Моя дочь от тебя

– Я не буду спорить с тобой, Максим. Лучше проваливай, пока я не вызвала полицию...

– Мам!
– внезапно настойчиво одергивает меня за руку дочка, и мне приходится отвлечься на нее.

– Что, сладкая?
– Поворачиваюсь к ней всем корпусом, загораживая при этом обзор для Максима.

– Я знаю этого дядю, - шепчет мне доверительно Маруся.

– Знаешь?
– искренне удивляюсь и пугаюсь одновременно. Где она его могла видеть? Или, может быть, Макс не просто так появился в нашей жизни? Может, он следит за нами?

– Угу. Я видела его картинку в твоем старом телефоне, который ты отдала мне, - щечки дочки покрывает румянец.

– В телефоне?!
– проговариваю про себя. Вот значит как?!

Бросаю на Макса взгляд через плечо и вздрагиваю от неожиданности всем телом, так как мужчина оказывается прямо за моей спиной. На его губах играет самодовольная улыбка.

– Что?
– щурю глаза.
– Ведешь себя как ребенок. Честно.

Близость Максима смущает. И я чувствую, как мой "боевой" настрой с каждой секундой, проведенной рядом с ним, тает. Неуверенность выходит на первый план. Делаю еще один шаг в сторону, и Максим его делает вместе со мной.

– Мне есть у кого учиться, - скалится он.

Смерив его недовольным взглядом, придумываю в голове слова, которыми могла бы его обидеть, но произнести их не успеваю, так как калитка открывается, и нам навстречу выходит Ирина Витальевна.

Меня чуть не парализовало от неожиданности. Женщина с подозрением окидывает нас взглядом, и я замечаю в ее глазах еле прикрытое недовольство.

– Как неожиданно!
– Женщина сжимает в тонкую линию губы. И мне становится от этой неловкой ситуации не по себе.
– Что вы тут делаете в такой ранний час, Максим... Степанович?

Ирина Витальевна оставляет мусорный пакет возле калитки (я его заметила только что) и подходит к нашей троице вплотную.

– Дядя нас подвезти хочет, а мама ломается, - тут же выдает Майя, и от ее слов у всех нас, взрослых, округляются глаза. Наши взгляды скрещиваются. Мы переглядываемся друге другом в попытке найти нужные слова, чтобы сгладить возникшую неловкость.

– Маруся, так говорят только взрослые, - журю дочку, и с ее лица сходит улыбка.

– Ой, мам, прости, - прикрывает она ладошкой рот.

– На самом деле, я недалеко здесь снял дом. И вот еду я на работу, а тут Майя Ивановна стоит. Предложил подвезти, - на ходу придумывает Максим, но по его лицу и уверенному тону даже мне трудно было бы ему не поверить.

– Вот как?
– женщина вскидывает бровь и делает вид, что поверила.
– Ну, так вам, наверное, пора.

А то на работу опоздаете. Ярослав не любит бестактных людей. Прямо на дух не переносит, - с нажимом произносит Ирина Витальевна и тоном дает понять, что за ее речью скрывается двойной подтекст.

– Угу, я заметил. Так что давайте не будем злить начальство, Майя Ивановна.
– Максим деланно отступает и поднимает руку, указывая на открытую с водительской стороны дверь.

– А как же Маруся? Ей нужно кресло, - цыкает Ирина Витальевна с долей злорадства в голосе.

Но мужчина подходит к задней двери, распахивает ее... Там стоит кресло.

Готовился гад!

Глава 11

Салон автомобиля заполнен безмолвием. Но? по большом счету, мне плевать. Сейчас важно то, что я могу увидеть дочку Майи достаточно близко, чтобы внимательнее рассмотреть ее и понять, от меня этот ребенок или нет.

Но чем дольше я смотрю на малышку, тем яснее становится то, что ребенок на меня совершенно не похож. И Антоха здесь оказался прав: я придумал себе то, что хотело мое подсознание.

– Ищешь сходства?
– вклинивается в мои мысли приглушенный злой голос Майи, и я, отвлекаясь от созерцания девочки, смотрю на нее.

Лицо немного осунувшееся, бледное. Под глазами виден слой тонального крема (похоже, пыталась таким образом скрыть темные круги). Волосы стянуты в тугой пучок на затылке. Строгий, темносинего цвета брючный костюм только подчеркивает ее бледность. Все в ней выдает деловую женщину. Совсем не похожа она больше на ту Майю, которую я когда-то знал. Все эмоции скрыты под маской безразличия. Мне даже кажется, вчерашнее "недоразумение", произошедшее в ванной, ее никак не трогает. Не смущает.

– Нашел?
– кривит недовольно немного потрескавшиеся губы.

– Что?
– не сразу понимаю, что она от меня хочет.

– Сафронов. Бесишь. И зачем ты только снова появился на моем пути?
– высказывается в сердцах девушка, но ее недовольство не несет для меня нужной информации.

– Может, для того, чтобы ты не сделала ошибку?
– предполагаю вслух.

– Ошибка - это твое появление в моей жизни!
– повышает голос, и это мгновенно привлекает к нашей малюсенькой перепалке внимание ее дочери.

– Мам, а что это значит? Этот дядя тебя обижает?
– Ребенок выворачивается на сиденье, и тут до моего слуха доносится звук растягивающихся ремней безопасности на детском кресле.

– Эй! А ну-ка не трогай ремни!
– раздраженный поведением Майи, я невольно повышаю голос на девочку.

Та замирает на полпути к освобождению и смотрит на меня округлившимися то ли от удивления, то ли от испуга глазами.

Сжимаю челюсть от бессилия. Твою же мать! Я же не хотел с ней ругаться.

– Макс. Останови. Машину.

Каждое слово Майя чеканит, будто молотом о горячее железо, аж искры летят. Но я только прибавляю обороты.

– Я довезу вас до места. Скажи адрес.
– Достаю телефон, дабы включить навигатор, но Майя выдергивает его из моих пальцев и со злостью кидает на заднее сиденье.

– Я сказала: останови!
– угрожающе цедит сквозь зубы она.

Мое самообладание дает трещину. Окидываю девушку раздраженным взглядом.

– Ты своим поведением напугаешь ребенка.

– Это я-то напугаю?!
– заводится Майя и повышает голос еще на тон.

– Хватит вам спорить, - обрывает нас детский плаксивый голос с заднего сиденья.
– Отвезите меня просто в садик. Мама?!

Мы поворачиваемся к Марусе.

– Прости...

– Прости...

Одновременно в один голос отвечаем, и Майя следом окидывает меня злым взглядом, поджимает губы.

– Мама, не сердись, пожалуйста. Ты сама говорила, что это плохо, - куксится девочка.

– Прости, детка, больше не буду, - ласково отвечает ей девушка.
– Зеленая улица, пятнадцать, - сухо называет адрес и, дотянувшись до моего телефона, суем мне в ладонь.