Моя леди Джейн
Шрифт:
– Да, милорд.
– Не могли бы вы рассказать леди Джейн об этом… – Ги описал в воздухе неопределенную дугу, словно желая сказать что-то вроде: «заполнить пробел в лошадином деле».
Биллингсли перевел взгляд на Джейн, затем обратно на Ги.
– Милорд, в иных обстоятельствах я, безусловно, счастлив был бы оказать вам услугу. Но мне представляется, что ваша супруга пожелает услышать подобные новости только и непосредственно от вас.
– Трус. – Ги сделал еще один полный глоток из кубка, стоявшего перед ним. И куда девался добрый старый дух преданности в нынешних слугах? Тут он поймал на себе суровый взгляд новоиспеченной жены –
Ги поднял бокал по направлению к ней и громко провозгласил:
– За мою прекрасную супругу!
Все почтенное собрание в ответ зазвенело кубками.
– За леди Джейн! – крикнули все в унисон.
Ги отпил еще немного и погрузился в размышления о том, как лучше вывалить на нее конские новости.
«Моя дорогая, вам, несомненно, нравятся эти прекрасные божьи твари, что вольно скачут по полям? Теперь вы замужем за одной из них!»
Нет, совсем не то.
«Моя радость, думали ли вы когда-нибудь о трудном выборе между мужчиной и диким зверем? Так вот, жизнь сделала его за вас».
И такой подход не сулил ничего хорошего.
«Моя милая супруга, существа подлунного мира делятся на тех, кто спит лежа, и тех, кто спит стоя. Я могу и так, и этак».
К черту.
«Знаете, некоторые мужчины говорят, что в них живет и другая, необузданная натура.
Не приходилось ли вам когда-нибудь жалеть о том, что у того, кого вы любите, – только две ноги?
А известно ли вам, что лошади обладают исключительным чувством равновесия?
Эй, а что это там такое?» — и с этими словами он галопом унесется вдаль.
Ги покачал головой и тут же почувствовал, как эль прямо-таки плещется у него в мозгу. И в то же время ему пришло в голову, что большой пиршественный зал – вообще не место, чтобы рассказывать жене о своем альтер эго. Народу многовато.
Несколько часов спустя, когда эль уже буквально выплескивался из Ги через все поры, он пришел к заключению, что на пути к супружеской опочивальне тоже не стоит выступать с лошадиными откровениями. Там, в коридорах замка, развешано слишком много оленьих голов.
Еще несколько минут спустя, когда они наконец добрались до опочивальни и Ги даже попытался, как мог, исполнить старинный ритуал перенесения жены на руках через порог, ему пришло в голову, что здесь, у входа в спальню, – тоже неподходящее место для раскрытия тайн. Слишком тихо.
Так что оставались только несколько секунд между процессом снятия сапог и стремительным падением вниз – и он бы рад был уложиться в эти секунды, вот только губы его оказались буквально размазаны о деревянные панели пола раньше, чем слова успели слететь с них.
Однако он ведь обещал королю все рассказать Джейн, а уговор есть уговор. Поэтому мгновением раньше, чем погрузиться во тьму сна, Ги все-таки произнес, обращаясь к полу:
– Миллл… еди? Я – к-к-к-к…онь.
– Простите? – голос Джейн донесся до него откуда-то издалека, из темных облаков за его прикрытыми веками.
Повторить у него уже не получилось. Что ж, если жена не способна понять простых
английских слов, это не его вина…Что именно разбудило Ги, он сам не понял. Возможно, отдаленные звуки с кухни, где слуги ни свет ни заря начинали готовить завтрак. Вечно им неймется.
А может быть, сон юноши развеяло мягкое ровное дыхание, доносившееся с кровати над его головой. Ги ведь не привык, чтобы в его спальне ночевал кто-то еще. Кто бы это мог быть? Сейчас, с трудом ворочая мозгами, он припомнить не мог.
Или виноваты серенькие тона надвигавшегося рассвета за окном?
РАССВЕТА!
Ги отбросил в сторону одеяло, которым был укрыт (молодая супруга, очевидно, еще ночью решила позаботиться о нем), и, уцепившись за бахрому, окаймлявшую гобелен в изголовье кровати, рывком поднялся на ноги.
Джейн спала. Ее рыжие волосы разметались по подушке, словно огненный ореол. Ги задержался на мгновение, чтобы полюбоваться мягкой линией ее выступающих скул, и подивился – как он раньше не заметил, что изгиб ее шеи необыкновенно нежен и такой изящной линией переходит в предплечье? Надо будет непременно упомянуть об этой детали в будущей поэме о ее… выпуклостях.
«Рассвет!» – строго напомнил он себе. До него остаются считаные минуты.
Ги протянул руку и легонько толкнул Джейн в плечо. Метаморфоза приближалась – он уже физически ощущал это. Девушка застонала и сбросила с себя его ладонь.
– Миледи, просыпайтесь! – Она не отвечала. – Джейн! – крикнул он еще громче, нетерпеливо теребя ее.
Она повернулась на звук его голоса, и ее веки дрогнули.
– Еще не утро, – заметила она.
– Оно уже наступает. Откуда же, по-вашему, тогда этот свет за окном? Я должен вас кое о чем предупредить. Не то чтобы это грозило какими-нибудь чрезвычайными последствиями, но если не знать заранее, то оно может не на шутку встревожить. – Зачем только Ги сыпал лишние слова такими щедрыми пригоршнями? Почему не подготовил речь заранее? До этого момента он и двух слов не сказал Джейн подряд, а теперь вдруг выложил чуть не все, какие знал. – Вы ведь слышали о старинной, и как считают некоторые, прекрасной магической силе наших предков… – Ой-ой-ой. Слишком поздно. Секунду спустя на ее глазах он вдруг странно увеличился в размерах.
Глаза Джейн широко распахнулись. Она сжалась комочком в самом дальнем углу кровати и в ужасе прикрыла рот ладонью.
– Что это?..
Ги отступил назад, и его задние ноги со всего маху врезались в стену. Опочивальню явно оборудовали без расчета на присутствие коней (хоть бы у коня и была первая брачная ночь). Собственно, сперва он хотел сообщить наконец свои лошадиные новости перед рассветом, а потом, мягко извинившись, мелкой рысью удалиться в конюшню. Но этому плану, увы, помешало чрезмерное количество выпитого эля.
Джейн свела брови над переносицей.
– Гиффорд?
«Лучше Ги», – подумал он, но тут же вспомнил, что у него уже нет ни времени, ни человеческого уровня мышления, чтобы рассказывать жене, как лучше к нему обращаться. Он отвел голову назад и резко мотнул ею вперед в надежде, что это движение сойдет за кивок.
Она поднесла нежную руку к его лицу. Ги наклонился, чтобы обнюхать ее ладонь и линию изгиба хрупких пальцев, – конские инстинкты уже взяли верх. Учуяв запах вина на ее запястье, несомненно, оставшийся от вчерашнего застолья, он попробовал слизать остатки.