Моя хранимая Химари

Огненный дух громко икнула, хлопнула себя ладонью по лбу, и ещё раз окинув нас всех взглядом своих слепых глаз, "зажгла" на лице татуировку, и заново представилась для всех, словно в этом было какая-то необходимость:

– Флемма Саламандер… безумие Ноихары, одна из хранителей светоносной половины. Ну вот… теперь ты знаешь, Киёко Хомуро… наследница рода, в чьих жилах по сей день живёт своей буйной жизнью моя кровь. Приятно, наконец, познакомиться со своей дальней родственницей… о, не обращай внимания на вторую часть меня, с которой ты была всё это время знакома. Так было надо, чтобы лунные муравьи не разучились удивляться.

– Ты… раньше была мужчиной аякаши, и главный род Хомуро обязан тебе своим зарождением?
– Зачем-то уточнил я.

Потомство случайно выжившего типа у человека с элементальным аякаши может быть только в случае, когда аякаши - мужчина, а человек - женщина, ведь тело-стихия, тем более огонь, не может выносить ребёнка. А вообще, род Хомуро, кстати, мог существовать и до этого, просто не иметь этой своей особенности.

– Что есть зарождение рода, Юто?.. десу. Магия и сила крови может проснуться рано или поздно в любом человеке, десу. Я лишь сделала подарок, который со временем стал использоваться во зло, что закономерно привело род в то состояние, в котором он находится, десу… уж простит меня Господь за мои беспечно-дерзкие слова, но я не жалею о содеянном тогда. Жизнь - лучше её отсутствия… Кто-нибудь хочет леденец?.. десу.
– Говорит Флемма без татуировки, затем оборачивается и подходит к столику возле своей этой машинерии, издающей трубные звуки.

…Ей минимум сотен пять лет, если судить по истории рода Хомуро, которую вскользь рассказала в нашу первую встречу Киёко. Да и развиться до её текущего состояния, возможно, примерно как раз за это время, или может чуть меньше, при условии, что ничего извне её росту не помогало. Аякаши-каннибалом Флемма, вероятно, не является, поэтому столь же быстро как они, набрать силу не могла на одном лишь питании себе подобными. Заняла старый природный источник огненной магической энергии и так и развивалась. Изредка контактируя с людьми, судя по находящейся в шоке наследнице Хомуро.

– Значит… это правда… - Пробормотала еле слышно Киёко.

Наступила тишина, не прерываемая ни взявшей со столика леденцы Флеммой, ставшей молча нам их предлагать, ни моей Семьёй и Киёко. Похоже, разговор усилиями огненного духа всё же сошёл на нет, несмотря на весь мой запал в том, чтобы выбить из своего вчерашнего противника правду о её мотивах нападения на мою Семью. Хотя… подозреваю, что случилось то же самое, что когда-то вышло с Куэс при нашем с ней первом случайном сражении при встрече спустя столькие годы. Плюс личный интерес хранительницы в текущем главе всё-таки клана Амакава.

Как бы там ни было, ещё один раунд вышел в её пользу. Безумие Ноихары разоружила не только меня, но и смягчила непреклонность присутствующих членов моей Семьи в их стремлении помочь мне разобраться с этим вопросом. Отчасти потому, что в культуре местных, а значит и в манерах речи и даже мысли мимикрирующих под местных людей демонов значилось важным пунктом уважение к старшим. А Флемма была, теперь уже точно ясно всем, кто сомневался после разбора боя, довольно старым элементальным духом. Эти её резкие изменения эмоционального фона, неадекватные реакции, вспоминаемые по делу и без противоречивые утверждения и вопросы, задаваемые вопреки здравому смыслу, а также фиксация на незначительных элементах, свойственная человеческим детям, завершали картину безобидного… пока его не доведут, существа. "Ну вот как на неё злиться?" - примерно это должны думать те, кто мог быть и был свидетелем её короткого диалога… со мной, Киёко, и с самой собой, видимо.

Как злиться? Да очень просто. Есть их у меня, ответов на этот вопрос.

– Киёко, очнись. Флемма. Будем говорить тут, или есть в твоей церкви более… укромное место?

– Пойдём, Юто Амакава-сан. Кельи настоятельницы… её, то есть мои, в отдельном корпусе. Я поставлю барьер и мы сможем, кхе-кхе, поговорить. Я постараюсь… быть как можно более понятной, ради такого эксклюзивного случая. - Флемма с татуировкой.

Видимо, она всё же была более адекватной… если так можно выразиться про одну из воображаемых личностей разумного, по отношению к его второй личности, что уже само по себе является признаком безумия. Но затем всплывает в сознании вчерашнее происшествие, безумные глаза и лицо огненной аякаши с татуировкой на лице, и моё мнение мне же приходится корректировать. По крайней мере, для себя уже можно точно и окончательно решить, что существо, идущее впереди нас, показывая нам дорогу к её апартаментам, в которых она, судя по всему, и живёт, является минимум неадекватной с точки зрения обычного человека. А значит, ожидаемые реакции от неё можно и нужно фильтровать через понимание этого факта. Рассчитать можно любое, даже самое хаотичное поведение - разница лишь в необходимом времени и количестве необходимой для этого информации, преимущественно собираемой в непосредственном разговоре статистическим методом. То есть, как она смотрит на вещи в целом, и более конкретно - на что-то определённое, а также при каких обстоятельствах это её видение меняется. Моя цель, состоявшая и состоящая в том, чтобы узнать её получше, для того, чтобы иметь возможность спрогнозировать… ладно, не буду нагромождать мысли специфическими словесами: просто узнать получше, чтобы понять, что от неё можно ждать… так вот, эта цель не изменилась, несмотря на продемонстрированную, и даже подтверждённую вслух ей самой некую вторую личность.

Да, она безумна в общем понимании этого слова, и моя задача из-за этого усложняется. Немного… наверное. Но всё дело - в восприятии. Нет, раздумывать над философскими вопросами о том, что есть безумие, и кто из разумных этого мира является подлинным эталоном правильного мышления, я не собираюсь, так как подобный подход контрпродуктивен, ведь подобные вопросы не разрешимы принципиально, в отличие от просчёта личности Флеммы - слишком много факторов, и усреднённый пример большой группы людей тут ничего не даст.

…

Аскетизм. Рабочий деревянный стол, несколько стульев, твёрдая двухместная кровать, шкаф, тумбочка. Деревянные панели на стенах, оканчивающиеся на уровне чуть выше среднего роста от пола. Выше них - обработанный камень, развешанная ткань, несколько полок с книгами, судя по всему, на религиозную тематику, обязательный крест-символ её религии… интересно, она действительно верит в абстрактное, или это её легенда-прикрытие? Никогда ещё не видел раньше демонов, нуждающихся в моральном стержне из верований в несуществующего или же ушедшего божества. А ещё - леденцы. Много различных леденцов. Кое-где, явно облизанные и недоеденные. Всех форм, цветов и размеров: зелёные, оранжевые, синие, красные, полосатые и "облачные", состоящие из нескольких цветов, кружки, овалы, мелкие шарики, звёздочки, прямоугольники, лежали в хаотичном порядке на столе, тумбочке, и кое-где на полу. Вперемешку с небольшой кипой листков, также имеющихся в наличии в комнате - преимущественно на столе, но и парочка сложенных и скомканных на кровати имеется.

Странное жилище не менее странной аякаши, даже с учётом того, что она высшая, а значит и должна немного отличаться от большинства своих собратьев из-за опыта, влияющего на её поведение и вкусы в оформлении места своего постоянного обитания. Однако… эта хаотичность ей к лицу, на самом деле.

– Сидзука, Киёко, останьтесь. Все остальные, подождите за дверью.

Помещение маленькое, всей компанией, особенно, с Дарой, тут не поместиться. В целях безопасности, можно оставить с собой лишь того, у кого больше всего шансов остаться в живых, независимо от причин… в случае чего. Сидзука - понятно почему, а наследница Хомуро… в общем, мне почему-то кажется, что Флемма не станет каким-либо образом вредить своей подруге, раз уж допустила своё и её сближение до определённой степени, пусть которой и не хватило для того, чтобы между ней и последней в исчезающем роду клана оникири, входившего в круг, не было совсем никаких тайн. Да, одно из тех самых "просто предчувствий", которые меня не подводят в подавляющем большинстве своём.

– О, можете пойти присесть или прилечь в соседних кельях - там свободно, десу. Дети ушли в закат, к единорогам космической любви, десу.
– Флемма без татуировки, на ходу подхватывая ближайший леденец и ловким, отточенным столетиями движением закидывая его себе в рот.

Специально напомнила? Дети, скорее всего на кухне, или что у местных в этом заведении заменяет это, несомненно, важное место, долженствующее присутствовать в любом строении, в котором предполагается проживание разумных, которым необходима пища.

А вот это мне совершенно не нравится. Защита! Среднее диагностическое…

Шаблон "кастер, две руки".

– Ханасэ! Разрешения от Многоликого не было, десу! Аа-ам-м-моу! Нет, ты отпусти! Ситуация нестандартная.
– Флемма, с попеременно зажигающейся и гаснущей татуировкой.

– Флемма, не смей… иначе я уничтожу тебя без единого сожаления!

Прервать или нет? Смотрится зрелище тревожно и одновременно с этим комично. Однако мне не до шуток. Тянущая к своей голове непонятно откуда взявшийся (!) амулет на основе Света в виде маленького деревянного креста, долженствующий, навскидку, действовать каким-то ментальным образом НА держащего его разумного, Флемма одновременно с этим другой рукой удерживает первую руку с этим самым амулетом, словно борется сама с собой. Смысл её действий от меня ускользал, и только из-за того, что они не выглядели враждебно, я ещё не атаковал сам. Сидзука без моей подсказки активирует свою собственную защиту, а я резким движением завожу за спину Киёко и уже собираюсь выбить амулет, как вдруг резкая, короткая вспышка последнего, прерывает наши мельтешения… наверное, сложный амулет, следящий за происходящим в своём непосредственном окружении, и хранящий определённые триггеры-ситуации, "решил" вмешаться самостоятельно.