Моя Игра

Создается впечатление, будто многие забывают, что защитники, как правило, лучше видят поле, чем нападающие. Играя в оборонительном эшелоне, я всегда вижу, как может развиваться данный игровой эпизод от начала до конца. Все события происходят прямо передо мной. Форварды же нередко катятся спиной к происходящему на льду; иной раз им приходится принимать пасы или броски, не зная, что творится на других участках льда, потому что они просто их не видят.

Чем больше я думаю об этом, тем чаще прихожу к мысли, что защитники должны всегда поддерживать атаку своей команды, а не устраняться от нее, поскольку именно игроки обороны и вратарь лучше видят все происходящее на площадке. Кстати, не забывайте и про голкиперов. В нашей команде вратари всегда помогали нам, исправляя допущенные нами в обороне или нападении ошибки, кроме того, они анализировали тактические схемы и манеру игры. В финале Кубка Стэнли против "Торонто мэйпл лифе" несколько лет назад Эдди Джонстон подозвал меня к воротам, делая вид, будто просит меня помочь убрать воду и мусор от линии ворот. А в действительности он хотел мне подсказать, что игрок, опекающий меня при игре нашей команды в большинстве, всегда смещается влево от меня еще до того, как я совершаю бросок. Я поблагодарил его и побежал в зону противника, так как мы продолжали играть в большинстве. После вбрасывания шайба отлетела ко мне, и передо мной тут же возник мой опекун. Я замахнулся, как для щелчка, и тут заметил, что тот, как предсказывал Эдди, действительно сдвинулся влево, открыв для меня 45-футовый коридор до ворот. Вместо броска я подхватил шайбу, рванулся вправо, приблизился к воротам и примерно с двадцати футов послал шайбу во вратаря. Он мой бросок отбил, но шайба отскочила на пятачок, и кто-то из моих партнеров легко протолкнул ее в сетку ворот. Эдди, конечно, не — получил очка за голевую «передачу», но он заслуживает всяческой похвалы.

Так уж случилось, что я вступил в НХЛ в период, когда хоккей претерпевал серьезные изменения. В прежние времена игра почти всех шести команд, составлявших тогда НХЛ, отличалась прессингом по всему полю и невысоким счетом, причем количество бросков по воротам с обеих сторон редко достигало сорока. Но вот в 1967 году количественный состав НХЛ удвоился, и мы стали свидетелями захватывающих поединков, завершавшихся с большим счетом, когда каждая из сторон совершала по сорок бросков по воротам. Нынче НХЛ разрослась до восемнадцати команд, и во всех отношениях атакующий стиль игры стал преобладать над оборонительным. Лорд Стэнли, несомненно, перевернулся в гробу в тот майский вечер 1973 года, когда в одной из финальных игр на Кубок Стэнли чикагская "Блзк хоукс" победила "Монреаль канадиенс" с невероятным счетом — 8:7. Вратари соперничавших тогда команд были отнюдь не зелеными новичками: выступавший за Чикаго Тони Эспозито и монреалец Кен Драйден считались лучшими голкиперами лиги. А ведь в 1952 году, когда завоевавшая кубок "Рэд уингз" из Детройта победила сначала "Мэйпл лифе", а затем и «Канадиенс», покойный Терри Савчук забросил только четыре безответные шайбы, а общий счет в восьми матчах составил всего пять голов.

Сегодня даже вратари принимают участие в атаке. Десять лет назад голкиперы касались шайбы только в целях самозащиты. Сейчас они подбирают шайбу за воротами, принимают ее на клюшку, пасуют своим форвардам и нередко получают очки за голевую передачу. А вратарь из Канзас-Сити Мишель Пляс-се ухитрился даже сам забить гол, когда еще выступал за команду низшей лиги. На последней минуте матча его команда вела в счете с перевесом в один гол, и соперник, пытаясь сравнять счет, решил заменить 'своего вратаря полевым игроком. Время шло, и вот Пляссе остановил шайбу клюшкой, обработал ее и бросил через всю площадку в пустые ворота соперника. В НХЛ ни одному из голкиперов не удавалось забить гол противнику, хотя Эдди Джиакомин был близок к этому, когда на последних секундах матч^. против "Мэйпл лифе" в Торонто посланная им шайба угодила в стойку ворот. Поверьте, я вовсе не утверждаю, что пришла пора и вратарям забивать шайбы. Но могут найтись знатоки, по мнению которых в хоккее еще нет места и для атакующих защитников.

Игра на неудобной стороне

Я «леворукий» хоккеист, хотя играю правого защитника. С точки зрения теории я стою не на своем месте: в старых пособиях по игре в хоккей говорится, что «леворукие» хоккеисты должны играть слева, а «праворукие» — справа. Но это в теории. По-моему, играть можно на любой стороне. Айвен Кур-нуайе бросает с левой руки, а в команде «Канадиенс» выполняет функции правого форварда.

"Праворукий" Узин Кэшмен из "Бостон брюинс" играет левого нападающего в самом результативном в хоккее звене, где его партнерами являются Фил Эспозито и Кен Ходж. Среди многочисленных защитников с левым хватом, играющих справа, мы видим Брэда Парка из нью-йоркской «Рейнджере», Стива Савара и Ги Ляпойнта из "Монреаль кана-диенс" и Кэрола Вадне из команды «Брюинс». А в Москве четверо или пятеро крайних нападающих и трое или четверо защитников сборной СССР тоже играют с «неудобной» стороны. И, кстати, то же относится к человеку, которого навсегда запомнили в России, — к левому форварду Полу Хендер-сону, бросающему шайбу с правой руки и выступающему сейчас за торонтскую «Торос». Играя с «неудобного» края, он в трех последних играх московской серии забросил шайбы, решившие исход матчей в пользу команды Канады, включая и последний гол за тридцать четыре секунды до конца последней, восьмой встречи, который принес общую победу канадской команде. Однако, за исключением Хендерсона и Кэшмена, большинство тех, кто играет с «неудобной» стороны, — «леворукие» хоккеисты, исполняющие функции крайних правых форвардов или правых защитников. По непонятной причине сейчас в хоккее значительно больше «леворуких», чем «право-руких» хоккеистов. В НХЛ из каждых четырех защитников и пяти нападающих-трое имеют левый хват. В сборной команде СССР дестнадцать из восемнадцати форвардов 1 семь из восьми защитников бросают с левой эуки. В сезон 1973–1974 годов в составе "Бостон брюинс" было, например, тридцать «леворуких» и шесть «праворуких» хоккеистов. В тот же сезон в трех ведущих клубах Восточного района НХЛ-командах Бостона, Мон-›еаля и Нью-Йорка — не было ни одного по-тоянного защитника, который бы бросал правой руки. Быть может-как это произошло в бейсболе, — через двадцать лет все будет наоборот. Пять или шесть лет назад менеджеры жаловались на нехватку молодых талантливых «кэтчеров». Но вот откуда ни возьмись в большом бейсболе появились Джонни Венч, Термон Мансон, Тед Симмонс, Карл-тон Фикс и Рэй Фосс, и теперь те же самые люди сетуют на нехватку полевых игроков.

Если просто перечислить недостатки игры с «неудобной» стороны, их окажется больше, чем преимуществ, но, по-моему, преимущества эти так значительны, что берут верх над недостатками. Например, играя с «неудобной» стороны, я всегда испытываю трудности при обработке шайбы у борта. Далее, мне приходится чаще, чем я бы этого желал, принимать и давать пасы тыльной стороной клюшки. Наконец, когда я делаю рывок по правому краю, мне приходится дальше, чем нужно, отпускать от себя шайбу. Помните, игра с неудобной руки-это'слабое место любого хоккеиста, включая и меня. Одно небольшое преимущество игры на «неудобном» краю площадки заключается в том, что иногда соперник, выбрасывающий шайбу из своей зоны, забывает, что я играю с «неудобной» стороны, и пытается послать шайбу через середину поля, а не вдоль борта. Когда это случается, с моей позиции можно легко перехватить шайбу и либо выстрелить по воротам, либо отдать пас. Но главное преимущество заключается в том, что мне отсюда удобнее обстреливать ворота. По моим подсчетам, при броске с левой руки вместо правой, находясь на правом краю у своей синей линии, я оказываюсь примерно на двенадцать футов ближе к центру льда, чем «праворукий» защитник. А чем ближе я нахожусь к центру льда, тем у меня лучше угол обстрела ворот и больше возможностей для передач. По мне, это все равно что деньги найти.

Я вовсе не хочу этим сказать, что тренерам нужно тут же взять всех своих десятилетних хоккеистов с левым хватом и превратить их в правых крайних нападающих или правых защитников. В этом возрасте ребятам еще нужна научиться хорошо стоять на коньках и освоить основы игры. Не стоит усложнять их жизнь. Но как только станет ясно, что они овладели основами и научились выполнять на льду сложные маневры, не задумываясь ставьте их на «неудобный» край, если, конечно, это нужно для игры. Короче говоря, играть с «неудобной» стороны вполне удобно.

Выбор варианта атаки

Прямая-это самое короткое расстояние между двумя точками, но только не в хоккее. Если взять двенадцать игроков и поместить их на катке размером 200 на 85 футов, а затем бросить между ними маленькую шайбу, то кратчайшим расстоянием между любыми двумя точками окажется кривая с массой опасных препятствий. Хоккей можно сравнить с городской автомагистралью в часы пик. Ведь для продвижения вперед там надо пользоваться малейшей возможностью. То же и в хоккее, игре, которую я не раз называл "игрой благоприятных возможностей". Потому что генерального плана взятия ворот соперника не существует. Мы ведь не собираемся толпой позади своих ворот и не решаем, каким именно образом шайба попадает к Филу Эспозито, когда тот окажется за спиной правого защитника противной стороны. Но если Филу удастся это сделать и если между ним и мной есть открытое пространство, я немедля постараюсь отпасовать шайбу ему. Иной раз, правда, кажется, что нападающий открылся, а фактически — нет, потому что игрок, владеющий шайбой, не в состоянии передать ее ему. Когда такое случается, я ищу другую возможность для передачи.

Не знаю, сколько таких возможностей может возникнуть во время начала атаки из глубины обороны, поскольку это зависит от расположения на льду остальных игроков. Пусть это звучит странно, но мне кажется, что в течение одного периода не бывает двух одинаковых проходов в зону противника. Я не могу предложить рецепта для идеального перехода в атаку, потому что такого рецепта в наступательном хоккее просто не существует. Начиная атаку, я оцениваю обстановку и выбираю оптимальный вариант для своей передачи. То есть у меня существует определенный порядок перехода от обороны в наступление. Прежде чем даже подумать о передаче шайбы из своей зоны, я сосредоточиваюсь, оцениваю обстановку в своей зоне и тогда принимаю решение.

Переход от обороны в наступление можно, мне кажется, разбить на пять этапов: 1) подготовительный, 2) выход из зоны защиты, 3) решение у красной линии, 4) вход в зону соперника и 5) бросок по воротам. Итак, шайбой владеет соперник, который начи нает выводить ее из своей зоны. Перейдя через красную линию, левый форвард бросает шайбу в борт, и она летит мимо меня в правь [и от нашего вратаря угол поля.

Подготовка атаки

Когда нападающий команды соперника вбрасывает шайбу в нашу зону, я, конечно, двигаюсь спиной вперед. Поэтому прежде всего быстро разворачиваюсь, перенося левую ногу над правой и мощно отталкиваясь правой, что позволяет мне резко затормозить, круто изменить направление движения и оказаться лицом к шайбе. Многие новички не любят делать поворота «переножкой», предпочитая двигаться спиной вперед к тому месту в углу, где, как им кажется, находится шайба. Плохо. Смерти подобно. Идя на шайбу, поворачивайтесь к ней лицом. Делая разворот, я прикидываю, в каком месте поля я могу овладеть ею. В то же время я не спускаю глаз с игрока, вбросившего шайбу в зону, и стараюсь увидеть, где находятся остальные хоккеисты. В данной конкретной ситуации меня больше всего интересует поведение левого форварда.

Если он, переведя шайбу в нашу зону, сам бросился к своей скамье запасных, я сразу понимаю, что соперник производит смену составов. Иногда из-за легкого замешательства в момент смены составов без остановки игры возникают благоприятные условия для ответ ной атаки. Итак, предположим, что левый край действительно направился к своей скамье. Заметив это, я не задумываясь бегу к шайбе и подбираю ее. Мой следующий ход будет зависеть от «географии» площадки в этот игровой момент. Если скамья соперника находится в дальней от меня стороне льда, я резко развернусь и дам пас своему открытому игроку или же поведу шайбу по «свободной» стороне льда, то есть по дальней от скамьи соперника стороне, так как она дольше, нежели ближняя к скамье, будет свободна от игроков. Но если я подберу шайбу в своем правом углу и скамья запасных соперника окажется на той же стороне, я, конечно же, постараюсь дать пас своему открытому партнеру, находящемуся на свободном участке льда у противоположного борта. В зале "Бостон гарден", например, правый защитник играет с той же стороны, где в первом и третьем периодах находится скамья гостей, а во втором периоде — скамья для запасных "Бостон брюинс".

Но если левый форвард соперника вбрасывает шайбу в нашу зону и пытается ею овладеть, то я знаю, что смены составов не будет и что соперник постарается атаковать нас всей пятеркой. И вот, двигаясь к шайбе, я быстро оглядываюсь, чтобы определить: 1) где находятся те, кто хочет атаковать меня справа, 2) где находится шайба и 3) где находится левый форвард и все, кто может атаковать меня слева. От того, что я увижу, зависит, что и как я буду осуществлять в течение следующих десяти-двенадцати секунд или по крайней мере покуда мы не получим возможность атаковать ворота соперника.