Моя душа

И вдруг в моей памяти всплыли слова Верховного мага: Вы выйдете замуж и у Вас будет много детей, но для этого Вам придётся очень побороться за своё счастье, - говорил он.
– И меня вдруг охватила неимоверная злость и на себя, и на этот чёртов ремень. Я грызла его зубами, резала каким-то ножом, неизвестно откуда появившимся в моих руках, я билась из последних сил пока не вытащила из машины истекающего кровью, невероятно тяжёлого мужчину. Оттащив его подальше от места аварии, я разорвала на нём окровавленную рубашку и расстегнула брюки. Порвав на лоскуты свою нарядную блузку, я вытерла ему залитое кро­вью лицо, очи­стила полость рта от посторонних предметов и, как нас учили в институте на уроках воен­ной подготовки, сделала искус­ственное дыхание рот в рот и непрямой массаж сердца.

Я была вся измазана кровью, машинным маслом, и ещё чёрт знает чем, а из раны на ноге пострадавшего фонтаном била кровь, которую, как я не старалась, остановить не могла. Не найдя под руками более подходящего предмета, я сняла с себя лифчик и сделав из него жгут, наложила поверх раны, но не смотря на все принятые мною меры, кровь продолжала бить пульсирующим фонтаном. То­гда я зажала артерию руками и уже окончательно выбив­шись из сил, сидела над раненным, обречённо глядя на безлюдное шоссе, ожидая появления хоть какой-нибудь помощи.

Первой примчалась полиция, потом скорая, а за ними, конечно же, телевиде­ние и местная пресса, - без них здесь не обходится ничего. В интер­вью для те­левидения врач скорой сказал, что если бы мною не была оказана первая по­мощь, то водителя им бы спасти не удалось. Мужчину увезли в больницу, а меня оставили на съедение настырливых журналистов. Хо­рошо хоть Вика была рядом – укрыла меня покрывалом. Через какое-то время примчался и её перепуганный кавалер - ему Вика не забыла позво­нить, сказала, что попала в аварию, извинилась за вынужденную задержку, попросила никуда не уходить и обязательно её дождаться. Как только её отпустят врачи, она обязательно к нему приедет.

Полицейский долго составлял акт, потом проверил наши доку­менты и прицепился к Вике за просрочку её пребывания в США. Офицер куда-то звонил, что-то долго уточнял, но когда узнал, что она приехала в гости к Хали Эверин, извинился и отстал от неё.

– Мэм! – обратился он ко мне. – Вам нельзя садиться за руль, пересядьте в нашу машину, мы доставим Вас домой, а Вашу машину поведёт наш со­трудник.

Домой мы приехали на полицейской ма­шине, за нами следовала наша машина, а замыкал колонну Джон.

Вечером позвонила Галина:

– Доченька! У тебя всё в порядке? Ты не пострадала?

– МАМА, мы с Викой в полном порядке! А откуда ты так быстро обо всём узнала? От тебя ничего нельзя утаить!

– А ты не пробовала посмотреть по телевизору блок новостей? Там це­лый день вас показывают! Вы с Викой теперь герои дня, спасшие жизнь богатому американцу!

Я включила телевизор и настроилась на канал новостей.

– Сенса­ция! Русские красавицы спасают Америку!
– донеслось из телевизора.
– Пострадавший в автокатастрофе Дэйв Хоггарт, владелец гости­ниц, кафе и ре­сторанов, миллионер из Бэркли, входящий в сотню самых богатых людей Америки, был спасён мужественными русскими девушками. Лида Эверин, сестра известной в деловых кругах Америки бизнес-леди Хали Эверин, не пожалела своего роскошного лифчика "The Red Hot Fantasy Bra" от Victoria's Secret - производителя самого дорогого женского белья в мире, для спасения самого завидного холостяка Америки, разбившего уже не один десяток женских сердец!

– Теперь вы звёзды!
– вздохнула Галина.
– Ну что ж, го­товьтесь, или не выходите из дома вообще, или оденьтесь поприличнее и заготовьте обращение к благодарному народу Аме­рики!

Галина как всегда была права. На улице нас ожидала огромная толпа журнали­стов, одни лезли в дверь, другие заглядывали в окна. Мне ничего не оставалось делать, как выйти к ним и ответить на все их вопросы: кто мы и что делаем в Америке, куда мы ехали в тот день, нравится ли нам Америка, в восторге ли мы от Сан-Франциско, какие у нас планы на бу­дущее и ещё сотню других, не менее глупых вопро­сов. Я отвечала с достоинством, позируя пе­ред каме­рами прелестными ножками в коротенькой юбке и красивым бюстгальтером, видневшимся в глубоком декольте моей блузки. Вика тоже что-то говорила, крепко вцепившись в своего Джона, на деле оказавшегося обыкно­венным русским Ваней из Нижнего Новгорода - в Америке он рабо­тал по контракту в корпорации «In­tel» уже более пяти лет.

Все вечерние газеты пестрели нашими фото. Обо мне писали, что я училась в университете Сан-Фран­циско, была капитаном сборной университета по волейболу, сейчас занимаю пост вице-президента Аме­рикано-Россий­ской компании с обо­ротом в триллионы долларов, а моя сестра, коренная американка рус­ского происхождения, является президентом этой компании. В теле-новостях постоянно расска­зывали о той жуткой аварии, смакуя её во всех подробностях, выкладывали всё новые и новые факты «небывалой для Америки трагедии» и непрерывно крутили ролик, где я, гордой 'oрлицей, восседаю над истекающим кровью первым женихом Америки Дейвом Хоггартом, прикрывая его своей огромной голой грудью. Мои фотографии в газетах снабдили броскими заголовками:

«РУССКАЯ КРАСАВИЦА СПАСАЕТ АМЕРИКУ!»

«ЛИФЧИК ЗА $ 60000 ВМЕСТО ЖГУТА!»

«ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ ХОЛОСТОЙ ЖИЗНИ МИЛЛИОНЕРА!»

Боже храни Америку!

Вика теперь целыми днями где-то пропадала, а вечером без умолку рассказывала, ка­кой у неё умный и красивый Джон. В один прекрасный день она нам по­звонила и радостно сообщила, что не придёт домой ночевать, чтобы мы за неё не вол­нова­лась, но мы с Галиной были за неё абсолютно спокойны, потому что знали, что она находится в надёжных руках.

А мне позво­нили из госпиталя, где лежал Дэйв Хоггарт, и попросили к нему приехать, вежливо объяснив, что Дэйв пришёл в сознание и хочет увидеть свою очаровательную спасительницу.

– Галя! Что мне надеть?
– тут же запаниковала я.
– Я ещё никогда не прове­дывала раненых миллионеров в больнице!

– Кошмар! Что делается!
– рассмеялась Галина.
– Что хочешь то и надевай, только оденься, пожалуйста, поскромнее, ты же не на свидание идёшь!

Если бы она только знала, насколько судьбоносными оказались её слова! Увидев меня впервые, Дэйв, с перемотанным до глаз лицом, сразу в меня влю­бился. Так у нас начался больничный роман. Я наве­щала его каждый день. Дэйв дарил мне огромные букеты цветов и, взяв меня за руку до самого вечера не выпускал её из своих ладоней, а когда через неделю его выписали, он пригласил меня к себе погостить. Я, конечно, очень смутилась, тем-более, что это событие собирались транслировать по всем телеканалам, но приглашение приняла и прямо из больницы мы поехали к нему домой. Гостила я у него не так уж и долго, всего-какой-то ме­сяц, а когда настало время уезжать, Дэйв сделал мне пред­ложение стать его женой и уже через неделю мы с ним помолвились! Я была настолько счастлива, что казалось в целом мире счастливее меня никого не было, за исключением разве-что только моей дорогой МАМЫ-Гали!

Аналогичное предложение получила и Вика от сво­его Джона, но наши визы закончились, и мы должны были возвращаться в Рос­сию. День нашего бракосочетания уже был назна­чен, гости при­глашены, но нам необходимо было вернуться домой, чтобы ула­дить свои личные дела. Вике необходимо было оформить раз­вод с Вади­мом и получить «Green-card», так называемый, «вид на жительство». В отличие от неё мне было намного проще, я получала ПМЖ в Америке на основа­нии брака (виза К-1 выда­ется людям, которые приезжают в США с целью бракосочета­ния и на данную визу не существует каких-либо квот). Наши петиции должны были рас­сматриваться в службе натурализации и иммиграции в течение нескольких месяцев, но мне на по­лучение визы «невесты» не нужно было доказывать отсутствие своих иммиграционных намере­ний, так-как в Американском посольстве и так уже все пре­красно знали, почему я намерена остаться в Америке и за кого выхожу замуж. Брак с гражданином США давал мне все права на статус постоянного жителя. Мне оставалось только пе­редать дела на фирме своему преем­нику.

* * *

Однажды ночью мне стало плохо, у меня началась тошнота и я засела в туалете. МАМА, как всегда, была начеку. Она тут же при­бежала ко мне и как опыт­ная в этих вопросах женщина, лишь потрогав мой набрякший сосочек, сразу же вынесла при­говор:

– Ну, вы девки, даёте! Одна у себя в комнате блюёт, другая в туалете закрылась! Давайте, марш обе ко мне в комнату, за вами теперь нужен постоянный присмотр!

Боже! А я думала, что это у меня задержка такая! Значит, я бере­менна? И Вика тоже? Ну мы и дали по гастролям в США!