучали.

— Олег? — спустя еще мгновение на пороге показалась Рита, и накатившее раздражение отпустило. Эта девушка оказалась одной из тех немногих, чья компания была вполне терпимой даже в такой неблагоприятный момент. — Ты что-то забыл? Я могу чем-то помочь?

— Ты почему так поздно еще на работе? — устало поинтересовался у неё, не утруждая себя лишним движением, чтобы спрятать куда-нибудь бутылку. — Переговоры с Лисиным так затянулись?

— Нет, мы закончили еще полтора часа назад, — сообщила она, скользнув по ней внимательным взглядом, но тут же приняла безразличный вид, будто ничего особенного не заметила. — Все прошло успешно. Очень приятный дядечка. Сначала, правда, оскорбился очень, что ты не дождался его, и не пообщался лично, но я смогла убедить его в том, что ты сам из-за этого очень сильно расстроился, и что самый настоящий форс-мажор заставил тебя уехать. А потом напоила его кофе, мы разговорились, и он просил передать тебе, что не возражает против твоего предложения. Завтра пришлет своего юриста с договором.

— Еще бы он возражал, — усмехнулся я, сделав большой глоток обжигающей глотку жидкости. — Но ты все равно умница, все правильно сделала. Я в тебе не сомневался.

— Спасибо, — скромно улыбнулась девушка на мою похвалу.

— А чего домой не едешь?

— Да просто решила разобрать архив за прошлый год, навести там порядок в документации, — девушка обернулась и неопределенно качнула головой куда-то за дверь. — А то вечно, как понадобится поднять какой-нибудь договор, так час уходит только на поиски.

— Разве сын не ждет тебя дома?

— Сегодня он ночует у отца, поэтому, у меня уйма свободного времени.

Я сделал очередной глоток из бутылки и похлопал по дивану рядом с собой, приглашая её присесть. Девушка послушно приблизилась и опустилась на диван в полуметре от меня, небрежно сбросив туфлю и подложив под себя ногу.

— Развелись? — бестактно поинтересовался, разворачиваясь к ней всем корпусом.

— Да. Еще два года назад.

— Чего так?

— Не сошлись характерами, — произнесла Рита с легкой иронией.